Шилта: Ты, я и тиран

Ронан встал и начал нервно расхаживать по шатру.

– Так что мы забыли в этой глуши? Почему не идем в Вилт? Зачем тратим силы на Скриптову толщу непробиваемого конгломерата? – недоумевал пожилой старатель.

Ронан помолчал, а затем ответил:

– Я понимаю все, о чем ты говоришь, но обещал заглубиться на десять метров…

– Кому? Этой ведьме? Ронан, что с тобой? С каких пор баба стала диктовать тебе, что делать? – перебил руководителя старатель.

Предводитель бросил на старателя угрожающий взгляд.

– Следи за языком, Милфорд. Я уважаю тебя и ценю твое мнение, но если еще раз ты позволишь себе учить меня жизни, вылетишь из лагеря, – процедил сквозь зубы Ронан.

Милфорт замолчал, нахмурился и вышел из шатра.

Разговор с Милфордом был последней каплей. Ронан сам понимал все, что происходит, и это сводило его с ума. Когда в шатер в поисках Марка заглянула ничего не подозревающая Шилта, Ронан был в состоянии очень близком от взрыва.

– Марк сегодня полночи в патруле, – злобно ответил Ронан.

Девушка уловила тон и хотела поспешно скрыться, но Ронан окликнул ее и жестом пригласил войти. Понимая, что разговор предстоит сложный, Шилта, нехотя, вошла и расстегнула маску.

– Мне нужно серьезно поговорить с тобой, Шилта, – металлическим тоном сообщил предводитель.

Девушка сняла плащ и, пройдя вглубь шатра, присела на кровать Марка.

– Объясни мне, откуда ты знаешь, что там Ливитий? – требовательно спросил Ронан.

– Я не могу объяснить… Пока не могу, – виновато ответила девушка, – Просто поверьте мне, мой господин.

– Да хватит, Шилта! – взорвался Ронан, – Я сыт по горло твоим: «Мой господин»! Сколько можно лицемерить и изворачиваться? Я устал от чужих предательств и игр, а ты слишком редко отвечаешь на поставленные мною вопросы. Это доводит до белого каления!

Девушка вздрогнула от резкой перемены тона Ронана и отступила на шаг назад.

– Зачем я снял тебя с того столба?! – продолжал изливать накопившийся гнев мужчина, – С первого дня, как ты появилась в моем лагере, живу словно на Скриптовом пласту, трясет так, что на ноги встать невозможно. Я уже ничего не контролирую. Стоит поверить, что все наконец-то идет по плану, как ты снова вмешиваешься, и все идет кувырком. Я готов на все, чтобы вернуть былую стабильность, но уже не знаю как. А тебе все мало. Играешь в свои игры, и плевать на всех! Ты даже не утруждаешь себя объяснениями, напускаешь дыма, начинаешь корчить из себя ведьму. Я так это ненавижу, что готов сорвать все твои маски, одежду, даже кожу, если потребуется, лишь бы понять, что на самом деле ты за человек!

Шилта смотрела на Ронана, влажными глазами и с трудом сдерживала слезы.

– Ты прав. Нужно было оставить меня на том позорном столбе. Я умерла бы той же ночью, а ты через шесть дней, и мукам конец. Марк догнал бы нас немного позже, как и все жители лагеря. Ведь они уже тогда были заражены лихор…

– Перестань давить мне на совесть. Чего ты хочешь? Что бы я разрыдался и, упав на колени, тебя благодарил? – брезгливо ответил Ронан.

– Да! Да, я хочу, чтобы ты хоть раз сказал мне спасибо. Хочу, чтобы понял, не я выбиваю у тебя почву из-под ног, а сама жизнь, потому что она чудовищно сложна! Мне нужно, чтобы ты перестал думать только о себе, Ронан! – Шилта не выдержала и заплакала, – Ты хоть представляешь, насколько сложно иметь дело с таким неблагодарным хамом? Проклинаю тот день, когда из всех возможных вариантов, выбрала тебя.

С этими словами Шилта взяла плащ и попыталась уйти.

Ронан схватил ее за руку и грубо дернул на себя:

– Из всех возможных вариантов, значит, – процедил он сквозь зубы.

Это стало для мужчины последней каплей. Гремучий коктейль злости и давно сдерживаемой страсти затмил разум. Он впился губами в шею девушки и заломил ей руки.

– Не надо, Ронан, прошу, ты же обещал, – умоляюще простонала девушка.

