Синяя борода. Версия №351

– Боже, сколько вопросов!

– Я читала книгу. Но я же не такая. И я… – тут я явно смутилась и покраснела.

– Ты что?.. Любишь меня? – кажется, в его голосе сквозило удивление.

– Я? Разве не ты должен первым сказать эти слова? – справедливо возмутилась я.

– В вопросах любви нет понятия «должен». Так ты любишь меня?

– Кажется да…

– Кажется… Что ж, проверим.

– Проверим?! Проверим! – когда-нибудь мой Супруг точно сведет меня с ума… или в могилу.

– Ну, ты же хотела определенности? Так вот. Завтра мне нужно уехать по делам, ты остаешься за хозяйку, поэтому я вручаю тебе связку ключей. Меня не будет пять дней.

– Пять дней!

– Рада?

– Дурак ты! … В смысле, глупость Вы сказали, дорогой супруг, как я могу быть рада, когда Вы покидаете меня, так и не ответив на мои вопросы. Не сбегаете ли Вы от меня?

– Глупости говорит моя дорогая жена. Печально, что она подозревает мужа одновременно в трусости, обмане и половом бессилии. Я бы не советовал ей повторять подобную ошибку впредь.

– Да, мой господин.

– Вот так-то лучше.

– А что ты хочешь проверить?

– Разве не должно быть полного доверия между супругами?

– Как ты сказал? Как ты?… Ты, что читаешь мои мысли?

– Ну, откуда? «Чужая душа – потемки», слышала, небось?

– Твоя особенно. Но… раз уж я пришла, может?..

– Не сегодня, моя дорогая супруга, но скоро.

– Ты случаем не заколдованный принц?

– Кто знает, дорогая, кто знает. Спокойной ночи!

Вот так вот! Фактически он выставил меня. Снова! Он не Принц! Он хуже! Он дракон, который держит в заточении прекрасную деву в своей башне. «И сам не гам, и другим не дам». Хотя других мне и не надо.

Полноправная хозяйка?

На утро он уехал, а я осталась… В целом, я быстро вошла в курс дела и освоилась, всё у меня получалось, поскольку ничего нового для меня в этих хозяйственных хлопотах не было, разве что масштаб побольше, чем в родительском доме. Осваиваясь в замке как полноправная хозяйка, я неожиданно для себя нашла несколько женских портретов явно кисти итальянских художников, ибо на портрете были прописаны даже мелкие морщинки. Один портрет напомнил мне моего мужа: те же глаза, тот же рот, даже его насмешливый изгиб, и тот же цвет волос – воронова крыла, но такая вселенская грусть и мудрость в глазах. Другие портреты изображали более молодых дам. Одна была худенькой, я бы даже сказала тщедушной, блондинкой, с алебастровой кожей, но какой-то одухотворенной… с небесно голубыми глазами, так напоминавшими прозрачные топазы, и маленьким ртом, с тонкими губами цвета коралла. Не от мира сего. Возможно, ее всё в моем муже устраивало. Сама же она была идеалом женщины, воспетой всеми известными мне поэтами и трубадурами. Рядом с моим супругом она, вероятнее всего, выглядела как… как карликовая береза рядом со столетним дубом. Но встречаются и не такие пары. Второй портрет сильно отличался от первого: зеленые глаза в пол лица и ярко рыжие волосы, как омут и пламя! А губы! Что это были за губы! Как спелые вишни. Чувственная и немного порочная Изабелла ван Термейн. Очень подходит моему мужу. Вероятнее всего, с ней он не был так холоден. Н-да… Я явно проигрывала обеим. Ничего примечательного: серые глаза, русые волосы, средний рост, и вовсе не бледная кожа, поскольку никто не мешал мне находится под солнцем столько, сколько мне заблагорассудится. Зачем он меня выбрал? Я ведь могу быть последней (третьей) ЗАКОННОЙ женой, впрочем, иногда это правило нарушалось царственными особами… существовала и возможность их обойти. Ибо брак не брак без консуммации. Так вот почему я всё еще девственница! Но что это? Пробный брак? Ничего не понимаю, и это меня тревожит. Особенно в свете недавно найденных портретов. Не пара я ему. Ему, Супругу, Мужу, Господину… и никогда по имени, поскольку и он называет меня… как угодно мило, но ничего похожего на мое имя. Может, не хочет привыкать? Интересно, что слухи приписывали ему множество жен, но портретов всего два. Были ли у него еще женщины? Сколько вопросов и ни одного ответа.

Прошло пять, затем семь, затем четырнадцать дней, а муж мой так и не появился, и даже известий от него не было. А затем, появилась гостья. Красивая знатная леди второй молодости, но всё еще весьма и весьма интересная, богатая вдова и… наша соседка. Она называла моего мужа по имени… на правах старой знакомой, к тому же старше его по возрасту. Но… что-то мне не нравилось в этой истории их знакомства. Овдовела она сравнительно недавно: муж ее умер от старости, так и не оставив наследника, иные его родственники почили в бозе еще раньше, так что всё его состояние перешло к ней. Дама явно много вращалась при дворе, об этом говорили ее манеры. По сравнению с ней, сама себе я казалась, деревенщиной (но я быстро учусь). Она и с Супругом моим познакомилась при дворе… По ее словам, выходило, что муж мой – сама галантность. Сильный, умный, красивый, куртуазный. Короче не мужчина – а сливки на торте. Приходилось верить на слово, таким мужа я точно не знала. Особенно, нашу гостью очаровали черные как смоль волосы и ярко синие, как сапфир, глаза. Что сказать?.. в этом она была права.

Гостья пробыла у нас несколько дней, прежде чем вернуться домой, виной тому оказалась непогода: дожди размыли все дороги, превратив их в непролазное болото. Скорее всего, именно в этом кроется причина задержки моего супруга. Для соседки гостья оказалась очень осведомлена о бывших женах моего мужа, однако ясности это не внесло, скорее еще больше меня запутало. Гостья поведала мне, что первую жену герцог откуда-то привез, о ее семье тут никто ничего толком не знает. Как и о ней самой, ибо никуда она не выезжала, а если и посещала, так только церковь. Герцог как будто прятал такую красоту от всех. По мнению гостьи, он даже ослепил художника, который писал ее портрет. Вторая жена герцога, напротив, была известна при дворе задолго до своего замужества. Ходили слухи, что она водится с нечистой силой, и в ней черпает свою красоту, но в лицо ей никто таких обвинений, конечно, не предъявлял, тем более после ее замужества. И ее после этого так же мало кто видел, хотя такая уединенность не свойственна столичным штучкам… А потом она и вовсе исчезла. А муж… муж отказался объяснять, куда она делась: сбежала, умерла или… В общем, «чем дальше в лес, тем больше дров». И еще моя гостья произнесла сакраментальную фразу: «Вы совсем не похожи на них!». И эта туда же! Сама вижу, что не похожа. А может всё дело, как раз в том, что я не похожа ни на одну из них. Может мой муж и хотел, чтобы я на них не походила.

Однако дни шли, дожди прекратились, дороги просохли. Гостья уехала, и я снова была одна. Рассказанные ей истории не давали мне покоя. И я решила навестить башню. Очень сложно зависеть только от одного малознакомого по сути человека и во всем на него полагаться. И в жизни, и в смерти. А вдруг он окажется не достойным такого доверия? Слышала я десятки историй про жен, которые во всем полагались на своих мужей, а потом были пострижены в монахини, сожжены на костре, возвращены семье или просто разделили судьбу мужа в ссылке. Как говорится, «доверяй, но проверяй». Мой супруг меня проверяет, и я его проверю.

Я долго не решалась, но муж всё не ехал, я не знала, что и думать. Может секрет кроется именно в запретной комнате? Наконец я решилась. Ключ нашелся в спальне мужа, дверь в башню открылась легко. В башне обнаружилась большая комната с ретортами и колбами, порошками и ступками… остальное я определить не смогла. Никаких скелетов в шкафу я не нашла, никаких цепей… никаких запертых комнат с исчезнувшими женами. Кто ты, мой муж и господин? Алхимик, чародей, чернокнижник? Кто ты? И что меня ждет с тобой? Богатство и любовь или нищета и костер? Ничего не тронув, я ушла тем же путем, что и пришла, а ключ вернула на место.

Поздно ночью вернулся и мой муж. А утром он приказал мне явиться в библиотеку для серьезного разговора.

– Вы звали меня, мой супруг?

– Да, я ждал Вас. Я знаю, что задержался, знаю о нашей гостье. Но это всё не важно. Главное – что Вы нарушили мой запрет, и это я тоже знаю!

– Знаете? Но как? Вас же не было здесь? Вы же не..?

– Не. Я просто пытался Вас поймать на слове и… Вы попались. «На воре и шапка горит».

