Секреты молодости звезд

Видимо, с таким характером легко решать проблемы?

– Мне повезло. Решать проблемы в одиночку почти не приходилось. Сначала была рядом семья, в которой я выросла, а потом уже появилась моя собственная семья. Я живу в окружении родных и близких. Например, до сих пор еще в добром здравии находится моя бабушка, которой уже 90 лет. Это мамина мама. Я помню и прабабушку, которая дожила почти до ста лет.

– Алена, раз у вас такая наследственность, то вероятно, что и вы можете прожить не менее ста лет, а может, и более. Ведь академик Мечников считал, что люди живут слишком мало. На самом деле человек может легко дожить до ста пятидесяти лет. Но это, конечно, при соблюдении ряда условий: образ жизни, питание и прочее. Но генетически у вас такой шанс есть. Интересно, чем вы будете заниматься, когда вам стукнет сто лет?

– Мне трудно пока об этом задумываться, гораздо важнее для меня, чем я буду заниматься завтра. И потом, я другая, я не похожа на свою бабушку. И образ жизни у меня другой. Бабушка всю свою жизнь посвятила семье. Сначала своим детям, затем внукам, сейчас уже растит правнучку, мою дочку Сашу. Даже Тигран воспринимает ее как свою собственную бабушку, а она называет его «мой внучатый зять».

В молодости бабушка попробовала было пойти работать, а через месяц дома все сошли с ума, потому что семья держалась на ней. Но бабушка не приносила себя в жертву семье, она действительно всю душу всю себя нам отдавала. Я же существую для работы.

– Вот именно: занимайся тем, к чему у тебя призвание, и проживешь долго.

– Да, но хорошо бы еще и до конца себя понять, что именно тебе нужно. Некоторые умеют менять род занятий себе во благо, принимая порой кардинальные решения. Я же стабильна.

Правда, однажды тоже попробовала свои силы в другом деле: около трех с половиной лет была исполнительным директором бутика. На определенном этапе мне это очень нравилось. Интересно было ездить в разные страны, выбирать коллекции одежды, продавать. И так приятно, когда у тебя покупают, когда угадываешь, что людям нужно. Но на этом творчество заканчивалось и начиналась рутина – бухгалтерия и головная боль, куда девать то, что не продалось. Слава богу, я быстро поняла, что это не мое, зато узнала что-то новое. И хорошо, что параллельно с этим снималась в кино, так что все прошло безболезненно.

– В вашей профессии нет рутины?

– Самое страшное в актерской профессии, наверное, ожидание. Постоянное ожидание ролей. Для меня это самое ужасное. Мало что можешь сделать для себя в этой ситуации. Можно, конечно, аккумулировать вокруг себя всякие идеи, заниматься своей карьерой, действовать, а не ждать, если умеешь это делать. Я же по натуре фаталист, поэтому инертна. Я жду предложения, а дальше уже сделаю все, что от меня зависит. И кроме одного – постоянно находиться в хорошей творческой и физической форме – не представляю, что могу сделать еще.

– Но вы получаете все же удовольствие от того, чем занимаетесь, или все куда сложнее?

– И просто и сложно одновременно. Во-первых, я училась, я хотела быть актрисой, поэтому профессию свою воспринимаю как данность. Это моя специальность. Но тем не менее отношения у меня с ней сложные: все очень непостоянно, нет тыла, нет уверенности в завтрашнем дне. Если в театре – а одно время я служила в театре – все-таки какая-то стабильность – постоянное место, куда ты ежедневно приходишь, репертуар, привычка, то жизнь свободного художника, которую я теперь веду, совершенно от меня не зависит. Временами меня это просто бесит. Ужасно зависимая у меня профессия. Когда есть возможность что-то воплотить в жизнь, у меня появляется уверенность в себе, но выразить себя до конца почти невозможно. И тогда становится обидно и возникает беспокойство, и я даже задумываюсь, правильно ли я живу.

Вы сказали, что у вас в профессии нет тыла, но ведь муж, Тигран Кеосаян – кинорежиссер? Разве это не тыл? Он мог бы вас снимать.

– Он сам мучается! Конечно, у него возможностей больше, чем у меня, но у него столько замечательных идей, которые он не может реализовать. У нас с ним совершенно нормальные отношения в смысле творчества. Если у него что-то получается, я рада за него, если у меня – он за меня радуется. Конечно, было бы идеально, если бы он меня снимал, как снимал свою жену Любовь Орлову режиссер Александров, как Колосов – Касаткину, Панфилов – Чурикову. Я только «за», потому что так, как тебя знает твой любимый и близкий человек, который поможет тебе раскрыться, и как ты его знаешь – лучшего придумать невозможно. Но, когда Тигран снимает кино, я никогда не ставлю ему условие, чтобы он кино делал под меня. От этого он только проиграет и я ничего не выиграю, а люди будут говорить: «Муж снимает жену». Нужно, чтобы все совпало: замысел режиссера, роль, которая действительно будет моя.