Чертиниада. Дневники нечистой силы

Ветер в кронах. Трепетали
Листья над грядой камней,
И потерянно блуждали
У стволов во тьме огней
Отраженья. Странник вечный,
Князя преданный вассал,
Погружённый в бесконечный
Поиск грешных душ, писал
Кто пером о пережитом
На страницах дневника,
В свете сумрачном, разлитом
Над дорогой у песка
Узкой грани, друг читатель,
В чёрной рясе я попа
Лик узрел. Один создатель
Был у нас. Одна тропа
Нас вела судьбы навстречу
Приговору. Час Суда
Я у Люцифера встречу
Трона, зная, что пуста
Жизнь, как амфора с дырою,
Сквозь которую вино
Пролилось, страстей игрою
Плоть пресытив. Коль смешно,
Смейтесь! Пролегал фигуры
К церкви путь среди крестов,
И чертил пятно тонзуры
Луч у мрачных клякс кустов…

    31.10.06

Мемуары дважды шестого

Nitimur in vetitum simper, cupimusque negata (лат.) – Мы всегда стремимся

к запретному и желаем недозволенного.

Часть I

Библейские притчи

О человеческой природе

Шестого Номера наследник,
Я, как ни странно, с ним не схож
Во взглядах многих. Проповедник
Я никудышный. Претит ложь
Мне как пощёчина. Бесспорно,
Тут до попа не дорасти.
Всё в этом мире иллюзорно.
Овец и волк может пасти.
Что, насмехаюсь?! Извините!
Я взял из Библии овец.
Вы пастуха за то вините,
Что он от искуса сердец
Не отвратил старинный свиток,
Творца исписанный рукой,
Нелепой веры пережиток
Влача строкою за строкой.
Будь пастухом я, пас бы стадо
Пугливых туч, а не людей,
Гуляя с ветром. Много ль надо
Для счастья чёрту? Площадей
Оскал угрюмый в полумраке
Пинать копытом в тишине
И мысли поверять собаке,
Бредущей рядом. Обо мне
Что говорить? Один из многих,
Кто под луною длань дорог
Бездумно мерит, были б ноги
Или копыта. Не игрок,
Как Достоевский, я со счастьем.
Рулетка с картами не в счёт.
Как пролетарий с самовластьем
По мере сил борюсь. Почет
Меня не ждёт ни здесь, ни дома,
Как впрочем всех и остальных.
Боль отчужденья мне знакома
От слабонервных и больных
Существованьем в бренном мире,
Несчастных тем, что они есть
На бесконечном плоти пире,
Где всех пирующих не счесть.
Картины Босха квартир стены
Людей не радуют красой,
А правды криком. Гобелены
Во тьме, раздетый и босой,
Я помню, созерцал уныло,
Когда художник сладко спал,
И в поднебесье блюдо плыло
Луны немытое. Ступал
Я осторожно, чтобы звуки
Меня не выдали ему.
Как боль я выдержал разлуки
С его искусством, не пойму.
Но он ушёл, а я остался,
Чтоб как и прежде наблюдать
За жизни бегом. Подписался
Как и отец я передать
Её теченье на бумаге