Чужая душа

– Босс, вы знакомы с этим адвокатом Самсоновым?

Шульгин пустил поверх очков пристальный взгляд в мою сторону:

– А почему ты так решила?

– Интуитивно. К тому же вы так спонтанно прервали ее рассуждение об адвокате, словно ничего нового для вас она о нем сказать не может.

– Совершенно верно. – Родион медленно, с видимым наслаждением откинулся на спинку кресла, отводя назад затекшие сутулые плечи. – Совершенно верно. Да, я этого Самсонова знаю. Приходилось общаться.

– И что, действительно хороший адвокат?

– Ты знаешь… наверное, нет. Да, его имя известно достаточно хорошо, но не потому, что он блестящий специалист, а вследствие ряда громких скандалов, в которых фигурировало его имя. Бандитский душок, темные пятна, ну, ты понимаешь.

Получив инструкцию, я покинула кабинет Родиона. В приемной я сказала въехавшей в кресло Ельцовой:

– Валентина Андреевна, прежде чем мы выйдем к нанятому вами адвокату Самсонову, мне хотелось бы задать вам ряд вопросов касательно личности Алексея, его связей, привычек, круга общения. Одним словом, сейчас мы сфильтруем с вас полное досье на вашего сына Алексея.

– Что значит – сфильтровать? – заморгала она.

Наверное, этот термин вызвал у нее ассоциации с рэкетом и словосочетанием «фильтровать базар». Я достала из ящика стола чистый блокнот и произнесла, пользуясь высоким штилем:

– Я вас слушаю, высокочтимая Валентина Андреевна. Мне хотелось бы поподробнее про Алексея и про Таннер. Привычки, особенности характера. Подозрительные, на ваш взгляд, знакомства.

И она утомительно затарахтела. Я тяжело вздохнула и принялась писать…

– А теперь можно дойти до вашей машины, – сказала я, преувеличенно энергично захлопывая наконец блокнотик и укладывая его в сумочку.

На языке крутилась коварная фраза «Вы ведь женщина бедная».

И машина, как я и ожидала, у «небогатой женщины» оказалась соответствующей – внедорожник «Тойота Ленд Крузер».

В салоне машины я обнаружила прекрасно одетого мужчину с сухим костистым лицом и нескромным взглядом. Он выглядел типичным судебным крючкотвором, вертящим людскими судьбами в зале суда. На его тонком запястье виднелись золотые часы. Вкупе с сотовым телефоном Samsung-Т100 (по которому этот человек с важным видом разговаривал в данный момент) они давали понять, что дела его идут весьма успешно и прибыльно.

Валентина Андреевна кивнула на него и сказала:

– Это адвокат Самсонов.

Самсонов убрал мобильник и проговорил хорошо поставленным ровным голосом:

– Добрый день, Мария. Вы меня, быть может, не помните, но, кажется, в свое время я имел возможность общаться с вашим боссом, господином Шульгиным, не так ли?

– Да, правильно. Он даже упоминал сегодня о чем-то подобном.

– Валентина Андреевна поведет машину, а мы пока спокойно побеседуем, – продолжал он, глядя на меня в упор безмятежными серыми глазами. Взгляд их был несколько более пристальным, чем диктовали правила приличия. – Дело довольно мутное. Многие мотивы неясны. Внешне оно, правда, достаточно просто. На моей памяти есть немало подобных ситуаций. По сути, преступления, выполненные по этой схеме, обычно просты и незамысловаты.

– Быть может.

– Мария, – вполголоса проговорил Самсонов, – я знаю, вы опытный детектив, а ваш босс – превосходный аналитик и имеет хорошо проработанные связи в нужных кругах. Надеюсь, что мы с вами сработаемся. Это я посоветовал Валентине Андреевне прибегнуть к вашим услугам. У вас есть логика, а это явление редкое, как говорил Шерлок Холмс. Это немаловажно.

– Господин Самсонов, давайте покороче, – сказала я. – Ваше вступление будет уместно, скажем, в мемуарах. Или вы переняли многословие у нашей общей клиентки?

Адвокат Самсонов покосился на Валентину Андреевну и сказал сухо, обращаясь, впрочем, не к ней, а ко мне:

– Я уже анализировал подходы к расследованию. Дело в том, что в последнее время Алексей оказался в очень интересной ситуации. Ее определяют отношения Алексея с несколькими женщинами. Вы просили говорить короче? Так вот, проще говоря, в свое время Алексей завязал ряд знакомств, которые в настоящий момент очень важны. Его женщины в своем роде необычны. Во-первых, Ксения Кристалинская, его подруга и почти что жена. Лишь трагические обстоятельства помешали… да, что тут говорить? Звучное имя и любопытнейший тип женщины, могу вас заверить. Сдержанна, высокомерна, кажется, решительна. Способна на значительный поступок. Из таких женщин выходят выдающиеся личности. По крайней мере, по нашим, российским меркам.

