Леди и джентльмены

– Дви-гай. Тут пути на час пешком, а до корабля – полдня топать. Эй, Бет, не спать! Дейл, ко мне! Курс на ущелье.

Куда эффективнее было катить горы пальцем, чем спорить с Альфредом, и они поплелись за капитаном. Шли через лес. Дейл скрипел далеко позади, стараясь не попадаться на глаза хозяину. Чаща клубилась сводами усатых завитков винограда и хмеля. Свобода на голодный желудок пьянила, и вскоре стало неловко вспоминать мрачные страхи в золотом плену.

– Человеку свойственно воображать худшее, – заметила Бетани, сильнее других павшая духом в цветоложе астры. – Но вы только взгляните на этот сад. Он пишет историю жизни, а не смерти.

Капитан загнул насчёт часа пешком. Дело уже близилось к полудню, когда четверо вышли на плоскогорье. Оно так густо заросло дикими злаками и так внезапно прервалось, что страх кольнул на миг позже, чем под ногами разверзлась пропасть. С краю обрыва из-под сапог посыпался щебень. Альфред отшатнулся и раскинул руки, чтобы удержать остальных.

– На снимках не отмечено, что здесь такой перепад высот. А говоришь, точная наука! Обещал цветок через тридцать метров.

– Все точно, – буркнул геолог. – Тридцать метров вниз.

Лихая пропасть манила густым ароматом карамели. В ущелье распустилась астра – близнец первой. Не точная копия. Раза в полтора крупнее, и пышных лепестков с позолотой было больше. Даже мхи вокруг астры усыпала золотая пыль. Капитан размотал верёвку и свил обвязку для спуска.

– Вы как хотите, а я рискну. Бетани, останешься тут?

– Если притащишь и мою долю.

– Ещё чего. У тебя столько долгов, что и вертолёта не хватит.

– Ладно, пойдём все вместе, – решился Гамильтон и побледнел. – Я лазал с обвязкой в лагере скаутов.

– Когда это было?

– В средней школе.

Первым спустили Дейла. Когда он запрыгал по валунам далеко внизу, страх чуточку отпустил. Альфред решил идти последним, чтобы подстраховать дилетантов. Бетани неплохо справилась: за её плечами была лётная академия. А Гамильтон запаниковал. Справедливости ради, это было не то чтоб неожиданно. Его занесло на мшистый выступ, и геолог провозился целый час. Целый час его жизнь висела на волоске – между издёвками Бетани и руганью Альфреда. Наконец трое смотали обвязки и ждали капитана. Любовались парусами молочных лепестков, пока…

Сзади взвизгнул шнур – и что-то глухо шлёпнулось оземь.

– Альфред упал! – закричала Бетани. – А-альфре-ед!

Они подбежали к телу, зная, что ничем уже не помочь. Тридцать метров и крутобокие валуны несовместимы с жизнью. Альфред угодил между камней. Позвонки сложились леденящим кровь оригами. Бетани скулила, сидя на корточках в золотой пыли. Гамильтона вырвало прямо в шлем.

«Как это так?.. Как же это так?..»

В голове не укладывалась эта смерть. Дейл взял на себя осмотр тела и забрал верёвку Альфреда.

– Ты только взгляни, – прошептала Бетани. – На его обвязке нет страховочного кольца.

Шок длился часами. Всё это время они, сами того не замечая, инстинктивно отползали дальше от Альфреда. Ближе к астре. В сумерках её лепестки приподнялись и подрагивали.

– .арту од ястеорказ котевЦ .такаЗ

– От того, что Альфреда… больше нет, – Бетани ковыряла мох носком сапога, – наши-то финансовые трудности не рассосались. У меня брат в тюрьме, суд потребовал залог. А тут мама свалилась… Я кредит на реабилитацию взяла.

– Мне самому позарез нужны деньги. Знаешь, что? Поторопимся. Наберём, сколько получится. Без одержимости. И утром вернёмся, чтобы его похоронить.

– Здесь? Но так нельзя…

– Мы не утащим наверх всё. Или золото, или тело, понимаешь?

И они ступили в новый лабиринт из лепестков. Астра загремела, почуяв гостей, стены накатили и сложились в купол. Точь-в-точь как в прошлый раз. Те же пухлые силиконовые пластины, те же тесные коридоры. Тот же скрип шарниров Дейла позади. Но чего-то не хватало.

– Здесь нет люминесцентных грибов, – заметил Гамильтон. – А в той астре мы отключили фонари уже на третьем круге.

Они добрались к центру спустя десяток путаных коридоров. Но вместо тычинок из цветоложа рос один – необъятной толщины – мясистый пилон.

– .китсеП

– Это девчонка! – Поразился геолог. – Выходит, я был прав: эти астры разнополые двудомные цветы, то есть…

– Стоп. Это чрезвычайно познавательно и всё такое. Но где золото?

На пути от первого до последнего лепестка им не встретилось ни жилы. Стены не пятнала драгоценная пыльца.

– Отсюда не видать дна чаши, – Гамильтон погладил глянец пола. Скользкий порог цветоложа напоминал горизонт событий: ступив на него, так запросто не вернуться назад. – Дейл, останься здесь и постереги верёвки. Мы спустимся, а по сигналу ты нас поднимешь.

– .ошороХ

Склон цветоложа был атласным на ощупь. Но чем ниже, тем гуще его покрывала липкая влага. Это тоже было что-то новенькое. Наконец лучи двух фонариков обшарили дно чаши.

– Пусто… – Гамильтон пинал мусор у подножья пестика.

– Значит, леди не даёт золото? Как это, чёрт возьми, жизненно.

– К сожалению, в этом есть логика. Как и в том, что здесь нет грибов-транквилизаторов.

Бетани нахмурилась:

– Не понимаю.

– Грибы нужны только в первый раз. Чтобы опылитель не пытался бежать или повредить лепестки. А потерял бы голову и без колебаний прыгнул в чашу. Как ты, помнишь? А в женский цветок он полезет уже просто из жадности.

– Значит, опылитель этой астры – человек. Так куда девается золото? Или мы тут первые гости?

Геолог водил плечами и бродил вокруг в надежде на чёрт знает, что. Под ногами хрустели чёрные ветки и стёкла. Гамильтон остановился у одной разлапистой хворостины, поднял осколок чего-то и бросился к краю чаши:

– Дейл! Эй, Дейл!

– Что такое? – Бет встревожилась и подбежала тоже. – Что ты нашёл? Что у тебя в руке?

– Это стёкла шлемов! – Гамильтон показал ей грязный выпуклый осколок. – А эти ветки – обугленные кости. Останки тех, кого занесло сюда в надежде поживиться золотом! Наверняка и шайка Эрла где-то здесь разбросана. Дейл, черт возьми! Брось шнур! Сумчатый дьявол…

– Что с ним? Де-е-ейл! Дейл!

– Мигает индикатор зарядки! Опять ушел в спящий режим: Альфред, мать его, выкинул запасную батарейку.

– Подождём. Утром лепестки распахнутся, и он зарядится от солнца.