Железный Аспид. Книга 2: Мир

– По всем секторам. Мы сочли убыточным продолжение этой войны за пределами империи. Все это лишь провоцирует удары магнетаров по мирному населению.

– Я думал, вы просто обменяетесь пленными. Эйден вернется сюда, а я домой.

Джур покачал головой:

– Не так скоро. Харген получил выгодное предложение от андроида и обменял Вас на победу. Увы, она стоит дороже кого бы то ни было… одного. И пока все не утрясется, Вы здесь будете залогом безопасности синтетика.

– Долго?

– Не знаю. Эйден тянет время. Я вот что хочу обсудить: ему что-то нужно от Вашего отца. Орис, я знаю, вы с андроидом были заодно на Бране. Наверняка кое о чем говорили. Кое-что видели. Почему он настоял на отступлении?

Юноша был в искреннем замешательстве. Он не совсем понимал, на чьей стороне этот деликатный имперец с его осторожными жестами, мягкими усталыми интонациями. Совершенно не похожий на Эммерхейса. Живой, располагающий к себе, несмотря на броню. Говорят, они с Эйденом заклятые друзья, но так ли? И уж совершенно не понятно, на чьей стороне Орис сам теперь.

– Так это он хотел? Я думал… это была Ваша идея!

– Никогда. У такого решения должна быть причина более веская, чем потенциальная угроза для чужих мирных. Эммерхейс не первую сотню лет ведет войны, и с гораздо большими жертвами. О чем он не мог, не хотел сказать при Харгене?

– Он… я не понимаю, я не знаю точно! Он хочет… Он НЕ хочет уничтожать Брану. Он обещал, что сделает все возможное… Ваше Величество, я не знаю! Он работал с моей сестрой. Если кто-то что-то и понимает, так это она. Простите.

– Тупик. – отмахнулся император. – Эйден не станет обсуждать серьезные вещи с женщиной. Уничтожение Браны, ты сказал? В каком смысле?

– Планету можно выбросить в космос! Но он сказал… что хочет дать Бране шанс.

– Ладно, Орис, что ж. Я так или иначе разберусь.

– Вы ведь уже не передумаете? Отступать.

Джур пожал плечами.

– В общем-то андроид прав. Войну в Кармине мы выиграли, а все, что происходит сейчас – просто месть за одного ибрионца. Это теперь право Эйдена: самому бороться за свою жизнь. Я отступлю. А там посмотрим. Может быть, позже, когда мы подпишем все необходимые пакты, я снова предложу обмен и верну Вас отцу.

– А где те карминцы, с моего корабля?

– Уже отправились на родину, в галактику Миу. Прощайте, Орис, мне пора.

Юноша кивнул и растерянно оглядел стол. Что-то там было не так. Напиток в бокале, которого коснулся риз Авир, стал черным.

– Вы не согласны с решением робота. – прошептал Орис вслед имперцу. – Вы не согласны!

Грубо вышло. Джур обернулся и наверняка увидел тот бокал.

– Проницательный мальчишка… С Вами опасно иметь дело, господин Зури-младший. – прошипел император, и в камере ударил мороз. – С Вами, но не со мной. Вы привыкли к предательствам близких там, на Бране? Мы здесь ведем политику, а не плетем козни. Да, мне миллион раз не по душе попирать гордыню! Но если отвлечься, андроид настаивает на разумном: перестать убивать. Возможно, если бы я чуть глубже понимал его мотивы, не испортил бы Ваш напиток. Несвежий чай – только его Вам стоит бояться здесь.

– Я просто хотел сказать, что верю Эйдену. Чего бы он ни замышлял, он хочет, как лучше.

– Вы себя хоть слышите, Орис, сын Харгена? – в раздражении Джур хлопнул по столу, и пиала звякнула о бокал. – Рвете тут на себе рубаху за врага. И Эйден там – тоже. А я должен верить!

Орис боялся, что вот-вот задрожит губа. Он закусил ее до крови, но ничего не почувствовал.

– Я себя слышу. А Вы меня?

– До встречи, господин Зури.

