Двойная петля

Он был зол на всех – и на Куропаткина, и на Беспалова, и на себя, а особенно – на бабу Дусю, взбаламутившую его зря.

Придя домой, он, почувствовавший запах блинчиков, доносящийся из кухни, проигнорировал его, пройдя сразу к себе в кабинет.

Там он сел в кресло и принялся набивать трубку табаком. Не прошло и пяти секунд, как в кабинет просунулась головка бабы Дуси.

– Ну, чего там? – с интересом спросила она, доставая сой кисет и нюхая табак. – А-а-ап-чхи!

– Чего, чего! – раздраженно закричал вдруг Игорь. – лезете, сами не знаете во что! Не хочет он никого нанимать, ясно? И вообще! Этим делом уже участковый занимается. Да там и дела никакого нет, просто поругались они, и все! Завтра помирятся – и будет ваша драгоценная Тамара дома! А вам мало мексиканских страстей – вы их в родном дворе ищете! Ехали бы уж в Мехико – вы, помнится, как-то собирались туда!

Выкрикнув эту длинную тираду, Игорь демонстративно лег на диван и закурил, показывая бабе Дусе, что он настолько в ней разочарован и зол, что не хочет видеть.

Потом не выдержал, снова вскочил и закричал:

– И опять вы нюхаете свой идиотский табак! Сколько раз я просил вас не делать этого! Сколько раз Ирина выметала за вами эти крошки, которые мы находили даже на нашем диване!

– Уж лучше табак нюхать, чем трубкой дымить, – не осталась в долгу баба Дуся. – Для здоровья, по крайней мере, полезней! Организьм очищает, а заодно и мозги!

Споры о том, что более полезно – нюхать табак или курить трубку, – происходили между бабкой и внучатым племянником постоянно, и оба к ним давно привыкли, каждый оставаясь при своем мнении. Игорь несколько раз в день набивал табаком трубку, а баба Дуся, обладая упрямым характером, продолжала нюхать свой любимый табак, не обращая внимания на протесты Игоря и Ирины, страдавших продолжительным чиханием, если старушка ненароком умудрялась просыпать где-нибудь горстку своего сокровища.

– Что касается моего здоровья, то если кто его и подрывает, то только вы своими бреднями! – выкрикнул напоследок Игорь и теперь отвернулся к стене уже окончательно.

Старушка постояла некоторое время молча, поджав губки, потом сказала как бы самой себе:

– Ну что ж, ушло это дело – придет другое. Не страшно. Страшно, когда человек в животное превращается. А я пойду-ка сметанки куплю к блинчикам.

С этими словами она вышла из комнаты, даже не хлопнув дверью.

Игорь, лежа один – Ирина была на работе в библиотеке, – прекрасно понимал, что обидел старушку, и не зря она его подколола. Злость его потихоньку начала остывать, сменяясь меланхолией.

«Только бы в депрессию не впасть! – подумал он. – Из-за такой ерунды! Что она там говорила про превращение человека в животное? Очень справедливо, между прочим!»

Игорь встал с дивана и заходил по комнате, думая, что перед

бабой Дусей непременно придется извиниться, хотя он

по-прежнему был уверен, что она подсунула ему «липовое»

дело. В том смысле, что никакого дела там и нет. Просто баба

решила, видимо, проучить мужа, вот и все.

Да, но с какой стати приперся участковый? Хотя его, скорее

всего, просто достали расползающиеся по двору слухи, вот и

все. И дядя Вася Куропаткин уйдет от Павла с тем же, что и

Игорь, в этом Костиков не сомневался.

Но перед бабой Дусей все-таки следовало извиниться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дядя Вася разулся в прихожей и прошел в комнату. Павел устроился на своем диване, а Куропаткин опустился в кресло, где за несколько минут до него сидел Игорь Костиков.

– Ну что мне, все сначала, что ли, повторять? – вздохнул Павел.

– Повтори, Паш, – просительно сказал дядя Вася. – Достали меня уже эти курвы наши дворовые! Чего у вас случилось-то? Небось поскандалили опять?

Павел набрал в легкие побольше воздуха и рассказал дяде Васе то, что уже поведал Игорю.

– Так-так, – лицо Куропаткина нахмурилось. – А раньше она у тебя так исчезала?

– Нет, – покачал головой Павел. – Но в этот раз она разошлась прямо! Никогда так не орала раньше!

– Слушай, – дядя Вася понизил голос, – не мое, конечно, собачье дело, но… мужика у ней не было?

– Нет, – твердо ответил Павел. – Вот это точно могу сказать. – Она всегда с работы – на работу. И дома сидит. Все. Никуда почти не ходила, да и потом…

Павел слегка замялся.

– Ладно, говори, чего уж, – подбодрил дядя Вася.

– Я тебе как мужику скажу – холодная она баба. Ей мужчины-то не больно и нужны. Знал бы, дурак, что она такая, сроду бы не женился!

– А чего же женился?

– Молодой был, глупый. Мы же поженились сразу, как школу закончили. Одноклассница моя нас познакомила на мою голову. А потом она болела постоянно по-женски, вечно ей нельзя было… Даже ребенка не может иметь. Мне ее жаль, конечно, потому и живу с ней, – Павел закончил свой рассказ и закурил.

– Н-да… – почесал дядя Вася голову. – Ну, а подруги-то у нее есть? Может, они в курсе?

– Есть, конечно, но немного. С работы в основном. Но я звонить им не буду! – категорически заявил он. – Пусть не думает, что я тут по ней с ума схожу!

– Паш, – из-под нахмурившихся бровей произнес дядя Вася, – я тебя прекрасно понимаю. Но можно же ей на работу позвонить.

– Да это одно и то же! – загорячился Пашка. – Все равно, что ей!

– Ну, давай я позвоню, – предложил дядя Вася.

– Давай, – вздохнул Павел. – Только я тебя прошу – звони не от моего имени, ладно? Ну, придумай там что-нибудь, а?

– Хорошо, – пробурчал Куропаткин. – Давай телефон.

Павел продиктовал рабочий номер Тамары, и через некоторое время участковый уже говорил по телефону. Лицо его все больше и больше хмурилось.

– Что там такое? – встревожившись, спросил Беспалов.

– Ее со вчерашнего дня на работе нет, – поворачиваясь к нему, ответил Куропаткин.