Школа перерождения

– Мне не нужны психологи. Я правда в порядке. Мне нужны доказательства того, что вы говорите правду. Вдруг это какая-то ошибка?

На самом деле я всё еще не верила. Просто родители с детства учили меня, что показывать эмоции на людях крайне не практично. Я очень люблю родителей. Они научили меня всему, что я знаю. они добрые, ласковые и заботливые. И всё это не может быть правдой!

– Аня. Мы должны предоставим тебе доказательства. За тобой скоро приедет дядя. Именно он просил тебя подготовить. Он проводил опознание и скоро будет здесь, чтобы увезти тебя на похороны родителей. Ты не беспокойся, этот семестр мы закроем тебе автоматом. Уже конец года, а ты хорошо училась.

– Я всё равно не верю!

– Мы понимаем и сочувствуем тебе. Тебе же только исполнилось восемнадцать лет. В таком возрасте страшно потерять близких. Но мы рядом. И твой дядя, твои друзья.

– Спасибо- холодно ответила я. Я хотела встать и убежать прочь, но ноги стали ватными и совсем перестали слушаться. Я боялась, что если встану, то упаду и тогда уж точно не миновать мне больницы. Не важно какой. Я не люблю больницы в принципе.

– Я позвоню знакомому психологу, – сказала директор и вышла из кабинета.

– Кто твоя самая близкая подруга? – с заботой в голосе спросила Надежда Александровна.

– Ира Карась.

– Ты можешь ей позвонить сейчас?

– Я не взяла телефон.

– Ну а номер её помнишь?

– Да.

– Отлично. Ты диктуй номер, я сама сейчас приглашу её сюда. Посиди, Анечка. И лучше пока не вставай, а то еще, не дай Бог, обморок…

Я не ответила. Лишь сидела и смотрела в одну точку. Родители учили меня не плакать еще в детстве. Просто смотришь в одну точку и отпускаешь все мысли. Сразу становится легче.

Но легче не становилось, просто я всегда была лучшей ученицей и оставалась ею сейчас.

В кабинет вбежала напуганная Ира.

– Аань! Ты как? Ты меня слышишь? Ань, поговори со мной. Но я не хотела говорить. Ни с Аней, ни с преподавателем, ни с директором, ни с психологом.

– Психолог приехала через полчаса. Она пыталась меня разговорить и, что самое отвратительное для меня, пореветь. Я наотрез отказалась говорить с ней после таких советов. И психолог Марина Никифоровна рекомендовала обратиться к психиатру. Благо, Ира сумела отговорить директора. Сказала, что сама потеряла маму и сможет мне помочь пережить трагедию. Дядя должен приехать только завтра утром. Путь неблизкий. Ане и мне дали отгул. Мне закрыли все оценки в семестре без экзаменов и отправили нас в общежитие. Ане приказали если что, сразу вызывать скорую помощь и следить за мной даже ночью. В нашей комнате еще жила Марина. Она тоже пообещала помочь Ире привести меня в чувства. Когда мы пришли в общежитие, я просто легла на кровать и лежала так несколько часов, глядя в потолок. На вопросы не отвечала, не разговаривала. Потом Ира уговорила меня поесть и выпить чай, иначе ее просто отчислят. Я ела и пила, не чувствуя абсолютно ничего. Как робот. И продолжала смотреть в одну точку. Потом девочки уговаривали меня поспать, но и это у них не вышло. Пришла Надежда Александровна, я сделала вид, что сплю, чтобы девочкам не попало из за меня.

Она похвалила их за то, что смогли меня покормить и усыпить. Сказала, что завтра мне станет легче. Но я не спала. Я подождала, когда девочки окончательно решат, что я уснула и сами лягут спать, но Ира не спала. И когда я встала, чтобы сходить в туалет, она встала и пошла за мной.

– Ань, пойдем на наше место, поговорим?

Нашим местом была задняя лестница в общаге. Там на площадке стояли два старых полуразвалившихся кресла. Мы всегда там сидели. Очень часто зависали там по ночам, глядя на звёзды в небольшое окно. Именно там я сказала ей, что душа ее мамы, вероятно, улетела на звезду или сама стала звездой, чтобы освещать жизненный путь для Иры. Я просто тогда вспомнила старый мультик, в котором говорилось о таких вещах. Ира тогда почти успокоилась и даже улыбнулась. Она была другой. После смерти мамы плакала каждый вечер целый семестр. Отец не знал, как ее успокоить и просто поскорее нашел ей новую маму. А потом другую маму. Так за последний год у Иры сменилось четыре мамы. И только она успокоилась окончательно, как подобное несчастье случилось со мной. Мы просто сидели в креслах и дышали ночной прохладой, открыв форточку.

