Нити вечной любви. Роман

– Слава Богу, все позади! – вздохнул Анатолий, падая в кресло, рывком ослабляя галстук.

– Да! – тихо промолвила она.

Она чувствовала отвращение к себе, а также к нему – за то, что согласилась выйти за него замуж.

Софи повернулась и пошла прочь, она слышала, как он окликнул ее, но так и не остановилась.

Не видя ни чего вокруг себя, она кое-как добралась до их спальни, в комнате все было подготовлено, горели свечи, кровать была разобрана.

Когда Софи увидела разбросанные по одеялу душистые лепестки роз, на ее глаза навернулись слезы.

Она села прямо на пол в волне воздушных кружев и зарыдала, наплакавшись, она поднялась, расстегнула молнию на платье, и оно вмиг соскользнуло на пол. Софи перешагнула через него, потом сбросила шелковое нижнее белье, набросив на себя халат, она прошла в ванную и встала под душ, холодные струи воды охладили жар ее тела.

– Ты тоже почувствовала, что тебе необходим холодный душ? – Анатолий жадным взглядом смотрел на ее обнаженное тело в холодных струях, она была похожа на мраморную статую совершенной формы. Ему казалось, что ни один скульптор в мире не способен передать всю красоту ее живой плоти. Может быть, конечно, удалось бы передать внешнюю форму, но не внутреннее содержание, не ее душу, потоки воды придали дивный оттенок ее коже. – У нее стучали зубы – частично от холода, но в основном от перевозбуждения и его неожиданного появления. – Что ты здесь делаешь?

– А где еще должен быть новобрачный, если не рядом со своей женой?

Он взял банное полотенце и протянул ей, но она его не взяла.

– Я менее всего хочу, что бы ты одевалась, но если ты не накинешь что-нибудь на себя, то рискуешь серьезно простудиться. Вижу, тебя раздражает мое присутствие, поэтому я расположусь в другой комнате, – бросив полотенце на кровать, он вышел из комнаты. Выбравшись из ванной, Софи замоталась в полотенце, на ее лице появилось решительное выражение, когда глаза ее привыкли к темноте, она заметила сидящего у окна в кресле Анатолия.

– Толя, ох! – воскликнула она, натыкаясь коленом на угол кресла.

– Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь поговорить со своим мужем, потирая ушибленное место, она выдохнула и потерла щеки, что бы справиться с охватившими ее эмоциями. Если ты не простишь меня за то, что я так отреагировала на нашу свадьбу, значит я…, – он перебил ее и спросил:

– Ты все сказала?

Софи кивнула, она выговорилась без утайки, о чем совершенно не жалеет, осталось ждать, к чему приведет ее откровенность.

Анатолий двинулся с места и подошел к ней, у нее замерло дыхание.

– Конечно, ты нужна мне, любовь моя. Я просто хотел, что бы ты сама это поняла, и любое твое принятое решение, я приму. Ты завоевала мое сердце, без тебя я просто не смогу жить.

– Я не смогу себе этого простить, ведь ты берешь меня такой, какая я есть, по крайней мере, я так понимаю, – вспоминая, сколько она страдала из-за этого. Сегодня она приняла уверенное для себя решение, она должна и обязана выполнять свой супружеский долг. – Но я люблю твою прекрасную душу!

Застонав, Анатолий резко притянул ее к себе и стал целовать ее волосы, шею, кончик носа, потом приник к ее губам, Софи обвила его шею руками и отдалась поцелуям.

– Ведь сегодня наша первая брачная ночь. Кажется, с утра прошла целая вечность, – вздрагивая, пробормотал он – и нам немедленно необходимо заняться любовью…! – сказал Анатолий.

– Ну, если это так необходимо…, – она, смеясь, взвизгнула, когда он подхватил ее на руки и впился в губы жарким поцелуем.

– Ты проснулась? Убирая розовый лепесток с ее волос! – спросил он.

Софи открыла глаза и сладко потянулась.

– А ты, похоже, не сомкнул глаз, верно?

– Я смотрел на тебя, не мог налюбоваться, ведь я так долго и терпеливо ждал этого дня! – Его глаза излучали любовь, и от этого тепло разлилось по всему ее телу. – Я переступила, наконец, через свой установленный сердцем барьер и, выполнила свой супружеский долг. Он, моя семья – и все ее сомнения рассеялись как дым. Он крепко держал ее в своих объятиях, прижав ее к себе, а потом сказал:

– Нам пора кормить гостей, они нас уже заждались Софи! Идем к ним, любимая!

– Да, думаю, ты прав! Мы действительно, задержались, – подмигнув ему, сказала она.

