Змея в тени орла

– Они просто пришли со мной.

– Уже не просто, – Йорик улыбнулся. – Эфа с Легендой останутся у меня.

– Женщины?

– Почему нет?

– Помнится, ты всегда был против женщин в отряде.

– Времена изменились. Впрочем, я с радостью отправлю Легенду в любой другой лагерь.

– А эту… это чудовище?

– Чудовище? – Йорик покачал головой. – Сорхе, это и есть ваш «воин из народа воинов».

– Эта девчонка?!

– Да.

На лице Сорхе проступило какое-то детское изумление. И разочарование.

– Какой же из нее воин? Она даже не вооружена!

– Она сама себе оружие. – Йорик кивнул на окно. – Да вы взгляните. Как она двигается. Как ведет себя. Как смотрит.

– Она никак не смотрит. – Глаза богини стали холодными. – У нее мертвый взгляд. Пустой.

– Отнюдь. – Йорик видел, как Эфа поймала брошенную Ивиром флягу. Открытую, между прочим, флягу. – Взгляд у нее любопытный. Такое впечатление, что она никогда в жизни не видела нелюдей.

– А у меня впечатление, что ты никогда в жизни не видел женщин, – сумрачно произнесла Сорхе. И Йорик отвернулся от окна, чтобы тут же натолкнуться на взгляд богини. Отнюдь не любопытный. Ледяной.

– Она уйдет к Дунноу, – спокойно сказала Сорхе. – А вот Легенда останется у тебя. И отряд Дунноу завтра же выйдет к Цошэн.

– Вот оно как, – протянул сотник, улыбнувшись навстречу холодному спокойствию своей госпожи. Глаза в глаза. Зеленый лед и желтое, чуть тлеющее пламя. – Не пристало оно как-то богине, вы не находите?

– Что не пристало?

– Вы погубите людей Ольтара.

– Людей Дунноу.

– Людей Ольтара, госпожа. Дунноу ничего не значит для них.

– Неужели? Может быть, и я ничего не значу для всех вас?

– Тут все иначе. – Тему пора было закрывать. Но Сорхе, похоже, позабыла о том, в каком настроении и зачем явилась в гости к сотнику. – Вас любят. А Дунноу… что есть он, что его нет – для солдат ничего не меняется.

– Эфа уйдет к нему.

– И погибнет. Погибнет она, погибнет весь отряд. Госпожа, вы должны понимать, что идти к Цошэн могут только мои люди. И то не все. И не сейчас.

– Я ничего не должна!

– Хорошо. – Йорик откинулся на стену и устало прикрыл глаза. – Вы ничего не должны. Вы согласны упустить возможность… не исключено, что единственную и последнюю, призвать сюда Финроя. Это в вашей власти, и не мне спорить с этим. Но когда-то вы сами дали мне право решать. И если это мое право хоть чего-нибудь стоит, я говорю вам: Эфа останется здесь. Я посмотрю, на что она способна. Возможно, ей придется чему-то учиться. Не исключено, что учиться придется многому. Значит, нужно будет подождать. Только потом мы пойдем к Цошэн. Но зато, госпожа, мы приведем вам Финроя.

Все нужно было делать не так. Совсем не так. Но… если бы Сорхе была обычной женщиной! Увы. В который раз Йорик с насмешливым сожалением подумал о том, что угораздило его связаться с богиней. Все недостатки деревенской идиотки, помноженные на невероятную самоуверенность.

Впрочем, может быть, поэтому его и тянуло к Сорхе. Ведь не красота же неземная тому причиной, а именно дикое сочетание глупости и сознания своей силы.

Дарующая Жизнь Лесу. То-то и оно, что дарующая жизнь. Как любая богиня плодородия, Сорхе просто завораживала мужчин. Пугала, да, что есть, то есть. Но… влекла. Манила.

– Ты никогда не считал меня настоящей Богиней. – Вокруг фигуры Сорхе разлилось слепящее сияние. – Ты все время сравниваешь нас со своими Богами. И мы проигрываем в сравнении. Но все переменится. Как только я получу Кристалл, твои глупые Боги станут пылью под нашими ногами!

– Мой Бог уже давно стал пылью. – Йорик не открывал глаз. – Прахом в памяти людей. И ни с кем я вас не сравниваю. Не пристало богам ревновать.

– Ты еще будешь учить меня? – Сорхе поднялась. Исходящий от нее свет проникал даже сквозь сомкнутые веки. – Эта девка! Эта твоя змея, которая ничего не помнит… Ты почувствовал сразу, так? Ты сразу понял, что она из твоего мира!

– Из моего? – Йорик вскинул голову и зажмурился от слепящего сияния. Машинально прикрыл глаза рукой. – Оставьте эти фокусы, госпожа. Они вам не к лицу.

– Из твоего! – Голос богини исходил уже из плотного клубка света. – Мне ли не понять этого? Ты, смертный, – открытая книга для меня!

– А я тут при чем?

– Я читаю твою душу и смеюсь над тобой. Я вижу все твои мысли. Я вижу даже то, о чем ты не подозреваешь. Я…

Йорик безнадежно попытался закрыться. Он уже давно усвоил, что его магия бессильна на Острове, но привычка осталась, от нее так просто не отделаешься.

Сорхе расхохоталась. Не Сорхе уже, а слепящий глаза огонь. Примитивная иллюзия…

Эта мысль оказалась первой, которую богиня вытащила из него. Как и следовало ожидать, мысль ее не обрадовала.

Дальше было хуже. Йорик уходил, прятал себя в закоулках души. Сорхе, как гончая, шла по следам мыслей и чувств, выволакивала их, сопротивляющиеся, на поверхность. Расчленяла и брезгливо стряхивала с изящных щупальцев. Гадко было. И смешно. Ментальный маг высочайшего класса – недалекая, скандально-комплексующая богиня. За последнее его скрутило так, что какое-то время было вообще не до мыслей. Уж тем более не до насмешек. А потом Сорхе выволокла на свет божий (в буквальном смысле слова) все, что думал и чувствовал Йорик, когда увидел Эфу. И тут волей-неволей он сам заинтересовался.

Как в дурном сне, где-то совсем уж на задворках сознания, куда богиня еще не потрудилась добраться, он обвинил себя в мазохизме на уровне серьезной патологии. И там же, на задворках, скорчился от смеха.

А насчет Эфы Сорхе оказалась, как ни странно, права. Шефанго действительно запала в душу. Из того же мира, богиня и здесь не промахнулась. Слухи о том, что одномиряне чуют друг друга, ходили давно, но как-то не представлялось случая проверить. Теперь вот представился. Случай. Слухи подтвердились.

Когда перед глазами отчетливо встала Эфа, берущая из воздуха брошенную Ивиром флягу, Йорик осознал хлесткую пощечину. И осторожно приоткрыл глаза.

Сорхе не было.

Опасаясь думать о чем бы то ни было, сотник сполз со скамьи на застеленный шкурами пол и ошеломленно уставился в пустоту.

– Эти мне бабы… – пробормотал вполголоса. Казалось, что его хорошенько прополоскали в бочке с дерьмом. Причем прополоскали не столько снаружи, сколько изнутри. Омерзительное ощущение. Богиня любила иногда похвастать своей властью, но до такого изуверства не доходила никогда… И сразу же, продравшись сквозь клочья мыслей, тревожно забилось:

«Эфа!»

Йорик дернулся к дверям, но с поляны по-прежнему доносились голоса. И низкий, шелестяще-мягкий голос шефанго был среди них.