– Да ну уж… «выдающиеся личности»! – подала голос Ельцова. – Да обычная шалава! Смазливая она, конечно, мужики к ней липнут, но не больше того. А вы распелись… куда там! Выдающиеся личности на три буквы не посылают.

– Еще как посылают, – сказала я.

– Да что о ней, о Ксеньке, болтать! И так все понятно! – рыкнула Ельцова.

– Насколько я понял, Ксения не питала особой любви к Алексею, – продолжал Самсонов, не обращая внимания на эмоциональные ремарки Валентины Андреевны. – А у него были чувства к ней. Исходя из этого, отношения Алексея и Татьяны Оттобальдовны Таннер были странными. Не пойму, какие общие темы для бесед и общие интересы у них могли быть. Впрочем, можно предположить, что…

– Вот не надо предположений! – живо отозвалась Валентина Андреевна, навалившись бюстом на руль, отчего машину едва не отнесло к бордюру. – Знаю, что вы хотите… предположить. Одно на уме!

– А что? Я ничего предосудительного не сказал. Мало ли общих тем может найтись у людей, которые знакомы много лет и один, что называется, вырос на глазах другого. Кроме того, я вполне допускаю, что Татьяна Оттобальдовна принимала Алексея исключительно для деловых бесед: как известно, она была далеко не бедная женщина, – я внутренне усмехнулась, вспомнив – «я женщина небогатая» в исполнении Валентины Андреевны, – а для осуществления его творческих замыслов Алексею необходима финансовая основа, причем весьма существенная.

– С этого момента, пожалуйста, поподробнее, – проговорила я.

– А это я скажу, – оживилась Валентина Андреевна, норовя повернуть к нам голову на жирной складчатой шее. – У Алеши всегда было громадное количество замыслов. Он – человек тонкий, ранимый. Да, он такой. Если бы вы только краем глаза его увидели, Мария, то сразу же напрочь… так сказать… исключили бы всякую мысль о том, что он мог вообще кого-то убить. Тем более Татьяну Оттобальдовну, мою подругу. Она же моя старая подруга, я вам уже говорила, – с пафосом пропела она.

– Так что же это за громадное количество идей? – спросила я, вспоминая тупые разговоры из американских сериалов: «У меня есть гениальная идея!» – «Какая?» – «Я предлагаю пообедать, принять душ и переодеться!» – «Потрясающе! Ты просто мудрец!»

Валентина Андреевна промычала что-то невразумительное, словно меся языком киснущее на опаре тесто, а потом, собравшись с мыслями, выговорила:

– Например, он собирался создать музыкальную группу. И еще он хотел издать сборник своих стихов, он пишет стихи еще с детства. Один такой сборник Татьяна Оттобальдовна – по моей просьбе – издала. То есть оплатила издание. И еще… Он ездил на конкурс молодых дизайнеров в Венгрию и получил там второй приз. А еще он художник, он рисует картины. Выставлялся… один раз, да. Да и в модельном агентстве… вообще…

Речь Ельцовой в моих ушах начала сваливаться в какое-то плотное шерстяное одеяло.

Если верить словам Валентины Андреевны, то Ельцов представлял уникального универсала, некоего Леонардо да Винчи начала двадцать первого века.

Самсонов слушал с совершенно безмятежным лицом. Верно, на своем веку ему приходилось выслушивать и не такую чушь.

– Валентина Андреевна, – наконец вклинилась я в подобный лаве поток словотворчества госпожи Ельцовой, – позвольте спросить: а где учился ваш сын?

– Там же, где и я.

– А где учились вы?

– В Московском университете, филологический факультет. Ну… знаете… Серебряный век… образованность… Александр Сергеевич Пушкин, этот… Толстой еще, Блок… кронштейны разные, – бормотала Ельцова.

– Блок? «Никогда не забуду, он был или не был, этот вечер. Пожаром зари сожжено и раздвинуто бледное небо, и на фоне зари – фонари», – продекламировал Самсонов. Могу поспорить, что цитата явилась исключительно из желания перебить Ельцову.

– О да! – брякнула та. – Вы тоже читаете наизусть, как мой сын?

Самсонов сдержанно улыбнулся, а я вернула их к прозе:

– Цитаты из классики – это, конечно, прекрасно, но давайте продолжим о вашем сыне. Насколько я понимаю, господин адвокат, вы хотели рассказать еще об одном знакомстве Алексея Ельцова. Не так ли?