Напрасно Шилта сопротивлялась и отталкивала мужчину. Его было уже не сдержать. Ронан слишком долго держал себя в руках, слишком долго терпел ее волнующую близость и притворялся безразличным.

Несмотря на свой протест, Шилта помнила, насколько тонки стены шатра, поэтому не кричала. Долго умоляла она Ронана остановиться, понимая, насколько это безнадежно. В итоге, неиссякаемая страсть мужчины измотала девушку настолько, что та, обессилев, уснула.

Утро следующего дня было тяжелым для обоих. Шилта проснулась поздно, а Ронан так и не смог уснуть. Он осознал, что нарушил один из важнейших пунктов договора. Мужчина не сомневался, что Шилта не простит, и сбежит из лагеря при первой же возможности. Пока девушка спала, он принес цепь с двумя приваренными браслетами на концах. Один надел себе на левую руку, другой – спящей Шилте на правую.

Когда девушка проснулась, ее ждал сюрприз в виде массивного украшения в память о прошлой ночи. Девушка бросила на Ронана презрительный взгляд и отвернулась. Сердце мужчины сжалось. Вина душила, но извиниться было выше его сил.

С этого момента Ронан и Шилта были неразлучны. Он отстегивал девушку только на короткое время, давая переодеться, помыться или сходить в туалет. После этого сразу надевал браслет обратно и водил за собой, как дикое животное. В ответ на такое отношение пленница перестала разговаривать с Ронаном.

Как ни странно, в сложившейся ситуации сложнее всего было Марку. Он сразу заметил синяки на запястьях и шее девушки, поэтому понял, почему брат приковал ее к себе. Поскольку юноша был влюблен в ведьму, он принял ее сторону, и его неприязнь к брату росла каждый день. В итоге Марк отселился в шатер к солдатам, чтобы не быть свидетелем издевательства над девушкой.

Ронан страданий брата не замечал. Его жизнь превратилась в бесконечные терзания. После ухода Марка из шатра, он превратил Шилту в свою наложницу. Но счастья или хотя бы удовлетворения это ему не приносило. Мужчина понимал, что владеет прекрасным телом возлюбленной, но навсегда потерял ее сердце. Ронан не был тираном, он просто обезумел от любви. Сорвавшись однажды, он больше не мог сдержать страсть и вернуть себе самоконтроль. Каждую ночь, присев на колени, он целовал пальцы ее рук и ног, гладил лицо, заглядывал в глаза, стараясь разглядеть хотя бы намек на взаимность, но видел лишь голубой лед и полное безразличие. Это больно било по самолюбию и разрывало сердце.

Остальные жители лагеря отнеслись к происходящему противоречиво. Некоторые поговаривали, что ведьма пыталась придушить Ронана, поэтому он сковал ее. Другие, напротив, предполагали, что она приворожила мужчину и сама приковала к себе.

Как бы там ни было, время шло. Ронан заказал в верхнем мире коронки из Дарона. Как только беспилотник доставил ценный груз, работа пошла быстрее. Медленно, но верно Дарон дробил вкрапления Люминиция, углубляясь все дальше. Прошло восемь дней.

– Милфорт, как дела? На какую глубину вы вышли? – спросил у руководителя шахтеров Ронан.

– Семь метров, думаю, еще пару дней и дойдем до десяти, – заверил мужчину старатель.

Шилта бросила в сторону буровой установки хмурый взгляд.

Близилось время обеда, Ронан велел Лурде принести еду в шатер и в сопровождении Шилты отправился ждать трапезы. Когда за текстильной стеной шатра послышались шаги, мужчина подумал, что это Лурда. Вопреки ожиданиям в помещение вошел Марк.

– Это ты? – удивленно воскликнул старший брат.

Молодой человек снял насквозь промокший плащ и небрежно спросил:

– Мне сказали, ты искал меня.

– Полдня искал, где тебя носило? – возмутился мужчина.

– Гулял, – безразличным тоном ответил юноша.

– Гулял? Серьезно? Ты должен был помогать Лерою, почему ушел? – раздраженно сказал Ронан.

– Я устал от всего, и мне захотелось развеяться, – пояснил молодой человек.

– А разрешения спросить не подумал? – недовольно поинтересовался Ронан.

– Мне нужно спрашивать разрешение, чтобы пройтись? Может, и меня на цепь посадишь? – огрызнулся Марк.

Шилта опустила глаза и отвернулась.