Орис сел один за остывший суп. Рано или поздно, живым или мертвым, его вернут домой. Война закончится. Больше никто не умрет. Он сосредоточился на мысли о спасенных карминцах: единственной бесспорно хорошей новости. Если все, как говорил Бритц, то к Урьюи отправился пустой корабль на автопилоте. Он запрограммирован сбиться с курса при посадке и утонуть на такой глубине, где его не достанут эзеры. План был идеален, а Кайнорт – красавчик.

Парень глянул на стену и не поверил глазам. В углу, где налип паук, жижа превратилась в кокон. Из него показались лапки. Они светились целиком, будто сотканные из лучиков. Следом выбралась голова с блестящими гирляндами антенн и язычком, закрученным в спираль. Бабочка. Огромная бабочка! Насекомое растормошило кокон и сидело на стене, расправляя огненные крылья. В комнату лился теплый свет. Юноша забрался на софу, а бабочка зашевелилась и – взлетела к потолку.

Вот так люцервер! Ничего прекрасней он в жизни не видел. Даже Ри осталась бы им довольна. В бокале заиграли мелкие пузырьки, и Орис глотнул золотистого тоника в надежде, что превратил воду в шампанское. Но нет. По имперским меркам ему еще было рановато.

* * *

Будь проклятуще проклят проклятый Эйден.

Даже лучше, что они не могут вернуть его прямо сейчас! Джур выбил бы из него всю дурь за эти выходки. Ведь так изуродован, что ясно: не великодушием Харгена он там жив еще. Дракой, смертным боем. Что же он творит? Может расправиться с Браной, но идет окружным путем – понятно, что имел в виду мальчишка. Одна дохлая планета против целой Империи. Ради чего? Допустим, он хочет разорвать магнетарную цепь изнутри, но ведь это будет проще, уничтожь он Брану. Пока остальные дома воюют за власть над магнетарами, имперский флот разнесет всю цепь. А Эйден какую-то ерунду там заварил. Задержись риз Авир в пси-блоке чуть дольше, не только чай почернел бы. Все стены бы обуглились, а светила бы им геенна огненная.

– Джур, плохие новости! – Проци догнал его на пути к переговорной. – Даже не знаю, с чего начать.

– Тогда начни с хорошей, Ву.

– Орден Контроверзы, помнишь такой?

– Мелкие бесы из тех, кто вечно против.

– После отречения Эйдена они объединили всю фронду. Сформирован блок, минимальный, но достаточный для наложения вето на твои решения.

Джура словно кипятком облили. За десять минут до выхода на связь с Альянсом в верхах Империи грянул раскол.

– Они отказываются отступать! Так?

– Да. Вот их декларация, – адмирал развернул бланк вето перед императором. – Решение об отступлении, прямо скажу, не стало бы популярным. Они сочли так: если ты сделаешь, как сказал Эйден, то признаешь свою власть формальной и выставишь Ибрион слабым перед целой Империей. И не только.

Проци еще что-то объяснял, а Джур уже набирал Орден Контроверзы. Минуту геронты слушали его проклятия на трех официальных языках парламента, но так и не прогнулись.

– Вы не можете не понимать, – гремел император, – что если Эйден остался в Альянсе, на то есть причины! Он знает, как разорвать магнетарную цепь изнутри. Но его действия могут спровоцировать Харгена на зверство! Ему просто нужно время, чтобы избежать лишних жертв!

– Ваше велич…

– Хорошо, послушайте: ведь мы отступали сотни раз и только выигрывали от этого. Почему теперь, квазар вас раздери, просто не выполнить приказ?

Это были кситы в основном, и от них он ожидал сопротивления. Но сегодня бледного червя поддержала колония Фарадум. Немыслимо. Зря, ой, зря их избавили когда-то от сколопендр.

– Ваше Величество, мы здесь считаем, что на риз Эммерхейса оказали давление со стороны Альянса.

– Что?!

– Ваша вера в синтетика достойна восхищения, но по здравому рассуждению мы не можем быть уверены, что это решение его, а не Харгена.

– Да вы в своем уме? Как, вы думаете, его прогнули? Он машина! Он скорее тысячу раз умрет.