ЗМЕИные поцелуи

Женщина окаменела.

На неё с фотографии смотрела соседка с верхнего этажа. Молодая женщина была полностью обнажена. Она лежала на кровати на животе, чуть приподнявшись на локтях, демонстрируя мягкие полукружия груди. А на ягодице красовалась цветная татуировка: роза переплетённая со змеёй.

«Скучаю. Горю. Изнемогаю», – гласила подпись под снимком.

Лида отшвырнула от себя телефон. Он брякнул о крышку тумбочки и погас.

«Не верю! – замотала она головой. – Он не мог! Он…»

В этот момент из ванной комнаты вышел Дмитрий. Он счастливо улыбался, пока не вошёл в спальню и не увидел супругу с бледным и перекошенным болью лицом. Она растеряно смотрела на его смартфон.

«Она не могла! – промелькнула мысль в его голове. – Она никогда бы не опустилась до того, чтобы копаться в моём телефоне».

Лида перевела взгляд на мужа и всё сразу поняла, равно, как и то, что он тоже осознал, что она теперь знает…

Глава 3.

«Всё тайное, рано или поздно, остановится явным…»

Эта прописная истина известна каждому. Но не смотря на это, люди продолжают обманывать, притворяться и надеяться, что никто и никогда не узнает о их «грязном» секрете.

Так же думал и Дмитрий.

В последние несколько недель он извёлся. Трудно оказывается каждый день следить за тем, что говоришь. Страшно ляпнуть, что-нибудь такое, что выдаст тебя с головой.

Мужчина стал плохо спать. У него пропал аппетит. А в добавок ко всему добавилось раздражение. Раздражение, что сын громко слушает музыку. Раздражение, что жена опять нажарила его любимых  котлет.  Раздражение, что любовница засунула в карман пиджака свои трусики. Раздражение, что не может в постели обнять супругу и притвориться, что всё у него в порядке. Раздражение… Раздражение… Раздражение…

Но больше, чем раздражение, его удручали бесконечные траты денег. Любовница требовала подарков. И это были не миксер или фен, о которых вот уже который год просила жена. Это были норковая шуба, колечко с бриллиантами, машина, поездка к морю, желательно за пределы страны… И он бы с радостью воплотил все её желания, да сын ныл, что ему хочется электрогитару, жена просила натянуть потолок в зале.

Вначале он чувствовал себя виноватым перед Лидой. После того, первого раза измены, он поздно вернулся домой, шастая под окнами и набираясь сил для встречи с благоверной. Всё прятал глаза, мямлил, даже цветы купил, чтобы как-то смягчить… Но она, к счастью, как Дима подумал тогда, ничего не заметила. Он выдохнул с облегчением. Хотя тревога осталась. Тревога быть разоблачённым.

Первую неделю мужчина постоянно ждал… Ждал, что жена почувствует… Ведь  говорят же,  что женщины чувствуют такое… Но или ему супруга попалась бракованная, или она его считала отбросом, на который никто не позарится… Или у неё у самой «рыльце» было в пуху. Он стал внимательнее следить за её словами и поступками. Но ничего предосудительного не заметил… А как бы было хорошо… Уличить её в измене, уйти, гордо хлопнув дверью. Но нет, она оказалась порядочной и верной женщиной, что раздражало его ещё сильнее.

Атмосфера в доме накалялась с каждым днём. Он хотел, чтобы разразился скандал. Большой. Грандиозный. И супруга приняла решение если не расстаться, то по крайней мере пожить отдельно. Но, видимо, предел её прочности был намного больше, чем предполагал мужчина.

Семейная жизнь словно мыльный пузырь, готова была лопнуть в любой момент. Однако, один день сменял другой, а пузырь всё держался, не лопался…

Так что проснувшись однажды утром, Дима вдруг почувствовал, что устал. Устал лгать, изворачиваться. Устал жить с людьми, к которым ничего не испытывал, кроме злости и ненависти, что они являются препятствием. Препятствием к обретению счастья.

Вот только честно признаться жене он не смог. Слова каждый раз застревали в горле. Он снова и снова придумывал для себя различные отговорки. А в душе много раз мечтал о том, что кто-нибудь откроет Лиде глаза, и она всё поймёт, избавив его от неприятного разговора. Он не хотел истерик и слёз от этой чужой теперь для него женщины. Не хотел осуждения со стороны сына. Он хотел, чтобы они поняли его, приняли его новую любовь, желание пожить для себя, начать жизнь без лишнего багажа.

И когда выходя из ванной, и мурлыча себе под нос песенку, Дмитрий увидел жену, которая держала в руках его телефон, судорога боли, страха и облегчения пробежала по его телу…

Наконец можно больше не лгать, не притворяться, не ёрничать…

Наконец он сможет освободиться от ненавистных ему пут.

Наконец он сможет быть счастливым.

Глава 4.

Почему первое чувство, которое испытывает человек узнав об измене – растерянность? Растерянность, что тебя обманывали и дурачили. Растерянность, что жизнь никогда не будет прежней. Растерянность, что от тебя ждут хоть какой-то реакции…

Только ты ничего не ждёшь…

А в душе буйным цветом расцветает обида. Обида замешанная на разочаровании и стыде. Вроде бы не ты совершил прелюбодеяние, а всё равно появляется какая-то неловкость. Будто не нужна была эта правда. Ведь ещё мгновение назад жизнь была не омрачена знанием.

Вот и Лида стояла и смотрела на телефон мужа, как на ядовитую змею, которая уже и укусить успела, и отползти, готовясь к новому нападению.

– Лидочка, – шёпотом произнёс Дмитрий. – Ты только истерику не закатывай. Ничего страшного не произошло.

Женщина смотрела на мужчину и не могла себя понять. Ей хотелось наброситься на него, встряхнуть и спросить: правда ли это… Но она стояла, как парализованная. Даже слёз не было. Она много раз видела в фильмах, как брошенные жёны плачут и умоляют остаться неверного супруга, цепляются за него, как за единственный якорь, а она даже пошевелиться не могла. Тело стало деревянным, непослушным и тяжёлым. Хотелось упасть от бессилия. Забиться в тёмный угол и понять: почему… Почему это произошло с ними? Кто виноват?

Именно сейчас она осознала, что не готова на развод. Те проблемы, что возникали между ними, теперь казались такими ничтожными.

«Не мог он, – убеждала она себя, – так подло поступить. Не мог. Это соседка хочет, чтобы между нами пробежала чёрная кошка. Завистливая бабёнка. Своего мужчины нет, вот она на чужих и зарится».

Если бы Дмитрий обнял её, прижал к себе и стал оправдываться, заверять в своей любви, она бы разревелась, и, к своему стыду, скорее всего поверила бы ему. Нет. Ей очень хотелось поверить ему. Но он молчал. Буравил взглядом пол и молчал.

А единственная мысль, которая яркой неоновой вывеской за зажглась в её голове: «Это конец…»

– Почему? – схватила его за руку, ненавидя себя за слабость и жалкий вид.

Он молчал.

– Почему? – настаивала она, заглядывая ему в глаза, в которых не было сожаления, только недовольство, что тайное стало явным.

– Я люблю её, – тихо ответил Дмитрий.

– А как же я? Наш сын? Наша семья?

– Чего ты хочешь от меня? – отстранился он от неё.

– Я хочу услышать правду.

– В наших отношениях давно нет огонька, адреналина, а сын… Сын скоро сам станет взрослым, заживёт своей жизнью. Я задыхаюсь с вами. Не могу свободно дышать.

– А с ней видимо отлично дышится.

– Не ёрничай, тебе это не идёт.

– А что мне идёт? Истерика, которую ты так желаешь избежать? Скандал?

– Лида…

– Уходи, – перебила она его. – Убирайся к своей девке.

– Вообще-то это и моя квартира тоже, – ровным голосом произнёс Дмитрий. – Ты можешь с  сыном занять две смежные комнаты, а я займу ту, что напротив.