ЗМЕИные поцелуи

– Молчишь? – поддел Илья. – Вот и я молчал, когда меня приятель, который тоже когда-то польстился на молодую, предупреждал. Я молчал и думал, что у нас любовь.

– Не знаю, что там у тебя было. А у меня… У нас любовь. Настоящая. Я с ней чувствую себя молодым. Ты посмотри на меня!

– Дурак ты, Димка, – вздохнул Илья. – Такой же, как и я был. Оттого, что ты спишь с молоденькой девушкой,  одеваешься на манер молодых парней,  стрижку модную сделал, да занялся спортом, ещё не значит, что ты помолодел. Всё это не показатель молодости. Это показатель дурости, ведь за всё придётся заплатить и немало. А стрижку и гардероб сменить, ты и раньше мог, равно как и спортом заняться. Вот и получается, что вся твоя молодость – это постельные подвиги с молодушкой.

– Слушай, – разозлился собеседник. Слушать проповедь Ильи было неприятно, больно и обидно. – Если тебе не повезло, это не значит, что мне не повезёт. Так что, можешь не стараться. Держи свою философию при себе. А у меня всё отлично. А когда разведусь – будет ещё лучше.

– Эх, – покачал головой Илья, – твоё дело. Но если не найдёшь, где переночевать, приходи. Я осуждать и смеяться не буду, – мужчина открыл дверь и вошёл в квартиру.

«Лучше в машине переночевать, чем к тебе попроситься, – подумал Дмитрий. – Иначе, твоя мать быстро разнесёт слухи обо мне по всему дому. Как потом людям в глаза смотреть? А Ольга права – хватит тянуть с разводом.  Пора стать свободным. Давно пора…»

Глава 11.

Насколько тонка грань между любовью и ненавистью?

Её так легко перешагнуть, вот только обратно уже можно не вернуться. Никогда…

Дмитрий открыл входную дверь в квартиру, которая когда-то была и его. В квартиру, где его раньше ждали, где он был центром Вселенной.

Но в этот раз его никто не встречал у порога. Никто не обнимал и не целовал, заглядывая в глаза и спрашивая о том, как прошёл день. Это было впервые, когда мужчина обратил внимание на то, что он стал чужим здесь… В месте, которое ещё совсем недавно было его домом.

То ли настроение у него было такое, то ли он ждал, что встретит Лиду и сорвётся на ней, а она не появилась, но Дмитрий чувствовал себя ненужным. Ему стало обидно. Он столько лет выслушивал от жены недовольные замечания, а когда ему самому необходимо было высказаться, сорвать зло, что бурлило внутри, никого не нашлось под рукой, даже сына. Уж ему бы он нашёл, что сказать.

Но… в квартире стояла тишина.

Мужчина постучал в свою комнату. Ему никто не открыл. Он вздохнул.

«Видимо, квартирантки нет», – пришла ему грустная мысль. Он мог бы выгнать её и потешить своё самолюбие.

Постучал в дверь, за которой были две смежные комнаты Лиды и Саши. Но и тут его ждало фиаско.

«Что делать?» – размышлял мужчина. – Войти в свою комнату, когда не было девушки, которая сейчас проживала там, почему-то совесть не позволяла.

Дмитрий прошёл на кухню.  Раньше он мог бы выразить своё недовольство шаркая тапочками. Но теперь у него и тапок здесь не было. Он обвёл взглядом кухню и сел на кухонный диванчик.

«Придётся подставить пару табуреток и спать на этом коротком и узком диванчике», – провёл рукой по волосам.

В этот момент из ванной комнаты вышел Саша. Молодой человек, проходя мимо, заметил отца, сидящего на диванчике с понурой головой.

– Что ты забыл здесь? – вместо приветствия спросил он у Дмитрия.

– Сынок, – тут же преобразился мужчина. – Я так рад, что ты дома.

– Дома? – ухмыльнулся парень. – Давно ли это место стало твоим домом?

– Не придирайся к словам.

– Ну, так зачем пожаловал? Матери нет. Она на ночном дежурстве

– Она что по ночам работает?

– Не думаю, что теперь это тебя касается.  Говори, что хотел и…

– Саша, – вскочил Дмитрий, – я твой отец.

– Был, да весь вышел, – пожал плечами молодой человек, собираясь уйти в свою комнату.

– Подожди, – схватил его за руку мужчина, – мне переночевать негде.

– Что твоя, – хмыкнул Саша, выдёргивая свою руку, – уже выгнала тебя? Печально, конечно. Но…

– Она не выгнала меня, – перебил его Дима.

– Сам ушёл? – с недоверием посмотрел на него сын.

– Нет, – отвёл взгляд мужчина, – мне с мыслями надо собраться. Я на развод решил подать.

– Ну-ну, – покачал головой Саша.

– Не мог бы ты пустить меня переночевать?

– Переночевать? Ночуй, – развёл руками  молодой человек, – никто тебе не мешает.

– Нет, ты не понял, – вздохнул Дмитрий.  – Раз матери нет, я могу на нашей, то есть, её кровати  поспать.

– На чьей? – изумился молодой человек. – Совсем стыд потерял? На развод решил подать, а сам в постели матери спать собрался? Сравнить ощущения? Напоследок? Не пущу. У тебя своя комната есть. Там тоже кровать есть, между прочим, новая, если ты забыл, как покупал её.

– Но квартирантки нет. Это не удобно.

– А к  матери в постель лезть удобно? Нет, – разозлился молодой  человек.  – Хочешь здесь спи, хочешь в ванной, а в наших комнатах тебе делать нечего.

Саша бросил на мужчину взгляд полный презрения и вышел.

«Эх, Сашка, – вздохнул мужчина, – зелёный ты совсем. Вот станешь взрослее, тогда поймёшь меня. Я тоже в своё время, с отцом дрался, когда он с матерью развёлся. И что? Сейчас я его понимаю. Любовь. Последняя. Лебединая. Всё остальное мишура».

А молодой человек зашёл в свою комнату, сел на разложенный диван и подумал: «Чем таким уродом стать и сломать всем жизнь, лучше одному быть. Попользовался бабой без обязательств и живи дальше спокойно».

Глава 12.

«Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда…»

Дмитрий никогда не думал, что ему когда-нибудь удастся испытать на своей шкуре эту простую истину, которую сам любил часто произносить.

Мужчина всю ночь крутился на коротком и узком диванчике, недовольно пыхтя и проклиная Лиду и сына. Первую за то, что её нет дома. Он был уверен, что женщина обязательно разрешила бы ему переночевать в её постели, а сама устроилась бы где-нибудь ещё. Хоть на этом кухонном диванчике, хоть сидя в кресле. Она всегда была доброй и мягкосердечной. А вот Сашу костерил за то, что парень смотрел на него с вызовом, будто в один момент повзрослел и стал главой семьи, решив, что вправе указывать ему, своему отцу. Вот только, видимо, сам Александр больше не считал Дмитрия своим отцом и утратил к нему всякое уважение и благоговение.

– Эй, подъем! – громко произнёс Саша, войдя утром на кухню, ставя чайник на плиту. – Здесь тебе не ночлежка.

– Имей совесть, рань какая! – пробурчал мужчина.