Капкан

– Откройте, милиция! – раздался за дверью скрипучий голос.

Ага, Шип наконец-то вспомнил обо мне. Нашел время!

– А в чем, собственно, дело? – спросила я так, как наверное спросила бы Ольга. – Что вам нужно здесь среди ночи? Я милицию не вызывала! – теперь это уже был и мой стиль, и моя лексика! Может быть, не стоило реагировать столь бурно, но меня возмутило, что милиция решила навестить меня как раз в тот момент, когда я почти заснула.

– Вы Полина Андреевна Снегирева? – спросили за дверью. У меня мелькнула мысль сказать, что нет, я Маргарита Павловна Воробьева, но решила не играть с огнем.

– Да, это я. А что все-таки произошло?

– Полина Андреевна, вы, пожалуйста, все же откройте. У нас к вам есть несколько вопросов.

– А санкция у вас есть?

– Есть, – проскрипел человек за дверью.

Поняв, что ничего хорошего своим упрямством не добьешься, я открыла дверь. В квартиру сразу же вломились три человека. Старший из них, с капитанскими погонами, сразу же прошел в комнату, заглянул в шкаф и под диван, а остальные проверили ванную, туалет и кухню.

– Что вы ищете, позвольте узнать? Может быть, я смогу вам помочь? – продемонстрировала я горячее желание сотрудничать с милицией.

– Мы разыскиваем Павла Глазунова, находящегося в бегах. Вы что-нибудь знаете о том, где он находится? – спросил капитан. Это он, оказывается, был обладателем скрипучего голоса.

– Нет, – сказала я как можно убедительнее. – Одно могу сказать точно: у меня его нет! Я сама его ищу весь день. Уж не знаю, что и думать! – Я даже всхлипнула, произнося эти слова. Пресловутую газету с рассказом о Пашкином преступлении я предусмотрительно сожгла в туалете задолго до приезда милиции.

– Скажите, Полина Андреевна, а когда вы видели Глазунова в последний раз?

– Да вчера вечером, – утерла я слезы. – Вернее, теперь уже позавчера.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно уверена! – совершенно честно ответила я.

– А что вы скажете на то, что у нас есть свидетели, утверждающие, что Глазунов в тот вечер был вместе с ними?

– Что я могу сказать? Значит, ваши свидетели липовые!

Я опять разговаривала грубовато. Но я раньше никогда не имела дела с милицией – Бог миловал! – и не знала, как следует вести себя в такой ситуации.

– Полина Андреевна, вы знаете, что бывает за дачу ложных показаний?

– Я-то знаю, а вы вот скажите об этом вашим свидетелям! Они, видимо, этого не знают, иначе не говорили бы, что Павел был с ними вчера!

Именно так и надо, уверенно и возмущенно!

– Полина Андреевна, а какие отношения связывают вас с Глазуновым?

Это уже был вопрос из другой оперы. Так я и ответила капитану, но в смягченных выражениях:

– Простите, а какое это имеет значение? Если это так важно, можете считать, что мы с ним друзья.

– Близкие? – прищурился капитан.

– Очень, – призналась я и продолжила:

– А скажите, пожалуйста, что все-таки с Павлом? Он жив? – даже голос мой задрожал, когда я это спросила. Может быть, во мне погибла талантливая актриса? Хотя я недавно так переволновалась, что почти и не играла.

– Мы надеемся, что жив. А ответьте, пожалуйста, Глазунов не звонил вам?

– Нет, – честно ответила я.

– Ни домой, ни на работу?

– Нет.

Пашка же действительно не звонил мне, поэтому отвечать мне было легко, ведь я была абсолютно искренна.

Похоже, капитан мне поверил. Он сразу смягчился и сказал:

– Будьте добры, Полина Андреевна, как только вам что-нибудь станет известно о Глазунове, ну, может он объявится или позвонит, сразу же сообщите нам. Это в его же интересах.

– Хорошо, – мотнула я головой. – А если нет, не объявится? – тут я почти зарыдала.

Капитану стало даже жалко меня, он похлопал меня по плечу и сказал:

– Ну-ну, все обойдется.

Хочет Пашку в тюрьму посадить, а мне говорит, что все обойдется!

Хотя что его винить, это ведь его работа. И получает он за нее совсем не большие деньги. И за эти деньги он должен среди ночи ехать к какой-то Полине Снегиревой и разыскивать Глазунова Павла. Но у него свой интерес, а у меня свой. Поэтому я посмотрела прямо в глаза капитана и спросила проникновенно:

– Товарищ капитан, (я понятия не имела, как теперь следует говорить: товарищ капитан или, может быть, Господин, и спросила по старинке) скажите, пожалуйста, что все-таки случилось с Павлом?

– Почитайте сегодняшние газеты, – вздохнул капитан, – все узнаете. Полина Андреевна, может быть, нам придется вас вызвать к себе. Будьте готовы.

– Хорошо, я всегда готова прийти к вам на помощь, – ответила я.

Они попрощались и ушли. Я, наконец, легла и уснула.

ГЛАВА ВТОРАЯ

(ОЛЬГА)

Эти два дня я решила посвятить отдыху. Детей забрала моя бабушка, Евгения Михайловна, работа была закончена, и я могла валяться в постели сколько хотела. Вставать не хотелось, готовить завтрак – тем более. Не хотелось даже включать телевизор.

Провалявшись до десяти часов, я вспомнила, что сегодня должны показать очередную серию фильма «Дерзкие и красивые», очень захватывающего сериала, и все-таки включила телевизор.

Действующие лица увлеченно отмечали какое-то семейное торжество, поглощая разные деликатесы и запивая их очень вкусным (в этом я была уверена) вином. У меня потекли слюнки, и я решила все-таки встать. Поднялась и пошла в кухню.

Открыв холодильник, я с удивлением обнаружила, что в нем нет ничего съестного. Как же это я могла дойти до такого? Я нашла половинку лимона, которая сразу же ассоциируется у меня с бутылкой хорошего коньяка. Ну, не знаю, как там насчет хорошего, но «Белый аист» – не худший вариант, а бутылка этого коньяка у меня имелась.