Никогда не заводи подруг

– А так. Убили, а потом перетащили в ваш лифт.

– Но зачем? – я изо всех сил старалась показать свое удивление.

– Не знаю. Но этим делом теперь занимается следственный комитет. Думаю, они скоро все выяснят.

Мои ноги подкосились, и если бы я не сидела, то непременно свалилась бы в обморок. Денис Сергеевич заметил мое состояние, налил мне стакан воды и сунул в руку. Я выпила одним глотком и вернула стакан.

–Анна Дмитриевна, я вам не враг. Если вы что-то знаете, расскажите. Я постараюсь вам помочь, – с пониманием в глазах, говорил Шмаков. Ага, как же! Расскажешь правду и тебя как соучастницу под белы рученьки лет на шесть. Нет уж. Если идти, то до конца.

В кабинете Шмакова я провела еще полчаса, отвечая на одни и те же вопросы. Поняв, что ничего нового не добьется, Денис Сергеевич великодушно меня отпустил, напутствуя покаяться во всех грехах. Я помахала ручкой на прощание и покинула кабинет.

Марат стоял в коридоре и очень увлеченно читал на стенде сводки экономических преступников. Заметив меня, он отлепился от стены и двинул в мою сторону.

– Зачем вызывали? – с улыбкой спросил он.

– Да так, – махнула я рукой. – Брали свидетельские показания.

– По какому делу? – не отставал Дембовский.

– По уголовному, – бросила я, а улыбка Марата стала еще шире.

Мы загрузились в мою машину и выехали со стоянки.

– Поехали, пообедаем, – предложил Марат.

– Слушай, у тебя что, совсем нет никаких дел? – грубо поинтересовалась я.

– Есть. Только они тебя не касаются.

– А чего ж тогда в мои дела нос суешь?

– Ты женщина, а женщины по своей природе глупы. Особенно в таких вопросах, – кивнул он в сторону отдела, от которого мы только что отъехали.

– А ты, значит, умный? – огрызнулась я.

– Умный, – кивнул он.

– Настолько умный, что семь лет в каталажке просидел, – ухмыльнулась я. Марат резко затормозил, протянул руку и сильно схватил меня за волосы.

– Повторяю для особо бестолковых: не смей никогда лезть в мои дела, – гневно процедил он сквозь зубы. От такого унижения мне стало обидно, и я слабо пискнула.

– Отпусти, придурок. Прическу испортишь. Не для тебя старалась, – сказала я. Марат вновь разулыбался, но волосы выпустил. Завел машину и поехал дальше.

– За такие штучки, ты оплачиваешь обед, – потребовала я.

– Половину, – отозвался нахал.

– Вот еще, – фыркнула я. – Мало того, что на моей машине ездишь, так еще позволяешь себе оскорблять меня.

– И чем же я тебя оскорбил? – удивился он.

– По-твоему, хватать девушку за волосы это нормально?

– Если девушка тупа, как сибирский валенок, то это допускается.

– Придурок.

– Не нарывайся, – грозно сказал он и покосился в мою сторону. Я решила, что припираться бессмысленно, ведь такие идиоты, как он, считают, что раз ему повезло родиться мужчиной, значит, он может позволять себе все что угодно.

Путь мы продолжали в молчании и через несколько минут подъехали к кофейне с глупым названием «Душечка». Марат помог мне выйти из машины, чем очень удивил. Еще десять минут назад он готов был выбросить меня из машины на полном ходу, а теперь открывает дверь и довольно улыбается во все тридцать два зуба. Мы вошли внутрь и я поразилась обстановке царящей в кофейне. Дома не так уютно, как здесь. Запах просто восхитительный, поэтому я тут же расслабилась и плюхнулась на диванчик у окна. В ту же секунду возле нашего столика образовался официант, протягивая меню и расхваливая несколько блюд.

– Не надумала рассказать? – поинтересовался Марат минут через пятнадцать, уплетая рыбу с овощами.

– Нет, – покачала я головой, а Дембовский тихо вздохнул, но с вопросами больше не приставал.

***

Оказавшись дома, я тут же уселась за работу. Чем занимался Марат мне неизвестно, но иногда я слышала, как он ходит по квартире и чем-то гремит. Ближе к семи вечера объявился Сухарев, позвонив мне по телефону.

– Энька, ты дома? – кричал он в трубку. – Я сейчас приеду.

– Что случилось? – запаниковала я.

– Я сейчас, скоро, – заявил Матвей и бросил трубку.

Признаться честно, его звонок меня очень взволновал. Никак еще один труп нашел. От такой мысли меня перекосило, я отбросила ноутбук, прошла на кухню и накапала валерьянки. Матвей очень перепуган, значит, произошло что-то действительно серьезное. Я как могла, пыталась успокоиться и поглядывала на часы. Время как назло шло медленнее, я металась по кухне и то и дело выглядывала в окно. Наконец раздался звонок, я бросилась к двери и увидела на пороге до смерти бледного Матвея, который переминался с ноги на ногу и кусал губы.

– Проходи же ты скорее, – простонала я и потянула его в комнату. Матвей закрыл дверь и заметался по комнате.

– Ты меня решил в гроб загнать? – рявкнула я. Сухарев вздрогнул, посмотрел в мою сторону и присел на край кровати.

– Энька, ты это, только не падай…

– О, Боги! Не тяни, – крикнула я.

– Максу гранату кинули, – изрек сосед. Я качнула головой, но смысл до меня так и не дошел.

– Какому Максу? – не понимала я.

– Аверичеву. Он один из тех, кто гранды получал и с Михеевым стройки морозил.

– Откуда про стройки знаешь?

– Сорока на хвосте принесла…

– Вот это да, – присвистнула я. – Он живой?

– Живой, живой. Что ему сделается. Там ментов куча и он с ними обращается не очень-то вежливо. Барин, тоже мне…