Леди и джентльмены

– И у меня, – геолог поддержал её за локоть.

– Как ты сказал? – обернулся Альфред. – Отключите-ка фонари .

Темнота оказалась не такой уж тёмной.

– Не свихнулись же мы одновременно… Дейл, ты тоже их видишь?

– .ыбирг еынтнецсенимюлоиБ, – ответил робот. – .ынсапо ино отч ,юамуд еН

– Ещё бы. Ты с конвейера не думаешь.

Вскоре люминесцентов прибыло настолько, что отпала надобность в фонарях. Но тут запищали датчики на воздушных фильтрах.

– Привал, – объявил капитан. – Надо вытряхнуть грибы из шлема.

Они сели на мягкий пол и прислонились к пухлым стенам.

– Как в психушке, ей богу… – кашляла Бетани. Ей опять пришлось снять шлем, потому что споры забрались ей между стёкол. Там они, по всему, издохли и погасли. Глядя на такую беспечность, Альфред нахмурился:

– Ты не дыши здесь долго. Никто здешнюю атмосферу как следует не изучал.

– Государственные экологи присвоили ей статус земного типа.

– Вот именно. Ключевое здесь – «государственные». Те, что выдали мне лицензию, хотя от выхлопа нашего звездолёта кошки в порту дохнут.

Гамильтон неподалёку вертел свой планшет. Он нервничал, волновался и наконец потряс Альфреда за плечо:

– Смотри, я объединил последние изображения дрона в одно целое. Собрал их, как паззл.

Капитан уставился в экран. Бетани глянула ему через плечо и присвистнула:

– С такого ракурса совсем не похоже на зубы. Это же лепестки!

Десятки молочных ладоней сходились кругами – один хоровод внутри другого. На последнем фото центр был ещё затоплен. Что там – никто не знал. Альфред покачал головой:

– Ну и ну! Мы внутри чертового, мать его, барвинка.

– Нет, по расположению скал… то есть лепестков, он ближе к астре, – возразил Гамильтон.

– Отлично, нас сожрала хищная астра. Есть разница?

– Если уж выбирать заголовок для некролога, я бы предпочла астру, а не барвинок, – проворчала Бетани.

Она свистнула на вдохе и зашлась кашлем. На ладонь вылетели споры.

– Кажется, я проглотила одну.

– Идти можешь? – спросил геолог.

Бетани надулась и дёрнула плечом:

– Что за изношенная фраза? Я подавилась грибом. По-твоему, он прорастет во мне, как в плохом триллере?

Она пропустила мужчин вперёд. Альфред и Гамильтон размахивали фонарями, отгоняя назойливые споры. Одному Дейлу были нипочём люминесцентные грибы. Он скакал по лабиринту, весь облепленный ими, как новогодняя статуя в палисаднике.

– А ты уверен, что расшифровал сигнал правильно? – без обиняков начал Гамильтон.

– В смысле? Он был на галакС++, чего там непонятного?

– Ну… Геология – точная наука. Судя по многим признакам, здесь не просто нет, здесь не может быть золота. Нет условий для его залегания: ни чёрных песков, ни кварца. Ни даже колчедана. Один торф. А в нём не бывает золота.

– Думаешь, полоумный Эрл решил кого-нибудь надуть, не зная точно, кто перехватит сигнал?

– А разве перехват – не твой коронный номер?

– Да все пираты так делают! Нынче все грузовозы под охраной. Мы давно воруем только друг у друга.

– Если бы я был пиратом…

– Ты уже пират, Гамильтон, ты же здесь вместе с нами.

– Мама об этом не знает, так что лично я погибну учёным, – обиделся геолог. – Но если б я был пиратом и нашёл золото, я бы перелетел на другую планету, совершенно никчёмную и даже опасную. Как эта! Разослал бы оттуда сигналы о золоте и смотрел, как конкуренты спешат на крючок, теряя сапоги и чувство логики. А дальше я преспокойно собирал бы команду на настоящий прииск. Никем не замеченный.

По всему выходило, что их отвлекли пустышкой. Альфред напрягся и зашагал быстрее.

– Дайте только выбраться, я придушу Эрла его же языком.

– Ка-а-ак здесь красиво… – раздалось далеко позади.

Мужчины обернулись, как на выстрел. Они и не заметили, как Бетани отстала и плелась в хвосте коридора. Она не отмахивалась от спор, а водила руками по стенам, то обнимая их, то отступая и любуясь, как в галерее импрессионистов.

– Эй, ты что, под кайфом? – насторожился Альфред. – Дейл, сделай-ка анализ грибов. Сколько она ещё проглотила?

– Мне нормально, пупсик.

– Пуп… чего? Дейл! Анализ, ты оглох? Срочно!

Робот сунул горстку спор в кармашек на пузе и заскрипел. В списке веществ не оказалось красных маркеров: ни яда, ни вирусов. Оранжевых – аллергенов – тоже не было. Разве что жёлтые: природные транквилизаторы. Это они привели Бетани в состояние послеродовой эйфории.

– Вы только посмотрите, ка-ак они сияют!..

– Ты не в себе, пошли, – капитан потянул Бетани за хлястик ремня.

– Альфред! Нашел! Нашел! Альфред!

Гамильтон уставился на стену точь-в-точь как Бет, в том же самом месте, где они думали, она видит галлюцинации. Но геолог не ел грибов. Капитан зажёг фонарик, чтобы получше осветить покрытые блеском стены. Он судорожно провел по ним ладонью, и спустя миг на его перчатке скрестились три луча:

– Золото.