– Ань, поговори со мной пожалуйста. Я не хочу потерять ещё и тебя. Ты меня пугаешь. Помнишь, ты сказала, что те, кто умер, становятся звёздами. Смотри, вон там на небе две самых ярких. Они точно твои.

И тут меня прорвало. Слезы текли рекой без остановки, а Ира просто обнимала меня, понимая, что слова здесь лишние. Я так и заснула в кресле под утро. Ира накрыла меня пледом, который взяла с собой. И сама задремала в кресле, закрыв окно.

Утром прибежала испуганная Марина и сказала, что Надежда Александровна ищет нас и что приехал мой дядя. Папин двоюродный брат. Мой единственный родственник который жил в городе. Мы редко общались. Он все время работал, но при этом часто пил. А когда он выпивал, то становился ужасно злой и агрессивный. Ира знала об этом, а вот классный руководитель и директор конечно же нет. Поэтому они были рады, что хоть какой то близкий родственник заберёт меня домой и будет рядом.

Дядя уже ожидал меня в комнате.

– Ну как ты, Ань? Пережила самую страшную ночь в своей жизни? Значит и следующие тоже переживешь. Вон у тебя какие подружки, любят тебя!

– Да. Я в порядке. Уже лучше. Здравствуйте, дядь Коль, я рада вас видеть.

– Я тоже рад. Поехали домой. Завтра похороны. Надо многое успеть.

– Уже завтра? Может вы дадите девочек отдохнуть с дороги, Николай Алексеевич?

– Чем скорее она простится с родителями, тем лучше для нее. Поверьте моему опыту.

– Возможно, вы правы. Только потом пожалуйста, дайте ей отдохнуть и обязательно посетите психолога в вашей поликлинике по месту жительства.

– Хорошо, спасибо. Нам пора.

В этот раз немногословность и строгий от природы голос дяди помог мне скорее отвязаться от учителя и директора. И только благодаря этому я действительно была рада видеть дядю Колю, который сегодня к огромному моему удивлению был абсолютно трезв.

– Девочки, помогите Анюте собрать вещи.

– Спасибо, я справлюсь, Надежда Александровна. За все спасибо.

– Ждём тебя через два месяца. А пока вы, девочки, собираете вещи, мне нужно переговорить с твоим дядей, Анют.

Марина прислушалась к разговору за дверью.

– Говорят про то, что оплату надо внести через месяц. А твой дядя говорит, что у него нет таких денег. И рассрочку или кредит ему не дадут.

– Да уж… Мой дядя просто любит тратить деньги- сказала я шепотом.

– Что делать будешь?

– Не знаю. Возьму академический отпуск, найду работу. Может, продам Что-нибудь из вещей или мебели. Родители вроде открывали мне счёт в банке. Я узнаю, может хватит денег…

– Не сдавайся! Пиши, звони в любое время. Если получится, я приеду к тебе чуть позже.

– Приезжай, я буду ждать.

– Всем до свидания.

– Какая сильная девочка- услышала я в след от Надежды Александровны. Надеюсь, Бог пошлет ей что, удачу и добрых людей.

Я не тогда не знала, что это напутствие стало последним в моем обучении в этом ВУЗе.

Всю дорогу я спала. А когда не спала, молчала. Мы обменялись с дядей лишь парой фраз. Его старая иномарка везла меня домой, где меня уже никто не ждал. Только воспоминания и боль.

На следующий день меня действительно заставили поверить в реальность этого ужасного события. А дядя Коля заставил меня попрощаться с родителями, как положено. Но я снова не плакала до самого последнего момента. А потом слезы просто сами потекли из меня и я была не в силах их остановить. Мне сочувствовали и предлагали помощь абсолютно все. Но я благодарила и отказывалась.

Придя домой, я словно замерла. Я не знала, что делать. Но дядя Коля был молодцом, он заставил меня приготовить ужин и убраться в доме. Сказал, чтобы в ближайший месяц мои руки были постоянно чем то заняты. Чтобы в мою голову не пришли глупые мысли. Но я знала, что нужно жить дальше. Хотя сейчас мне этого хотелось меньше всего на свете. Меня спасла гитара, которая висела у нас дома. Дядя Коля часто играл на ней в молодости и научил меня немного. Вот мы сидели и играли по нескольку часов каждый день. Пальцы ужасно болели, но я продолжала играть. Вот как то так прошел месяц моих каникул. И только спустя месяц я вдруг вспомнила про оплату за следующий год.