Рыцарь из преисподней. Цикл об Артуре Северном

Так что продолжили поход по Трассе, а уже к вечеру их встретил автобус, здоровенный, разноцветный, с яркими надписями «Перевозки «Беруанг» по обоим бортам. Из автобуса высыпали пятеро: трое парней и две девушки. С виду ровесники Марийки и, кажется, люди.

– Ну, ты даешь! – веселились они, перебивая друг друга. – Автобус на Трассу! Целый автобус! Нам и водителя не дали, дураков нет, сюда ехать. Даже за двойную оплату.

– Это Матиус, – одна из девушек, рыжая пышечка, помахала выглянувшему из кабины молодому человеку, повернулась к Марийке, – друг моего брата.

– Ага. И двойную оплату – ему, а не ссыкунам из «Беруанга», – поддержал девушку брюнет с дикой прической. – Кстати, Маки, деньги там хотели вперед, так что мы скидывались и еще у Пэт заняли.

– Я отдам, – пообещала Марийка, – знаешь же.

– Ты Пэт отдай, мы-то подождем.

Разговоры о самом важном и насущном, то есть, беспорядочные выкрики и веселье, постепенно иссякли, все больше любопытных взглядов обращалось к Артуру. Столпившиеся на обочине люди не вызывали такого интереса. Скорее всего, потому, что в Ифэренн, как и на Земле, считалось дурным тоном демонстрировать любопытство в отношении тех, кто попал в беду.

– Это Артур, – сказала Марийка. – Да, это он. Знакомьтесь. Артур, это мои однокашники.

И пошла рассаживать людей в автобус.

Они все здоровались за руку, и парни, и девушки. Артур на Земле к этому так и не привык. Девушки, протягивающие руку, как мужчины. Нежная кожа, тонкие косточки, мягкие ладошки – какое тут может быть рукопожатие? Подержать в пальцах осторожно, и отпустить. А еще на Земле так и не смог привыкнуть к мягким ладоням мужчин. Не держат они в руках оружия, не пашут землю, не знают рукомесел… Им и не надо. Но пожимая им руки, чувствуешь себя странно.

Рыжую звали Кирой, вторую девушку, очень светлую блондинку, Царулой. Брюнет со стоящими дыбом волосами назвался Хади, парень, держащийся рядом с Кирой, представился Ирченом, а третий Даниилом. Имена разных культур и национальностей, разные фенотипы, а компания одна. Особенности Ифэренн? Или университета, в котором училась Марийка?

Артур не знал, что именно она рассказала друзьям, но о том, что он дрался с вампиром и победил, рассказала точно. Потому что именно об этом его и начали расспрашивать, как только сочли, что достаточно знакомы, чтоб, не чинясь задавать вопросы. Сама по себе история захвата упырями живых была интересна молодежи ровно настолько, насколько им пришлось посуетиться, отыскивая транспорт и деньги на аренду. Живущие на Трассе, воспринимались обитателями княжеств как потенциальные жертвы вампиров и фейри, и не было ничего удивительного в том, что один из охотников за людьми совершил набег на Лугу. Кто не хочет оказаться в Песках, тот живет в княжествах. Хотя, в жизни на Трассе есть свои преимущества, законы там проще, налоги ниже, и для предприимчивых натур есть много способов заработка, которые в княжествах не приветствовались.

В автобус они вошли уже после того, как все спасенные были рассажены. Для «Найзагая» нашлось место на корме, в отсеке, отведенном под велосипеды. О воде и еде никто не подумал, Артур попенял себе, что и он тоже не вспомнил о припасах. Впрочем, чтобы людям попить, перекусить и прийти в себя, хватило и того, что отдали вампиры. А мягкие кресла, кондиционер, и, главное, стремительно полетевшая под колеса Трасса – все это вместе действовало как отличное успокаивающее. Молитва была бы еще лучшим средством, но молиться здесь не умели.

Минут через пятнадцать после того, как автобус тронулся, к Марийке подошел один из старших, господин Себеста, высокий, темноволосый, лет сорока на вид. Хорошо одетый, хоть, конечно, после пребывания в фуре и двенадцатичасового перехода по Трассе одежду было только выбрасывать. Артур уже знал, что в Луге Себеста был мэром. После освобождения он сориентировался быстрее многих, присматривал за своей группой и за соседями. Но на контакт по собственной инициативе пошел в первый раз. До этого Марийка вытягивала Себесту на разговор так же, как остальных. Первым ни с ней, ни с Артуром не заговаривал никто.

Сейчас мэр посмотрел на нахохлившуюся, уставившуюся в окно Марийку и сказал:

– Счет за аренду автобуса и помощь господина Матиуса, я оплачу сам, если вы не против.

– А? – Марийка перевела на него мрачный взгляд.

– Я оплачу счета, – повторил Себеста. – Спасать людей, ввязываясь в опасности, это в духе студентов, но деньги – это уже по нашей части.

– Да у нас есть… – начала Марийка, однако Хади с энтузиазмом перебил ее:

– Отличная мысль! Спасибо!

Себеста улыбнулся и вернулся на свое место.

– Будто мы сами не могли бы, – пробурчала Марийка.

– Она не поела, – сказал Хади Артуру. – Это хуже, чем ихнее ПМС. Хорошо хоть, что реже.

Артур молча кивнул. Хади не знал, и никто из друзей Марийки, похоже, не знал. Ну, значит, пусть так и будет. Они уже через пару часов приедут в мотель, где Марийка сможет поесть, а остальные связаться с родственниками и знакомыми, и, вообще, начать как-то устраивать свои дела. Да уж, можно только посочувствовать и Себесте, и остальным. Себесте в меньшей степени, он из тех, кто почти в любой ситуации выкрутится, еще и не без пользы для себя. А другие… народ на Трассе живет, конечно, крепкий духом и готовый к неприятностям, но в одночасье потерять все: крышу над головой, друзей, семьи, детей и родителей – это удар, от которого трудно оправиться. Жизнь нужно начинать сначала.

Сейчас об этом еще мало кто задумывается, любой расклад лучше, чем Пески и вечность в Песках. Но задумаются уже скоро.

Мотель назывался «Чата», он оказался невелик и к тому же полон постояльцев. Большинство тех, кому нужно было ехать через Ренатир, остановились здесь, пережидая, пока война закончится. Комнат на без малого пятьдесят человек не нашлось, расселились, как шли, пятерками. Важна была даже не крыша над головой, и не вода и еда вдоволь, а возможность сделать остановку. На некоторое время перестать двигаться и посмотреть вокруг.

Хотя Марийка не согласилась бы с мнением насчет еды. Она умчалась на кухню, едва автобус остановился. Не открой Матиус двери вовремя, выбежала бы сквозь дверь. Остальные понимающе переглянулись. Подшучивать над Марийкой они себе по пути не позволяли, однако к ее диете относились, хоть и с сочувствием, но не без юмора. В больном желудке ничего смешного нет, но неспособность хоть сколько-то поголодать казалась им забавной.

Кира, сама любившая поесть, Марийке слегка завидовала. Она очень быстро набирала вес, который считала лишним, изводила себя диетами, злилась по этому поводу лишь немногим меньше, чем Марийка от голода, но, в отличие от Марийки, старательно злость скрывала. Сложно у женщин разум устроен. Не позавидуешь.

А ночь обещала быть суматошной.

Разговоры и переписка по юортерам – так тут назывались мобильные устройства связи, беготня, мгновенно разошедшиеся по мотелю слухи о том, что вампиры напали на Лугу. О том, что Луга – поселок на Трассе быстро забылось, и нападение превратилось в из ряда вон выходящее событие. Оно таким и было: обитатели Трассы в отличие от жителей княжеств, понимали, что хозяева территорий обеспечивают их безопасность немногим хуже князей, и если б не война, Харир не рискнул бы напасть. Но в княжествах о Трассе сложилось свое представление.

* * *

Земусу стоило большого труда добиться того, чтоб Урмирта услышала его. Он слишком низко, она слишком высоко. Не так высоко, как сулэмы, до тех Земус не дозвался бы никогда, но все же достаточно высоко, чтобы не сразу заинтересоваться его обещаниями. И достаточно высоко, чтобы справиться с Хариром и всей его стаей, заставить их делать то, что нужно Земусу.

– Итак, – уточнила Урмирта, – я направляю вампиров, а ты взамен отдаешь мне себя.

– Во временное пользование, – быстро напомнил Земус.

Он действовал через голову господина и ему это не нравилось. Господину тоже не понравится. Обратиться к нему за помощью было бы проще, господин ближе к демонам ранга Урмирты, он попросил бы ее откликнуться, и она бы услышала. Но Земус не хотел, чтоб господин знал о том, как он упустил душу.

– Я тебе помогу, – сказала Урмирта.

* * *

Стоянка перед «Чатой» была забита автомобилями. Автобус, стоящий на краю, смотрелся как кит в стае дельфинов. Артур забрался на плоскую крышу над кабиной, покурить, подумать, на небо посмотреть. Здесь его было не видно, а ему было не видно ничего, кроме неба. Нет, от людей Артур не устал, но ему задавали слишком много вопросов, и слишком много благодарили, а это было лишним: и вопросы, и благодарности.

Артур лежал на крыше, смотрел вверх, курил и думал. Небо в Ифэренн, белое, некрасивое, с темнотой обретало цвет, и чем ближе надвигалась ночь, тем насыщенней становились небесные краски. Голубое к вечеру, синее к началу ночи, к полуночи небо становилось бездонным темно-фиолетовым куполом, прекрасным, даже без звезд. А потом, к утру, оттенки менялись в обратном порядке. Ради такого неба можно пренебречь ночевкой под крышей. Артур и пренебрег. Какая уж тут ночевка, если не спит никто, все мечутся и непрерывно о чем-нибудь говорят? В основном, о Харире и о том, какое это чудо, что все спаслись. Может, и чудо. Артур любовался меняющим цвет небом и думал о том, где же обман? Что не настоящее? Белая плоская крышка, обитая изнутри ватой, в которую небо Ифэренн превращается днем? Или эта прозрачная ультрамариновая глубина, которая скоро станет ярко синей, потом голубой, разнообразная и красивая, как земное небо? Где обман? Неужели это то самое место, которое он искал? Мир, которому нужен рыцарь-защитник, а не карающий меч? Бога не знают не только здесь, спасать людей доводилось не только здесь, драться один на один с чудовищами тоже приходилось не только в Ифэренн. Но нигде больше не было такого странного неба. И нигде небо не было так далеко.

Цель не в том, чтобы сделать небо ближе.

– Я должен сделать людей ближе к Тебе? – Артур произнес это вслух, потому что в вопросе был ответ, и ответ был решением. – Я сделаю.

Его молитву прервали крики со стороны дома. Захлопали двери. Зазвенело разбитое стекло. Погас свет во всех окнах, и с секундным запозданием потухли прожектора, освещавшие стоянку. Ни луны, ни звезд. На землю пала кромешная тьма. В этой тьме кричали люди. И кто-то стрелял. Пороховое оружие… звуки выстрелов сливались в один, непрерывный, так что Артур не мог разобрать, из чего ведут огонь, не мог понять, сколько стволов. Не меньше десятка точно. Бесшумные белые сполохи. Два… нет, три. Проклятье, пульсаторов и одного-то много! Неужели война выплеснулась за пределы владений Рены и Глейса?

Артур выстрелил из «Перкунаса» по вспышкам дульного огня, больше не видно было ничего, ни теней, ни силуэтов. Один раз попал, превратил кого-то в столб мечущегося пламени, тот осветил стоянку, но среди тесно стоящих автомобилей все равно ничего было толком не разглядеть. И непонятно, почему не стреляют из дома. «Чата» была построена, как форт. Это особенности архитектуры Трассы: закрой ставни, преврати окна в бойницы, запри дверь, и ты в безопасности. На какое-то время. Но с той стороны слышны были только голоса, кто-то кричал от страха, кто-то пытался отдавать команды, и – ни одного выстрела. Окружающие здание вампиры, Артур был уверен, что это вампиры, вели не настолько плотный огонь, чтоб помешать отстреливаться, даже при открытых окнах. Так в чем же дело?

Спустя несколько секунд автобус изрешетили пули. Все условия для перестрелки, чтоб им провалиться! Он не видит ничего, кроме выстрелов. Его… снизу тоже не видно, но эти сволочи, они ж прыгают, как черти.

И точно. Следующие две очереди пришли сверху, разворотили крышу. Артур спрыгнул вниз, нырнул под колеса. Вовремя. В автобусе и над ним начали рваться гранаты.

Пока он опережал вампиров на полшага… следующую гранату кинут между колес.

Артур кувыркнулся, метнулся к ближайшей машине, едва успел укрыться за ней, как грохнуло, полыхнуло, тяжеленный автобус приподняло взрывом. Машину, спасшую от осколков, прошили автоматные очереди, но Артур уже несся по стоянке к мотелю. Что бы там ни происходило, если люди все еще кричат, значит, они все еще живы.

Миротворец мог бы спасти. Его яркий свет ослепил бы нежить, не позволил стрелять. Но Миротворец приторочен к седлу байка, а байк стоит за автобусом, и добраться до него сейчас, представляя собой отличную мишень, невозможно. А Артур ведь и «Перкунас» бы с собой не таскал, если б не привычка не оставлять оружие там, где до него могут добраться. Миротворец никто не возьмет, а пульсатор-то запросто.

Он смог добежать до мотеля раньше вампиров только потому, что они отвлеклись на него. Узнали и почему-то сосредоточили на нем все атаки. Очередное чудо? Трудно предполагать, что Харир привел свою стаю только по его душу. Терять ему уже нечего, а тут такая добыча: беззащитные люди в беззащитном доме. Даже дверь не закрыта. Да что же здесь происходит?!

Артур влетел в распахнутую дверь, захлопнул ее за спиной и быстро запер на все засовы.