Ближе к телу

– Ты лучше ищи убийц.

Жора покорно вышел, поцеловав бывшую жену на прощанье. Она, поморщившись, закрыла за ним двери и повернула все замки. Потом вернулась ко мне и уселась рядом.

– Поля, как ты можешь так обращаться с Жорой? Он же тебя так любит, – обратилась я к сестре с пламенной речью в защиту следователя. – Неужели ты сама не видишь, как он глупеет при тебе?

Но она проигнорировала мою реплику.

– Ольга, вспоминай, что ты видела и слышала, – приступила ко мне с допросом Полина. Мне стало жаль Жору – он хоть и задавал вопросы, но по служебной надобности. Полине-то это зачем? По моей спине забегали мурашки от страшной догадки – неужели Полина решила самостоятельно расследовать это убийство?

– О нет! – воскликнула я, прижав руки к сразу запылавшим щекам. – Я не собираюсь заниматься расследованиями!

– Иногда ты бываешь ужасно проницательной, – ехидно заметила сестра. – Даже читаешь мысли старшей сестры.

Тоже мне, старшая. Всего на пять минут старше – и считает себя главной.

– Полечка, зачем тебе это надо? – жалобно спросила я. – Ладно, когда с родными или друзьями что-то случается – но этого типа ты совсем не знаешь!

Но Полина была непреклонна – она заявила, что чувствует свою ответственность за смерть этого Кости. Ведь мало того, он грелся в ее квартире, так еще и убили его именно здесь. И Полина считала, что это накладывает на нее определенные обязательства. Тоже мне, сыщик-любитель. Но мои увещевания на нее не подействовали, и тогда я сказала:

– Заниматься этим будешь сама, без моей помощи. У меня совершенно нет времени – у меня дети, в конце концов, и клиенты.

– Де-ети? Которые вторую неделю живут у нашей бабушки? Это и впрямь довод! – ядовито улыбнулась Поля. – Ну, как хочешь, Ольга, и без тебя справлюсь. Твое дело ответить на мои вопросы – это-то ты можешь сделать?

Ой, кстати, ребята и впрямь загостились у Евгении Михайловны. Она, наверное, устала от моих сорванцов.

– Могу, – я продемонстрировала собственное недовольство и холодно сказала:

– Я вошла в твою квартиру, дверь была открыта. Было темно. Я окликнула тебя, потом меня кто-то ударил, и я потеряла сознание.

– Ольга, и неужели ты не хочешь найти того, кто тебя оглушил? – возмущенно спросила Полина. – Как же так…

Ну правильно, действует на психику. Тоже мне, психолог доморощенный. Да все ее мысли читаются, как раскрытая книга. Конечно, ей не хочется в одиночку вести расследование – вот и пытается меня перетянуть на свою сторону. Но я же не могу разорваться – у меня есть дети! И нужно о них заботиться. Нельзя же постоянно оставлять детей у бабушки или мамы, правильно?

– Нет, Полечка, я не хочу этого знать. В конце концов, это дело милиции, правда? Вот пусть Жора и расследует. А я хочу остаться в живых и не хочу получить еще раз по голове.

Язык меня почему-то не очень слушается. Только почему? Я же совершенно трезва! Но речь моя звучит невнятно. Полина даже поморщилась.

– Когда ты была у подъезда, видела что-нибудь необычное? Что-нибудь заметила?

– Да нет, все вроде в порядке было, как всегда. Бабки сидели на скамеечке, хотя и холодно. Что им, делать нечего? Такой мороз – а они сидят. Свежим воздухом дышат, наверное, – задумчиво отметила я.

– Значит, они что-то должны знать, – логично отметила сестра. – Пошли расспросим их. В этом-то ты мне поможешь? Ты же психолог, – миролюбиво сказала Полина. Ну, в такой мелочи я ей просто не могла отказать. Оделась и вслед за ней вышла из квартиры. Ну как я брошу сестру одну? Особенно когда она просит о такой маленькой помощи. Расспросить бабушек – это же совершенно необременительно! И я, разумеется, могу помочь Полине в этом деле.

– Ольга, а кто сидел на лавочке, ты не заметила? Из моего подъезда? – Полина так резко обернулась на лестнице, что я едва не потеряла равновесие и вцепилась в нее.

– Я со всеми поздоровалась. Но по-моему, там сидела баба Маша, если я не ошибаюсь. У нее внук гулял, кажется. Полечка, а ты не думаешь, что Жора уже всех расспросил?

Полина фыркнула с явным пренебрежением к Жориным способностям. Но Жора же умеет вести допрос, он этому учился. Может, ей просто не хотелось лишний раз общаться с бывшим? Она как-то странно избегала Жору в последнее время.