– То есть Вы не знали, и я сама себя выдала?

– Да.

У меня не было слов, и всё же, что-то я должна была сказать, как-то защитить себя, ведь решалась моя судьба.

– И что теперь Вы намерены делать со мной? Вы вернете меня домой? Расторгните брак? Я так и знала. Поэтому Вы со мной не спали. Но… я же ничего не узнала о Вас! Или… я тоже исчезну навсегда, и мои родные вынуждены будут довольствоваться Вашей версией событий? Но что? Что я сделала?

– Вы ослушались меня. И сделали это не по глупости. Вы осознанно нарушили мой запрет. Вы говорите, что любите меня, но не доверяете мне. Без доверия нет любви и прожить всю жизнь вместе без доверия – не возможно.

– Но Вы оставили меня на целый месяц и не давали о себе знать. Вы! Вы сами первый не доверяли мне, поэтому и решили проверить! Неужели из-за своих бывших жен Вы теперь и меня считаете…

– Я бы ОЧЕНЬ не хотел, чтобы Вы сейчас плохо говорили о моих прежних женах.

– Хорошо. Мы снова не будем говорить о Вас, только обо мне. Хотя… Вы же уже всё знаете обо мне, это я о Вас не знаю ничего, не удивительно, что я поверила всяким историям. Это, несомненно, исключительно моя вина.

– Ваш сарказм не уместен. Мне надо серьезно подумать по поводу Вашей дальнейшей судьбы. Как Вы отметили, Вы очень мало знаете обо мне, но это Вам только кажется, на самом деле, Вы знаете достаточно, а вот Ваше любопытство, напротив, не знает границ. Вы ОЧЕНЬ разочаровали меня. Это пока всё, что я хотел Вам сказать. А теперь идите.

Итак, я была замужем целых два месяца… самое долгое замужество в моей жизни, ибо другое мне, возможно, уже не предвидится… Поскольку не понятно, чем закончится этот брак. Как тяжело. Как не справедливо. Как больно всё терять: мужа, собеседника, иллюзии, возможно зарождающуюся любовь, дом, надежды на женское счастье… А винить остается только саму себя. Далась мне эта башня! А вдруг мой муж чернокнижник и дьяволопоклонник, заговорщик или алхимик, и меня как любопытную свидетельницу ждет несчастный случай, смертельная и редкая болезнь, не известная науке, или… признание умалишенной и заточение где-нибудь в специальном заведении для таких особ? Мы же так хорошо беседовали раньше, почему сейчас ничего нельзя обсудить? Впрочем, это ниже мужского достоинства, объяснять свои решения и действия жене. А вдруг он тиран и изверг и это лишь повод, ловушка, в которую я попалась? А вдруг …а вдруг… сотни мыслей роились в голове, так что она чуть не закипела. Я боялась не дожить до утра… и боялась дожить.

Надежды слабый луч

По пыльной дороге не спеша ехал громоздкий черный экипаж, запряженный тройкой лошадей, наверху сидел понурый извозчик и дремал вполглаза. Солнце клонилось к закату, но владелец экипажа наблюдал за этим зрелищем, ничуть не желая спать. Путь близился к концу, и он чувствовал, что чем ближе он становится к своей цели, тем отчаянней его покидает сон, и берет в свои руки волнение. Он сидел в просторной и немного помпезной карете, ощущая лучи заката на своем лице, ласкающие и успокаивающие одновременно, и рассуждал:

«Седьмое семейство за этот год, меня уже покидает надежда. Одиночество, как яро бегут от него люди, и я, как бы не было противно это осознавать, бегу в этой толпе тоже, пытаясь найти свою пристань. Седьмое поместье… вибрирующие дороги, вычурные дома, резкие запахи, лицемерные, лживые, льстивые люди, насквозь пошлые, пропитанные алчностью и похотью. Именно от людей я устаю больше всего, может, поэтому я и стал в последнее время затворником? Искать, не зная предмета своих исканий, непросто, но что мне остается? Лишь верить, что когда я его найду, то сразу почувствую это. Как тогда…»

Эти мысли подхватили его и понесли в прошлое, и чем дальше они его уносили, тем сильней становилась тупая, давящая, всепоглощающая боль. Он вырвался из этого омута, встряхнув головой и растерев лицо руками. Уже на рассвете они прибудут.

«Не покидай меня избитая, изнасилованная, уставшая надежда».