Анатолий посвятил несколько дней ее родителям. Показал им все достопримечательности столицы, побывали на Красной площади у мавзолея Ленина, оставив множество фото, на память. По дороге мама любовалась своей дочерью, как бриллианты и кольца вспыхивали от лучей солнца на ее руках. Она стала совсем самостоятельной. Мать всем сердцем желала им с Анатолием счастья в семейной жизни. Волга остановилась у ресторана. Анатолий повернувшись, плавным движением руки коснулся Софи:

– Пора перекусить! – Предложил всем. Софи покорно кивнула…

Войдя в зал, Анатолий бросил поспешившему к ним навстречу официанту: «Как обычно, на четверых» – и провел всех к его столику.

В моментальном исполнении заказа для нее не было ничего удивительного, у такого человека с положением как он.

Тщательно пережевывая салат, он, не мигая смотрел на Софи. Она вяло ковыряла вилкой в своей тарелке. Это были первые признаки токсикоза.

– Похоже, первый голод утолен… – говорил, продолжая смотреть на нее.

– Он деловой, заботливый… – думал отец Софи, взяв на вилку кусочек хазани, мясо просто растаяло во рту, ему стало легче. Забрезжил лучик надежды на их счастливый брак. Задумался, отпил «Боржоми» из высокого фужера:

– Ты почему не ешь, Софи? Очень приличная кухня!

Софи посмотрела на отца и улыбнулась, взяв на вилку кусочек мяса. Софи, увлекшаяся, сочным и жирным мясом, согласно кивнула… Спросила:

– Так лучше…?

– Да, так лучше. – улыбнувшись, сказал отец.

Самые близкие и родные люди, подумала Софи. С кем еще можно поделиться своей постоянно не утихающей болью и так приятно провести время в кругу дорогих тебе людей.

– Ты наша гордость, родная! Будьте счастливы! Спасибо вам за такое оказанное внимание и тепло вашей души. – Мать всплакнула… Софи, нужно обратить свою любовь на Анатолия, он привез ее в свой дом, думая, только о ней и о ее ребенке, думала мать. – Мы благодарны тебе за все это. Анатолий, ты так добр к нам и мы, уверены, что наша дочь в надежных руках.

Вера Григорьевна встала из-за стола. Софи не торопилась уходить. Глядя на Анатолия, она сказала:

– Кажется, первый раз за все время, мне так сильно захотелось есть, но уже поздно, и нам пора возвращаться домой, все немного устали. – Усмехнулась и, не дожидаясь ответа, тоже встала из-за стола.

– Едем, едем! – сказал Анатолий и поцеловал Софи.

Черная «Волга» остановилась у их дома.

Анатолий ловко выскользнул из машины, быстро обогнул капот и, открыв дверь, подал руку ее матери. Приняв помощь, она покинула салон автомобиля. Софи воспользовавшись моментом, не стала ждать его ухаживания, выскользнула легкой походкой сама. В трех шагах от автомобиля стоял отец и наблюдал за трогательной сценой ухаживания Анатолия, пристально смотрел на всех. Это была не просто гордость за дочь, это была гордость за плоды своего воспитания в ней.

На службе, или «на работе», – так ей больше нравилось, она была авторитетным специалистом и уважаемой личностью. – Сейчас она находилась на распутье двух дорог, «одна относилась к области несбывшихся надежд с любимым, другая касалась отношения рождения ее будущего уже сильно любимого ребенка». Ей было горько признавать тот факт, что рядом ее мужем оказался не тот мужчина, которого она желала всей душой и сердцем, а вынуждено должна играть роль любящей жены. Искренне сожалела о том, что не следовало спешить связывать себя брачными узами, даже имея под боком надежную опору в лице Анатолия. Она видела, что сердце матери подсказывало ее внутреннее состояние души и в этом она себя винила. Получилась некачественная душевная маскировка. Она попала в сети, душа и сердце, окутанные нитями пылкой любви, невольно оказавшись ее заложницей.

Два дня, после отъезда родителей, она ходила словно в тумане. Утром как всегда Анатолий ушел на службу.

Оставшись одна, Софи с остервенением отбросила промокшую от слез подушку, свернулась калачиком и, подтянула колени к животу. Прохладная простыня освежала, горящую от переживаний щеку. Она закрыла глаза, крепко зажмурилась, сразу появился образ Сергея, каким она впервые увидела его на празднике восьмого марта. Но уставшие мышцы не выдержали долго напряжения. Она открыла глаза:

«– Господи! Почему мы такие несчастные, и Сергей, и я, – только вот, она точно видела, что Анатолий светился от счастья. – Нет, этого не должно было быть! Что-то, к чему мы еще были не готовы, застало нас врасплох…! Нельзя, нельзя было сдаваться! Сережа, Сереженька, любимый мой, услышь меня, найди меня. Мне так плохо, плохо, плохо…, я не могу жить без тебя». – Тут последние силы оставили Софи, и она уснула.