Подойдя к двери, за которой жила баба Маша – одна из самых любопытных старушек дома – Полина нажала на звонок. За дверью раздалось мелодичное треньканье. Не то что ее собственный звонок, который мертвого разбудит. Раздался приглушенный старческий голос:

– Кто там?

– Баб Маш, это Поля и Оля Снегиревы, – представилась Полина. – Можно с вами поговорить?

Вот уж что-что, а поговорить баба Маша всегда готова. И она быстро распахнула дверь.

– Поленька, слыхала, какой ужас-то? Ко мне ж милиция приходила, – впуская нас в квартиру и разливая по чашкам чай, разохалась старушка. Потом потеребила заклеенную лейкопластырем дужку очков и поставила на стол вазочку с вареньем.

– Слышала, баб Маш, – ответила Полина спокойно. – В моей квартире труп и нашли.

Тут уж старушка разахалась не на шутку.

– Ой, да как же так-то? Полюшка, это ж надо!

– Баб Маш, – прервала Полина ее излияния, – вы сегодня сидели на лавочке у дома? – ну прямо заправский следователь. Еще сигарету в зубы и пачку листов протокола на стол – и картина будет полной. А я в качестве стенографистки или кого там еще.

– Да где ж мне быть-то, – удивилась старушка, – гуляла с внучком. Дети-то какие пошли, глаз да глаз с ними. Вот мой что сотворил, девоньки, я готовила – так он взял и чуть не ошпарился. Подхватил чайник-то, а горячий. Ой, лишенько!

Полина едва сдерживала зевоту. Личная жизнь бабуси, как и ее внуков, мою сестренку не интересовала. И она с видом жертвенной добродетели выслушивала излияния бабы Маши.

– Баб Маш, вы видели кого-нибудь незнакомого у дома? Примерно часа в два-три, – спросила Полина. – Может быть, люди необычные или машина какая…

– Так я и говорю ж… Милиция, чай, тоже спрашивала. Я за внучком смотрела. Ох, постой… Ну да, машина во дворе стояла. Как приехала – и стоит, а потом уехала, кажись – не видала.

– Какая машина? – быстро спросила Полина. – Цвет, номер, марка?

– Так откуда ж мне знать. Серая. Ой, кажись, зять мой «девяткой» такие кличет. Такая… на утюг похожая. Обычная.

Я равнодушно смотрела на сестру. Она, судя по всему, обрадовалась какой-никакой зацепке и теперь ждала моей реакции. И что-то еще было в ее лице – словно произошло нечто из рук вон выходящее. Но я не стала вдумываться в ее эмоции – слишком уж настойчиво Полина сверлила меня взглядом. Наверное, надеялась, что захочу помогать ей в расследовании. Как бы не так! Еще чего не хватало. Если ей делать нечего – пусть суется. У меня же дети! И я решительно покачала головой, отвечая на безмолвный вопрос Полины.

– Кто-нибудь еще с вами был на улице?

– Катя из соседнего подъезда да Шурочка, – вздохнула баба Маша. Полина поморщилась, видимо, вспомнив, что обе старушки отличались почти полной слепотой и не видели дальше собственного носа. С их внуками во дворе постоянно происходили всевозможные неприятности, да и сами ребятишки были не слишком-то благонадежными. Как говорит Полина, пороть их надо. Я же против столь жестоких методов и возражаю, что несчастным детям всего лишь не хватает родительского внимания. Впрочем, к делу это не относится.

– А в наш подъезд кто-нибудь заходил? – спросила Полина. Старушка смотрела на нее с легким подозрением. Но все же ответила:

– Полюшка, да что я, только на подъезд и смотрю, что ли? У меня чай дите, за ним глаз да глаз нужен. Не знаю я, может, и заходил кто. Не могу тебе сказать.

Попрощавшись с бабой Машей, мы вышли в подъезд.

– Ну что? – приступила к индивидуальному допросу Полина, рассматривая меня как насекомое под лупой. – Поможешь мне? Неужели тебе самой не интересно, кто так беспощадно расправился с молодым человеком?

– Полечка, мне надо забрать детей – они же целую неделю у Евгении Михайловны. Мне уже стыдно. Да и соскучилась по ним, – залепетала я. Полина смотрела на меня скептически. Хорошо хоть удержалась от язвительных замечаний. Просто спросила:

– Оля, тебя отвезти?

Ну уж нет, знаю я ее. Как начнет давить на психику, воздействовать на совесть – обязательно придется помогать ей. Напомнит мне все случаи, когда приходилось выручать меня из переделок. И волей-неволей мне придется согласиться. А я не хочу ничего расследовать – должна же я пожить спокойно, правда? Поэтому, быстро отказавшись от помощи сестры, я поспешила на троллейбусную остановку. Транспорт подошел удивительно быстро, и через несколько минут я стояла перед дверью бабушкиной квартиры.