#отшельниккир

– А как же твои принципы ответственности и честности?

– Если человеку от них только хуже, тогда нужно их разбавить, – более уверенно сказала мама и улыбнулась. – Все великие люди писали свои мудрые мысли только ближе к старости, когда уже не могли совершать глупости, а по молодости они все, за редким исключением, грешили с удовольствием. Ведь никто не знает, что на самом деле хорошо, а что плохо. Это вот как все советуют: правильно питаться нужно для хорошего здоровья, а всё время тянет съесть что-нибудь вредненькое. Делаешь одно, а думаешь о другом. Зато, когда иногда нарушишь запрет и съешь то, что вкусно, но вредно, тогда и жизнь сразу в радость. Здоровью точно не навредил, а удовольствие получил и внутри ничего не гложет.

– Ты меня удивляешь.

– Я просто хочу видеть тебя счастливым, и отвечу тебе на твой вопрос о счастье словами Льва Толстого. Он писал: «У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье…». Я люблю тебя, сынок! Надо эти слова говорить чаще друг другу, тогда и на душе будет тепло.

– Спасибо, мама. Я тоже тебя очень люблю, – ответил Кирилл, улыбаясь.

Раздался звонок в дверь. Алевтина Сергеевна встала и пошла открывать.

– Это Катя, – на ходу сказала она.

– А-а, твоя подружка. Тогда мне, наверное, пора, – ответил сын.

– Здравствуй, Кирилл, – сказала гостья, входя на кухню. Она присела за стол и улыбнулась ему. – Посиди ещё. Что нового?

– Здравствуйте, тётя Катя, – улыбаясь, ответил он. – Всё по-старому.

– Такой молодой, а живёшь по-старому. Нехорошо, – засмеялась она и приняла от подруги чашку с чаем.

Они дружили давно, ещё со студенческих лет. Работала Екатерина Алексеевна в ЗАГСе, оформляла и выдавала всякие справки и свидетельства. Выглядела она так же моложаво, как и Алевтина Сергеевна, только была чуть полнее и часто меняла цвет волос. Ей это очень нравилось. На очередной изумлённый взгляд на неё, после смены цвета волос, она любила отвечать: «Надо же чем-то шокировать свою судьбу, может, она улыбнётся и подарит мне дополнительные счастливые деньки».

Сейчас у неё были волосы сиреневого цвета.

– Нехорошо, согласен, – сказал Кирилл и улыбнулся. – Надо подумать о новой жизни, вот мама советует любовницу завести.

– Н-да? – ответила она и вопросительно посмотрела на подругу. – Ну, если мама так советует, значит, так надо. А ты в курсе, что твоя мама работает теперь просто библиотекарем?

– Нет, – удивлённо ответил он. – Мама, что, правда? А почему?

– Я ведь пенсионерка уже, с такой большой нагрузкой уже не справляюсь, тем более, сейчас, всё компьютеризировано, – ответила Алевтина Сергеевна. – К нам пришла молодая девушка и быстро всё взяла в свои руки. У неё ловко получается, вот я ей и предложила поменяться. Мне так легче.

– Мама, я тогда тебе буду больше денег давать.

– Нет, не надо, сынок. Мне вполне хватает.

– Даже не спорь, – категорично сказал Кирилл и повернулся к её подруге.

– Тетя Катя, а вы почему не на работе?

– Я на больничном с давлением. У нас трубу прорвало и затопило кабинет, мы с девчонками уработались, пока убирали этот потоп. Они-то молодые, а у меня давление прыгнуло. Ну, это к лучшему. Сейчас там жуткая сырость и запах ужасный.

– Сколько вам ещё на больничном сидеть?

– Через три дня к врачу.

– Я успею.

– Что успеешь? – спросила она, не понимая его.

– Кабинет вам отремонтировать. Сейчас заеду к вам, посмотрю фронт работ, а завтра привезу пару человек, и они за три дня приведут ваш кабинет в порядок.

– Спасибо, Кирилл, а тебе не накладно будет?

– Нет. Это мелочи.

– Хороший ты парень, добрый. Дай Бог тебе счастья.

– Спасибо. От счастья не откажусь.

Они втроём засмеялись, и Кирилл, посмотрев на часы, сказал:

– Всё, мне пора.

Мама проводила его до двери и, поцеловав, шепнула на ушко:

– Всякий раз, когда чего-нибудь очень хочется сделать, остановись и подумай: хорошо ли то, чего тебе так очень хочется.

– Хорошо, мама. Это кто сказал?

– Лев Толстой, – ответила мама и улыбнулась. – И застегни куртку, на улице уже октябрь.

Как и обещал, Кирилл поехал на работу к тёте Кате. Он часто в детстве приходил к ней с мамой. Его всегда угощали конфетами и печеньем. Он сидел на стуле и уплетал лакомства, пока подруги болтали.

Дверь в кабинет была открыта настежь. Кирилл остановился в проёме. Запах действительно был какой-то затхлый. «Видимо, подмочило войлочную основу у линолеума», – думал он, а сам не сводил глаз с девушки, которая пыталась открыть окно. Окна в здании были большие, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы открыть их. Она пыталась дотянуться рукой до ручки, и её юбка поднималась вверх, открывая стройные ноги в тонких колготках.

– Да чтоб тебя! – ругалась она.

Она стала залезать на подоконник и задрала наверх свою узкую юбку, чтобы та не треснула по швам. Вторая девушка сидела за столом и что-то писала.

– А давайте я вам помогу, – сказал Кирилл и быстро подошёл к окну.

Он нежно снял девушку с подоконника и поставил её на пол, а потом открыл окно.

– Ух ты, как приятно, – смело сказала девушка и оглядела его оценивающим взглядом.

Кирилл знал, что выглядел модно и дорого, и тоже внимательно посмотрел на неё. Тонкая, хрупкая фигура, чёрные волосы с короткой стрижкой, большие голубые глаза и длинные ресницы.

– Может, повторить? – с усмешкой спросил он, продолжая смотреть на неё.

– Я не против, – дерзко ответила она, поправляя юбку.

Кирилл опять усмехнулся, достал свой блокнот и стал делать записи для ремонта кабинета.

– Вы, наверное, Кирилл? – спросила вторая девушка. – Нас предупредила Екатерина Алексеевна, что вы заедете. От ремонта мы бы не отказались.

– Вот и не отказывайтесь, – ответил шутливо он. – Завтра к вам приедут ребята и начнут здесь работы, а вы сегодня перенесите свои документы и ценные бумаги в другой кабинет. Мебель мои рабочие вынесут сами.