Кому это надо

– Чего? – не поняла Катя.

– Андрей спрашивает, кто такой этот Мишка, – терпеливо пояснила я.

– Да придурок один, – раскачивая ногой, сказала Катя. – Женихом своим меня считает! Ха! Да чтоб я за такого идиота пошла? У него же нет ни хрена!

– А кто он вообще? – поинтересовался Дрюня. – Чем занимается?

– Да никто! Отморозок из Заводского! У нас почти и не было ничего – так, переспали пару раз, – нисколько не смущаясь, продолжала Катя, – а он возомнил о себе бог знает что!

– Так скажи ему прямо об этом! – заявил Дрюня.

– Так я ему и сказала – мол, все, прошла любовь, завяли помидоры, короче, отвали, мальчик!

– А он?

– А он говорит, что это западло, что я его так кинула, и что он мне отомстит! Вот и решил отомстить, гад!

– Катя, а сама ты чем занимаешься? – спросила я.

– Я в магазине работаю, продавцом. Живу-то с бабкой, на ее пенсию разве проживешь? А в магазине клево! Иногда такие бабки выходят за день!

– Это с чего же? – подивилась я.

Катя снисходительно посмотрела на меня как на полную дуру.

– Господи! Да чего только не сделаешь! Воды в сахар бухнешь – вот тебе и прибавка к весу! А пьяных сколько бывает! Обсчитать – раз плюнуть! А уж дяденьки пузатые… Этих вообще за счастье обсчитать! Они в основном по ночам подкатывают, накупают всякой всячины, сдачу никогда не пересчитывают.

– А что за магазин? – поинтересовалась я, хотя мне это было совсем неинтересно.

– «Светлана». Ну, знаешь, там хачик хозяин, Вартаном зовут? Еще Вартан этот! – недовольно поморщилась она.

– А что Вартан?

– Да запарил приставаниями своими. «Будищь со мной жить – в золоти хадить будищь!» – передразнила она. – А сам так и норовит на халяву или выпивкой отделаться! На крайняк стольник сунет, и все! Нужен он больно. Да и хачик все-таки. Лучше уж своему дать, пусть у него и денег меньше.

– Леля, можно тебя на минутку? – спросил вдруг Дрюня.

– Да? – я вышла за ним в коридор.

– Слушай, я, пожалуй, пойду! – смущенно переминаясь с ноги на ногу, сказал Мурашов.

– Чего это ты? – ехидно спросила я. – А как же твой ангелочек?

– Да… – Дрюня махнул рукой. – Не мой контингент. Ты же знаешь, я все-таки с продвинутыми женщинами общаюсь, с интеллигентными… А такой отстой даже стремно как-то… К тому же меня Елена ждет, беспокоится, наверное, уже, – заключил он, обуваясь.

– Ну, спасибо, – задыхаясь от гнева, проговорила я. – Подсунул мне эту нахалку – и в кусты! Про Елену вспомнил! Полчаса назад ты о ней и не думал!

– Леля, ну извини, пожалуйста! – виновато проговорил Мурашов. – Ну, что ты переживаешь? Сейчас уже спать ляжете, а утром выпроводишь ее к чертовой матери – и все дела! Ну, пока!

И Дрюня поспешно ретировался.

Предатель!

Чтобы Дрюня ушел, даже не допив собственноручно принесенную бутылку – для этого на самом деле нужен очень весомый повод.

Я вернулась в кухню с твердым намерением осуществить его предложение – отправить Катю спать и самой лечь. А утром встать пораньше и тактично… Черт, как же это сделать тактично? В общем, сказать, что ей пора домой.

Вот! Я скажу, что мне срочно нужно уйти! Не останется же она после этого в моей квартире?

Повеселев от принятого решения, я сунула тарелку из-под колбасы в раковину и взяла бутылку с остатками водки, собираясь убрать ее в холодильник.

– Оставь! – Катя перехватила мою руку.

– Зачем? Спать пора! – удивленно сказала я.

Но, как оказалось, Катя совсем не собиралась спать. Вместо этого она плеснула себе еще водки. Тут уж меня охватил гнев. Этак она всю мою водку допьет!

Я решительно налила и себе рюмку. После выпитого злость моя постепенно стала улетучиваться, а по телу растекалось знакомое приятное тепло.

Ладно, в конце концов, бог с ней, с этой Катей! Что с нее взять? Живет с бабкой, наверняка на какой-нибудь пролетарской окраине, какое там может быть воспитание?

И пьет вон как! Даже не пьянеет!

– Твой-то куда уперся? – спросила она, кивая на дверь.

Я поняла, что она имеет в виду Дрюню.

– Домой, к жене, куда же еще, – пожала я плечами.

– Так он, значит, тебе не муж, – сделала она глубокомысленный вывод.

– Еще чего не хватало! – ужаснулась я.

– Понятно, е…рь, – кивнула Катя.

Меня аж в жар бросило от такого эпитета, и я уже даже чуть было не начала оправдываться перед этой малолеткой и объяснять ей чуть своих отношений с Дрюней, как вдруг заметила, что выпитые на голодный желудок несколько рюмок все-таки подействовали на девчонку. В глазах ее повисла пьяная пелена, взгляд стал печальным. Ее уже не интересовали мои отношения с Мурашовым, она вообще, казалось, забыла о его существовании. Катя посмотрела на меня мутным взглядом и вдруг сказала:

– Меня вообще-то скоро убьют!

– Ну что ты говоришь? – попыталась я ее успокоить, – Мишка, что ли? Да такие, как он, только пугать и способны! Не стоит к его угрозам относиться всерьез.

– Если бы Мишка, – вздохнула она.

– А кто же еще?

– Да я… Я в такое дело влезла… – она наклонилась к моему уху. – Если выгорит – бабок можно огрести – закачаешься! Правда, опасно это. Ну, кто не рискует, тот – сама знаешь! Мишка! Можно подумать, у меня только Мишка! У меня, между прочим, такой папик есть – закачаешься! Кешенька!

Я чувствовала, что меня и так уже качает, но Катю словно прорвало: