Кощей

– Не говори глупости. Что насчет практики?

Послышался разговор Анны – речь явно шла о сетевом маркетинге.

– Мне её жалко, – молодой человек кивнул в сторону несчастной девушки.

– Не обращай внимания, сказал же!

– Я хотел, чтобы ты помог с делом, которое мне дали, – перевел он взгляд на директора. – Пожалуйста.

– Сам не хочешь?

– Да знаю я… Я все сделаю сам, ты только посмотри, сделал ли я достаточно.

– Ладно. На выходных сойдет?

– Спасибо. Спасибо! Я почти готов тебя обнять, – заулыбался парень, но, уловив строгий взгляд своего собеседника, тут же стушевался. – Все, пока. Желаю ей удачи, – и, уходя, снова посмотрел на Анну как на бездомного щеночка.

– Ну что? – строго спросил директор, когда закрылась дверь за гостем.

– Один сетевой маркетинг, но я бы могла устроиться через биржу, – хныкала Анна.

– Боже, что ты ревешь, как девственница перед свадьбой?! – только теперь в его голосе послышалась нотка раздражения, он достал телефон и набрал номер. – Алло, привет. Как идут дела? Хорошо. Тебе еще нужна официантка? Я пришлю одну, но без привилегий. Увидимся.

Директор, отложив телефон, написал на листке адрес и протянул ей со словами:

– Держи. Ступай туда незамедлительно. Скажи, от Константина. Но учти, если не придешь, я лично завтра явлюсь к тебе домой за своими деньгами, и поверь: сам я намного страшнее тех студентов, которых присылаю.

Анна испугалась. Личный визит – это явная угроза от подобного рода людей, поэтому просто молча взяла листок. В этот момент она посмотрела прямо на кредитора и увидела его глаза – злые глаза, пугающие.

– Там точно ищут официантку? – вырвалось из уст неплательщицы.

Директор уставился на нее, проявление строптивости окончательно вывело кредитора из себя:

– Чего? – повысил он тон, и взгляд его сделался еще злее.

– Да, я пошла, – осознав свою ошибку, вымолвила Анна и пулей выскочила вон.

Быстро пролетев мимо работников к входной двери и очутившись на улице, она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Перед глазами темнело, а ноги стали словно ватные. Пытаясь немного успокоиться и собраться с силами, Анна села на корточки и вспомнила, что по данным из интернета директора как раз зовут Константин – Константин Николаевич Михайлов, а значит, она говорила с нужным человеком.

«Хоть что-то получилось, может, и дальше все образуется».

Прочитав адрес на бумаге, она встала, поправила подол платья и направилась к автобусной остановке.

Глава 2

Спустя полчаса Анна медленно плелась по указанной улице. Чтобы найти её, потребовалось воспользоваться навигатором в телефоне, поскольку начало улицы скрывалось между двумя криво поставленными домами. По дороге сюда она уже изрядно успела потрепать себе нервы, предполагая различные сценарии дальнейших событий: это ведь не столько помощь, сколько кабала. Могут ли действительно кредиторы заставлять должников работать на себя в качестве уплаты долга, как в кино? Могут ли заставить делать что-либо против воли? В сложный период её мысли всегда летали как сумасшедшие, от самых пугающих предположений к самым обнадеживающим. Они были последовательны, но в то же время противоречивы, боролись друг с другом, и в этих баталиях почти невозможно было найти компромисс. То пытаясь отключиться от навалившихся проблем, то глотая антидепрессанты, Анна боролась с окружающим её миром, как могла. Всей душой она хотела найти человека, способного всегда быть рядом, в любой ситуации крепко держать её за руку и принимать решения за двоих. Но в итоге первые отношения закончились новыми неприятностями, с которыми приходилось разбираться в одиночку.

Анна шла по узкому тротуару богом забытой кривой улочки, уводящей неизвестно куда. Обшарпанные стены домов были почти без окон, а на тех редких окнах, что имелись, висели тяжелые решетки. От этого пейзажа на душе становилось все тягостнее. Наверное, именно по таким улочкам ночью ходят потерянные призраки. Она и сама была сейчас лишь призраком – никем не узнанная, не согретая, никем не любимая, запутавшаяся в обстоятельствах где-то между светом и тьмой, между тоской и разочарованием, между одиночеством и надеждой. Как и призраки, она не знала: что ей делать в этом мире, где её цель? Никто не волновался о ней, никто не ждал, она может просто пропасть. Ей представилось, будто она тянется к магнитам с обратной стороны колеса удачи, оно накренилось, адски скрипело и в любой момент могло размазать её хрупкое тело, как масло, по металлическим прутам.

Впереди показалась вывеска бара «Кощей». Прибавив шаг, Анна подошла ближе и остановилась, чтобы рассмотреть вывеску, на которой был изображен портрет сказочного героя с крючковатым носом, он держал костлявыми пальцами полную кружку пива и широко улыбался. Дверь была не заперта, хотя на ней и висела табличка «закрыто». Вокруг никого, кроме одного мужчины, стоявшего напротив. Вид у него был растрепанный: светлые взъерошенные волосы, у куртки закатаны рукава, из-под них свисали манжеты рубашки, рубашка также торчала из-под подола куртки. Он склонил голову и как-то странно улыбался – словно насмехался или ему открылась некая великая истина. Этот тип смутил девушку своим видом, Анна попятилась и решила пройтись еще немного с целью настроиться на очередной нелегкий разговор.

Через три минуты она вышла на оживленный проспект, отсюда за пятнадцать минут можно было дойти до городского вокзала.

– Тетенька, тетенька! – послышалось за спиной сквозь шум машин.

Эти слова показались Анне знакомыми. Оглянувшись, она увидела, как ей улыбалась невысокая, черноволосая, совсем юная девчушка, на ней было милое зеленое платье в горошек и розовая кофточка.

– Вы меня помните, тетенька?

«Тетенька» смутилась, но в её голове начал проявляться некий сюжет из прошлого.

– Я была у вас в гостях, помните? – не отставала девчушка.

И тогда Анна целиком восстановила в памяти историю, случившуюся с ней примерно три года назад. В тот период она работала администратором в стоматологической клинике и снимала комнату в общежитии. Как-то вечером, направляясь после работы домой, Анна увидела на остановке плачущую девчушку, на вид ей было лет 13–14. Девочка куталась в шарф и дула себе на руки, пытаясь согреть их, её куртка была чистой, но чересчур тонкой для осеннего дождя. Замерзшая и растерянная, она, высматривая что-то на асфальте, не издавала ни звука, ни всхлипа, но по розовым щекам катились слезы. Анна сразу вспомнила, как сама иногда убегала из дому в любую погоду, и не смогла пройти мимо этого ребенка. Она присела рядом и наклонилась ближе к горемычной:

– Эй, ты в порядке?

Девочка в ответ лишь помотала головой.

– Что случилось? Где ты живешь? Ты же совсем замерзла!

– Я сбежала.

– Сбежала? Не рано ли тебе из дому убегать, да еще и в дождь? – Анна держала шутливый тон, стараясь не спровоцировать своей речью море слез в ответ.

– Я не из дому сбежала, – тихо произнесла девочка.

– Не из дому? А откуда?

Наконец девочка подняла голову и посмотрела на Анну огромными карими глазами.

– У меня нет дома. Я из приюта сбежала.

– Ааа, вот оно что.

Анна отдавала себе отчет в том, что детдомовские дети совсем другие. Они не доверяют взрослым и часто врут, для них ложь – не просто защитный механизм, а способ выживания. Тем не менее Анна не могла оставить этого ребенка мерзнуть на улице.

– И давно сбежала?

– Сегодня утром. Четыре часа ехала.

– Четыре часа? Далеко!

– Ай, – махнула та рукой и перевела взгляд обратно на землю, – завтра вернусь.

– Голодная?

Сирота кивнула в ответ.