Вера, Надежда, Любовь

Все в этот вечер сулило радости. И все же за ужином еще раз возник разговор о муже – слишком силен был удар… Столько было в глухом голосе Валентины затаенной тоски, а в глазах – невысказанной боли, что Валентина, вспомнив об этом мимолетном разговоре за ужином, решила никому о нем не говорить. К чему ворошить прошлое? Что было – то было… Теперь у нее другая жизнь, другие заботы. Но где-то в уголке ее сердца притаилась тихая печаль, когда она вспомнила Григория. Петр Петрович предлагал свою помощь, говорил о строительстве нового дома, что, мы, все вместе займемся стройкой.

А Вера, поистине огорошенная этим неожиданным событием, в изумлении переводила взгляд с матери на отца Алексея, не в силах вымолвить и слова.

– Да очнись, Веронька! – засмеялся Петр. – Конечно, не каждый день на голову сваливаются сваты! Ну, ничего, назначим день вашей свадьбы и все, девочка!..

Наконец-то она пришла в себя, но все еще не сводила непонимающих глаз с матери и отца Алексея.

– О чем это вы, Петр Петрович?

– Ну как не понять! О вашей предстоящей свадьбе, мы черным по белому все решили – с Валентиной Николаевной согласовали, осталось получить ваше согласие, ну? Слушаем вас! Вы согласны?

– Позволь-ка, сын, ответь, ты согласен? – спросил Петр.

– Да, отец! Я согласен! Ты, согласна Вера, выйти за меня замуж?

– Да! Согласна! Я согласна стать, твоей женой, Леша!

Состоялась помолвка Веры и Алексея, свадьба назначена через месяц, но молодым людям все еще не верилось, что вот-такой, может быть, поворот в их судьбе.

Петр Петрович и Валентина Николаевна строили планы на будущее – где молодожены будут жить после бракосочетания. Валентина была бы рада, если бы они остались здесь, в этом старом, дорогом для нее доме – молодые голоса, молодая жизнь. И какой смысл жить отдельно, построим новый большой дом, и места хватит, всем… Конечно, Вера была на седьмом небе оттого, что ее судьба сложилась именно так, а не иначе, рада, что познакомилась с Алексеем, благодаря Петру Петровичу и Валентине Николаевны, которые помогли им, в их судьбе… Если б еще жил ее отец, как он был бы счастлив за Веру. Наверное, его предсмертные молитвы услышал сам господь бог, ведь отец так хотел, чтобы дочери были счастливы и хорошими людьми…

Церемония бракосочетания Веры и Алексея прошла очень скромно, так захотели оба, решив, что ни к чему пышная свадьба, им предстоят расходы на строительство дома. Венчал их, как всегда мечтала Вера, батюшка Олег, который это делал с особым удовольствием. Ведь это он определил девушкину судьбу, привел в колхоз его отца, своего друга.

Священник был счастлив радостями и печалился горестями других людей, своих прихожан – таково призвание отцов церкви. И свадьбу Веры считал в душе завершением своей миссии в судьбе этой девушки, он покидал Красноталовку с сознанием исполненного долга.

Батюшка искренне любовался Верой – в белом подвенечном платье, окутанная воздушной фатой, она была похожа на ангельское существо… Но более всего ликовала душа священника – его юная прихожанка жила верой, совершая все по совести и милосердию, с именем божьим на устах… Он видел, как были счастливы в этот день родители: Петр Петрович и Валентина Николаевна.

Свадебный вечер в доме Совиновой прошел словно сон. Радостные и счастливые лица гостей и все желали им счастья.

И радости и горести испытала Вера в своем доме, но любила его, любила все, что было связано с короткими воспоминаниями о детстве, об отце. Алексею уже было известно, что с годами в памяти человека сохраняется, пусть и с налетом грусти, только самое хорошее. Ему безумно хотелось, чтобы Вера была бы счастлива в своем доме с ним, он сделает все, чтобы так оно и было. Он забыл в эти минуты, даже, о разговоре его с Верой, о Москве. Упорная борьба Веры, начатая еще, со дня их знакомства. Она заставляла думать его и беречь каждую минуту, чтобы решить проблему со слухом. Она смотрела на жизнь далеко вперед.

– Штука такая, что нам через несколько дней надо собираться в Москву.

– Ну да! На что я в Москве нужна? – отшутилась Вера.

– Вот встретят нас Аистовы Сергей Михайлович и Анна Ивановна, так что, скоро мы увидим Москву. – Что, рад? Я сама не меньше твоего радуюсь; приятно, черт возьми, что нам выпала такая честь.

– У Алексея сильно забилось сердце. Да, вот еще бы со слухом разобраться, – сказал он.

Они посмотрели друг на друга, и оба засмеялись. Вопрос был еще не решен.

– Желаю тебе удачи. Не беспокойся и не думай, о твоем слухе позаботится Сергей Михайлович, – сказала, улыбнувшись, Вера. – Тебе тоже предстоит немалое терпение: несколько недель подряд будут обследовать, пока добьются каких-то результатов и точности твоего диагноза. В Москве профессора, тем более военные и знакомые Сергея Михайловича. Он покачал головой и тихо засмеялся.

