это быть внутри
весь наизнанку.
Плен внутри свободы.
На всякий недоеденный кусок…
На всякий недоеденный кусок
Найдётся недоевший и голодный.
И, если ты не самый грустный клоун,
Сумеешь быть счастливым на чуток.
Но чаще – ты всего лишь жалкий шут,
Которому объедки не помогут, —
И нужно бестолковую дорогу
Осмыслить без чужого «подадут».
Короткий ответ
Прости меня…
В красивой тишине
я и себе кажусь красивей, – тоже
скучая по взаимностям возможным,
но и… страшась взаимности вдвойне.
Кошка
Проси немного: стих – строкою,
Не ставшей строчками о нас.
Пусть каждый выживет собою
Внутри «ты сильный – я сдалась».
Всё – как хотел. Любви немножко.
Игры умеренно и – впрок
Безумной страсти чёрной кошки,
Что не жалела острых строк.
Теперь иди. Другие строки
Я берегу лишь для себя.
У этой кошки одинокой
Полно свободы, где не спят,
Но и не мучают притворством,
Решая, кто кому трофей.
Я не прошу. Я буду просто
Себе наивернейший зверь.
Выучишь?
Наверно, час прошел… В пустом сознанье
вмещался только час… – как три меня,
сложённые распадом бытия,
но в тонком замысле… пока не замер
плод, что зача’ли формулой души,
с любовью говорящей без цензуры
на языке печальном, но лазурном…
Я замолчала.
Выучишь – скажи.
Знать бы, кто ты
Разгулялся дикий ветер.
Видно, каждый ласки ждёт.
Если боль его приметят,
Выйдут встретить из ворот.
Может, кто-то пожалеет.
Может, спросит между дел,
Отчего в прозрачном теле
Каждый нерв осиротел?
Отчего все ноты в горле
Порасхристаны до ран?
Отчего чужое горе —
Даром выпитый стакан?
Разольются три аккорда
Опрокинутым нутром.
Ветер, милый, знать бы, кто ты, —
Не впустить чужого в дом.
Ветром тронуто…
Ветром тронуто неукрытое.
Это снова без снега холодно.
Пылью мается. Да молитвами.
А душа, как и прежде… голая…
Ты уже отпустил меня
Ты уже отпустил меня.
Это «счастье» тебе не нужно.
У тебя есть другая я,
Что придумана быть
послушной.