Обаяние объекта

– Что за работа?

– Некое журналистское расследование. Если всё сложится, может получиться очень интересный материал. Подробностей рассказать не могу, дала слово о неразглашении.

– Тайны следствия? – усмехнулся Иван.

– Ну, вроде того.

– Куда едешь, конечно, тоже не скажешь?

– Конечно, не скажу, – засмеялась Вероника.

– Ну, а хоть когда? В этом же вряд ли, есть какая-то тайна?

– Нет, не тайна, – Вероника посмотрела на часы, – ты не поверишь, уже завтра. А я ещё даже не начала собираться.

Чесноков понял, что аудиенция окончена и нужно отправляться домой. Уходя, напоследок спросил Веронику:

– Может тебя проводить?

Она покачала головой:

– Спасибо, меня работодатели проводят, – это была чистая правда, такую Вероника получила директиву от куратора.

– Понятно, – протянул Иван, потом сказал, – Вероник, ты всё-таки, подумай над моим предложением, я буду ждать.

Вероника промолчала, она понимала, что думать тут не о чем, да и ждать, в общем, нечего.

Совсем в дверях Чесноков ещё раз приостановился, посмотрел на Веронику, как будто только сейчас её увидел и сказал:

– А, что ты волосы отрезала и в блондинку перекрасилась?

– Да сама не знаю. Захотелось каких-то кардинальных перемен, – не совсем честно ответила Вероника и посмотрела на себя в зеркало, – что совсем плохо?

– Тебе раньше лучше было.

– Да, я знаю, мне самой так не нравится, но волосы обратно не приклеишь. Можно нарастить, но зачем и сами отрастут.

– Не переживай, – засуетился Иван, – так тоже неплохо.

– Да я не переживаю, было бы о чём.

– Ты мне хоть пиши, – никак не мог распрощаться Чесноков.

Вероника обещала, что обязательно будет писать, заручилась обещанием, что и он ей обязательно напишет, закрыла дверь за несостоявшимся женихом, вздохнула и, наконец, пошла собираться.

Глава 9. Начало сложных дел

«Тускло, безрадостно, серо», – промелькнули в мыслях у Вероники три слова, когда она вышла из московского поезда на перрон города, где ей предстояло провести ближайшие несколько недель.

Если бы она взялась вести путевые заметки, то именно так начала бы описание города: «тускло, безрадостно, серо» и не было у этого серого, никаких оттенков. Он был однозначно, даже безнадёжно серый и никаких других ассоциаций не вызывал. Стало совсем грустно и очень сильно захотелось домой. Но поезд умчался, увозя с собой надежду на возможность отступления. Обратного пути не было.

– Ты Кира? – спросил верзила, которого Вероника почему-то сразу заметила, когда только сошла с поезда.

В тот момент парень сидел на противоположной стороне платформы, преспокойно грыз семечки и не обращал на московскую гостью никакого внимания. «Явно не он, – тогда подумала Кира-Вероника, – не может у человека, сотрудничающего с полицией быть такого асоциального вида. С другой стороны, почему не может? Такому „славному парню“ гораздо легче втереться в „банду“», – как мысленно называла вновь прибывшая девушка, компанию, куда планировала поступить на работу.

Оказалось, что парень и был именно тем человеком, кто должен был её встретить. Он, видимо, специально подождал, чтобы народ с платформы разошёлся, и можно было наверняка подойти к нужной ему пассажирке. Хотя, на самом деле, он её сразу узнал, и необходимости сверяться с присланными фотографиями, не было.

– Ты Кира? – спросил встречающий.

– Да, добрый день, – приветливо кивнула Вероника.

– Ну, пойдём, – скомандовал парень и, как пушинку, подхватил Вероникин довольно объёмный чемодан.

– Он на колёсиках, – Вероника кивнула на чемодан, – можно не тащить, он не слишком лёгкий.

– Нетяжёлый, – возразил парень. – А потом, сейчас в город выйдем, все твои колёсики и отвалятся. – Усмехнулся и гордо добавил, – у нас, знаешь, какие дороги – жуть!

– А мы, что пешком пойдём? – осторожно поинтересовалась Вероника, с первых минут «насладившись» качеством городских дорожных покрытий.

– Да тут рядом, – успокоил парень. – Ты жить будешь вон в том доме. Он, считай, ближайший к вокзалу и контора ваша на соседней улице располагается, – и повторил, – всё рядом.

«Каблуки придётся временно оставить», – мысленно простилась Вероника, со своей любимой обувью. В этих безрадостных мыслях, хоть как-то успокаивало только слово «временно».

– Вот и пришли, – провозгласил парень, останавливаясь перед подъездом кирпичной четырехэтажки дохрущёвских времён. – Четвертый этаж, квартира двенадцать, – и протянул ключи, – сама поднимешься или помочь? – потом, не дав Веронике ответить, продолжил, – ладно, давай поднимусь с тобой. А то твоя бандура, – он фамильярно ткнул Вероникин чемодан, – и правда тяжелая штука. Что ты там кирпичи, что ли носишь?

– Да нет, в общем, самое необходимое взяла, а набралось много. Ведь не на один день сюда приехала. Извини, что тебя нагрузила.

– Да ладно, – отмахнулся парень, открывая дверь квартиры, – проходи. – И вдруг заторопился, – короче, пошёл я, дела кое-какие имеются. А ты располагайся. В холодильнике еда, всё свежее не боись не отравишься, сам покупал. Отдыхай, короче. Вечерком зарулю.

– Спасибо, – кивнула Вероника, – а, как мне к тебе обращаться? А то мы, что-то даже с тобой не познакомились.

– Называй меня Джин.

– Джин?! – удивлённо протянула Вероника, – какое-то странное имя.

– Это не имя, – хмыкнул новый знакомый, – это кличка. А какое у меня имя, я уж и сам забыл, – и усмехнулся, – может, вспомню, когда. А, может, уж и не судьба. Ладно, пойду.

Джин направился к двери и снова вернулся:

– Забыл, вон телефон твой лежит, деньги на симке есть. Номер мой забит. А свою московскую трубку с собой не таскай, ни к чему это.

– Я, что-то за телефон и за продукты должна?

– Не-е, – заржал Джин, – всё за счёт фирмы. Ну всё, пока. Вечером зайду.

Новый знакомый, наконец, ушёл. А Вероника начала знакомство со своим вынужденным пристанищем.

Квартира была однокомнатной, не большой, с микроскопической кухней, и таким же игрушечным санузлом. Радовало только, что всё это архитектурное «великолепие» было свежеотремонтированным, чистым, а малышка – кухня изобиловала богатым ассортиментом бытовой техники. Это техническое роскошество, так не вписывалось в более чем скромную городскую реальность, что Вероника даже улыбнулась: «если тут, так встречают, вновь прибывшую сотрудницу, значит она здесь действительно нужна и всё не зря».