На обратном пути из клиники, вместе с Сергей Михайловичем, вышли из ворот Кремля на Красную площадь. Много увидели они за две с половиной недели, прожитые ими в Москве; они были полны впечатлений, которыми суждено было долгое время питать их души…

После напряженных дней обследования, дорога, и вот он – огромный город со своими замечательными зданиями, широкими магистралями и площадями. Московское метро, где каждая станция вызывала в памяти у Алексея и Веры, слышанные в детстве от мамы сказки о волшебных замках, Химкинский речной вокзал, стадион «Динамо», гостиница «Москва», непрерывный поток машин в Охотном ряду – все поражало их взор. Но глубже всего запечатлелось в их памяти спокойное мерцание рубиновых звезд на башнях Кремля и тихий Мавзолей на красной площади.

В тот день они были у гроба Ленина – создателя великой партии и Советской страны. Бесконечные вереницы людей с обнаженными головами тихим шагом проходили мимо гроба, с любовью и благодарностью глядя на дорогие черты, запоминая их на всю жизнь.

В этот день они с Сергей Михайловичем долго ходили по городу…

С первого дня Алексея и Веру захватило ощущение беспредельной шири, простора. Этот простор, это мощное дыхание, эти гигантские очертания всей страны угадывались в облике самой столицы, ритме ее жизни, в зданиях и людях. Здесь было собрано все лучшее, что дал гений народа в искусстве, культуре и науке. И еще, что почувствовали здесь с особой силой Алексей и Вера – это дух содружества.

Наконец – парад. Волшебство красок, звуков и движений, свидетелями и участниками которого были они сами. Перед глазами зрителей раскрывались огромная, многокрасочная панорама, подобной которой невозможно было бы создать при отображении жизни народов других государств. Огромные гербы республик сверкали на солнце, красным пламенем пылал шелк знамен.

К концу месяца они полностью прошли обследование и получили совсем неутешительный прогноз: диагноз «полная глухота» – операция не имела смысла. Так как зарубцевались все слуховые перепонки по прошествии лет.

– Я хочу, чтобы вы прооперировали меня! – просил Алексей.

– Нет! Я вам не враг! Это бессмысленно и результата не будет. Подумайте о своем здоровье, вы еще молод и красив. Проживете и так… – уговаривал его профессор.

– Как знать… – задумчиво сказал Алексей. – Я должен подумать и сам все решить, каким опасностям себя подвергаю этой операцией. Вы отлично понимаете, что такое для меня слух! Другого такого случая не было в моей жизни и неизвестно, будет ли.

– Мне не очень приятно было говорить, вам правду, – тем более, такого рода. Но, увы! К великому сожалению, другого сказать, не имею права. Зачем же давать вам надежду, тем более ложную, – еще раз, подчеркнул он. – Желаю вам удачи и успехов в работе, Алексей. Вы мужественный и сильный духом мужчина, у вас, все получится! Уверяю вас! Не теряйте оптимизма, выше голову, Алексей! Вы сильный! Тем более, с такой, красавицей женой! – подмигнув ему, пошутил еще раз, профессор.

– Спасибо! – удрученный таким диагнозом, неохотно ответил Алексей.

Все лето погода стояла, словно в теплице: несколько дней лил благодатный, теплый дождь, и опять светило солнце, выгоняя и стебли, и колос; потом опять дождь и опять солнце – и так до конца лета. Селяне давно не понимали такого богатого урожая.

– Теперь мы живем, – радовались они, налаживая косы.

– Даже бог начинает помогать нам строить дом, – весело шутили они.

Алексей начал строить дом и стал ждать приближения заветного, долгожданного дня, рождения первенцев – впереди у них целая жизнь!

«И все необходимо знать, ничто не окажется лишним. Пожалуй, теперь Алексей понял, какую ответственность надо иметь, если он хочет быть хозяином в доме. Строит дом он с удовольствием, со вкусом, и такие вещи, как скука или что-нибудь в этом роде, для него не существуют. Еще немного времени, и дом будет построен. Не прими это за самохвальство. Я отдаю лишь должное своей семье. Будущей весной или вначале лета получу отпуск, тогда все вместе закончим недоделки в доме. Пригласим отца и мать, ты ведь помнишь, как нас встречали – горячими лепешками и свежим пахтаньем…»

Алексей не спешил уходить из плотницкого цеха: ему хотелось, чтобы все разошлись, а то начнут допытываться, что он там еще затевает.

Вера и Валентина Николаевна, как уговорились, ждали его у ворот.

– В чем дело, Леша? – спросила Вера.

– Хочу вам кое-что показать. Идемте со мной. Больше пятнадцати минут это дело не займет.

Сгорая от любопытства, они пошли за Алексеем. Дойдя до их дома, зашли в него. Дав им осмотреть дом, Алексей спросил:

– Хотелось бы вам переехать сюда, как можно быстрее?

– Еще бы не хотелось, Лешенька, – быстро отозвалась Валентина Николаевна. – А можно?

– Очень даже можно, – торжественно сказал Алексей. – Если хотите, я приглашу еще своего друга и мы все недоделки с ним, ускорим.

– Конечно, и мы с Верой вам поможем, – улыбнулась растроганная Валентина Николаевна и обняла Алексея за плечи. – Чем скорее, тем лучше.

Дальнейшее совершилось быстро и организованно.

– На том месте, где раньше была землянка, стоял, большой новый дом. – Валентина Николаевна медленно переходила из комнаты в комнату. Нигде она не нашла следов прежней жизни, только вешалка в передней осталась старая. Дорожки, занавески, посуда на полках в кухне – все было незнакомое.