Синдром отложенного счастья

– Не знаю. Они вроде сказали, что можно любому российскому автору.

– Ага. А то возьмёшь какого-нибудь зарубежного автора, будешь надрываться, – захихикала Гелена, – а в результате получится, что переводчику подражала. Так кому ты всё-таки подражать планируешь? – ещё раз переспросила она.

– Не думала ещё, – покачала головой Ольга.

– А уже пора бы, – наставительно сказала Муравьёва, – а то время пролетит и уже работы сдавать придётся. Хотя, ты-то у нас талантливая, всё успеешь, а мне надо заранее мозгами пораскинуть, или посоветоваться со знающими людьми.

– Это, с какими же интересно «знающими людьми» ты собираешься советоваться?

– Ну, например, с тобой или с Машкой, – расхохоталась Генка.

Девушки ещё немножко поговорили о своих студенческих насущных проблемах и разбежались по домам трудиться над курсовыми работами.

2. Светская жизнь

– Олька, завтра идём на премьеру! – просияла Муравьёва, подлетая к подруге.

– На какую премьеру? – переспросила Ольга.

– Как на какую? На которую собирались, – продолжала сиять Генка. – Ты что забыла?

– А-а, но ты же сказала, что там билеты не продаются, что только по приглашениям, – напомнила Ольга.

– Да, по приглашениям, – подтвердила Гелена и гордо повторила, – по приглашениям и только для своих. Там такой ажиотаж, все хотят эту киношку нашумевшую посмотреть.

– Ну и как же мы туда попадём, раз такой ажиотаж и только для своих?

– Так и попадём, потому что мы и есть свои, – приосанившись, заявила Генка. Она вообще была любительницей показать свою значимость и близость к любым, интересующим её в данный момент кругам. А тут такой замечательный случай, показаться близкой к миру искусства.

Но Ольга хорошо свою однокурсницу знала, восхищаться её возможностями не стала, только, посмеиваясь, сказала:

– Да? Не знала, что мы свои в киномире, – и поторопила, – давай колись, каким образом билетики заимела?

– Да очень простым, – начала рассказывать Муравьёва, – я тебе, по-моему, говорила, ко мне Венька Артович – переводчик с четвёртого курса, стал очень активно подваливать. Ну, там конфетки, цветочки и тому подобная беллетристика – ерундистика. На свидания приглашал. Короче, всё как у всех. Но я ни на что особенно не велась. А тут он вчера подходит и приглашает на эту премьеру. Я думаю: «Крутизна! Вот мы и сходим с Олечкой».

– Подожди, – прервала Ольга, – причём тут я, если тебя парень пригласил?

– А притом, что я ему сказала, что мне нужны два билета. Но правда успокоила, чтобы не ревновал, сказала, что я с тобой хочу пойти. Мне же с тобой интереснее. Жаль Машка болеет, втроём вообще круто бы оторвались. – Посетовала Гелена, с таким видом, как будто у неё были на руках три вожделенных приглашения. – Ну, ничего, вдвоём сходим. Мы там «хвостики распушим», «глазками постреляем». А с парнем, да ещё и влюблённым, какой интерес на гламурные мероприятия ходить?

– А он что тебе на твоё заявление ответил?

– Да ничего, – беспечно махнула рукой Муравьёва, – отдал мне приглашения и всё.

– Как неудобно получилось, – заволновалась Ольга, – ни с того ни с сего обидела человека.

– Ничего не обидела, – успокоила Гена, – я ему обещала, что послезавтра готова пойти к нему на свидание. Короче, сказала: «Веня, я Ваша навеки». Помнишь, как в мультике каком-то принцесса говорила?

– Там был не «Веня», а «Ваня», – поправила Ольга, – и героиня, которая это говорила, была крайне отрицательная.

– А я что, положительная что ли? – даже как-то обиделась Муравьёва, – я очень даже отрицательная: вредная, нахальная. Пусть сразу видит «товар лицом» и понимает за кем приударить собрался. Так что, всё честно.

– Всё равно, как-то неудобно, – не могла избавиться от сомнений Ольга, – он, наверное, сам хотел на эту премьеру попасть, а тут я нарисовалась.

– Да он не на премьеру хотел попасть, а со мной время провести. И он его проведёт, только днём позже, не переживай. А потом, я насколько знаю, у него мать какой-то известный человек в киномире. Может, она ему ещё билетик найдёт. Так что я не исключаю, что мне Венечку не один, а два дня лицезреть придётся. Ну, ничего, потерплю. Искусство требует жертв.

– А что, тебе этот Веня совсем не нравится? – с сочувствием спросила Ольга, – он вроде симпатичный парнишка.

– Да не то, чтобы не нравится, – призналась Гена, – он мне просто никак, всё равно. В общем, совершенно безразличен. Но это сейчас совсем неважно. Главное, что мы на премьеру с тобой идём.

– Знаешь, мне кажется, если он тебе совсем неинтересен, то и обнадёживать не стоит. И приглашения эти брать не нужно было. Обошлись бы.

– Ещё чего?! – возмутилась Муравьёва, – я на его счёт ещё ничего не решила.

– Но, ведь он тебе не нравится.

– Не нравится, – согласилась Гелена, – но это ничего не меняет. У него есть одно замечательное качество. Нет, даже не одно, а целых два. И даже не качества, а характеристики, если их положить на чашу весов, моментально перевесят все остальные, которые меня не устраивают.

– Интересно, что же это за характеристики такие замечательные? – поинтересовалась Ольга.

– Он москвич и, насколько знаю, из обеспеченной семьи.

– Но, это же не повод, чтобы заводить с человеком роман.

– Это как раз повод и самый, что ни на есть, весомый.

– Ну, я даже не знаю…

– А что вообще, Олечка, ты можешь знать? – раздражённо сказала Гелена. – Живёшь в родном городе с папой и мамой, на всём готовом, всё у тебя есть, и голова ни о чём не болит. А мне прежде, чем я из общаги выбралась, пришлось очень активно «лапками пошевелить».

– Насколько знаю, – усмехнулась Ольга, – из общаги ты выбралась, когда тебе отец стал дополнительные деньги посылать, чтобы можно было квартиру снимать. А если под «лапками пошевелить» ты подразумеваешь то, что мы никогда ни от какой работы не отказывались, то я, если помнишь, работала не меньше тебя и Машка, кстати, тоже. Все выставки и промоакции всегда наши были.

– Да ладно, Оль, что ты завелась? – «сбавила обороты» Муравьёва.

– Ничего я не завелась, – проворчала Оля, – но, честно говоря, я не знаю что лучше, одной жить, или как я с мамой и отчимом, которого с детства терпеть не могу.

– Ну ладно, Олечка, – засуетилась Гена, – давай не будем всякую ерунду в голову брать. Не забудь, что мы завтра на премьеру идём, мероприятие статусное, нужно подготовиться, одеться соответствующе, чтобы не ударить в грязь лицом.

И они подготовились и, разумеется, не ударили, на премьеру пошли во всеоружии.

– Зачем я напялила эти дурацкие каблуки? – ворчала Ольга, – хожу в слипах и прекрасно себя чувствую.

– Что бы ты с вечерним платьем слипоны надела?

– А что? Многие носят и вполне нормально себя чувствуют.

– Не с таким платьем и мы не многие, – гордо сказала Генка, с удовольствием рассматривая себя в зеркале в гардеробе киноконцертного зала. – И потом, к твоему платью однозначно нужны каблуки, никакие слипы там рядом не стояли. Посмотри, как в туфельках ножка шикарно смотрится.

Ольга взглянула на себя в зеркало, согласилась: