Тайны бриллиантов Авроры

Любил ли он её? Да, он был обходителен, у него всегда была куча идей, с ним было весело, он громко и заразительно смеялся. Но когда у него было плохое настроение, к нему лучше было не приближаться на пушечный выстрел: он был чернее тучи, молчал или язвил, «забывал» пропустить Лизу вперёд, открыть дверь. И это в начале отношений! А что было бы дальше? Человек, не способный внутренне расти, вечно остающийся в подростковом возрасте, – очень плохой выбор для создания семьи.

Может, это и было решающим для аборта? Когда был известен точный результат УЗИ, она сразу пошла его делать. Почему? Боялась полюбить этого ребёнка. А когда всё было сделано, долго плакала, приходила в себя. Потом много лет думала об этом поступке, всё время что-то взвешивала, просчитывала… Вот цена свободной любви! И пора уже родить – двадцать шесть, далеко не юная особа, а всё что-то думаешь, не решаешься. Была у неё приятельница, на девять лет её старше. Так вот, она в свои тридцать пять была не замужем и без детей. Тоже всё карьеру строила. И вот эта её приятельница, думая, что уже никогда не забеременеет, узнает, что … беременна. И это случилось у них с Лизой одновременно. И она тоже сделала аборт. Через много лет Лиза случайно с ней встретилась. Той уже было «сорок с хвостиком», выглядела немного помято, также одна и без детей. А Лиза – с мужем и двумя мальчишками. А когда-то эта самая приятельница была чуть ли не эталоном для Лизы. Да, цена приоритетов… Без чёткого понимания или руководства наша жизнь превращается в полнейший хаос, при этом женщины нередко вынуждены выполнять как женскую, так и мужскую роль.

Потом Лиза стала думать о поцелуях с Максимом. Целоваться она любила. А он – как-то скупо и очень коротко. Когда захвачен вихрем эмоций, сначала это не вызывает вопросов. Потом начинает раздражать. А далее и вовсе наступает отторжение…

Они никогда не ходили ни к чьим друзьям – ни к её, ни к его. Максим объяснял это нехваткой времени, а Лиза на тот момент воспринимала это как само собой разумеющееся…

Закончив с лирикой, Лиза стала вспоминать, чьи телефоны были на вырванных страницах в её справочнике.

«Так, первая страница была с буквой «Г»: Глеб Макаров, да, точно… У Лизы была привычка записывать людей в телефонную книжку по имени – фамилию забудешь, а имя всё равно в памяти долго держится. Вторая страница с буквой «И», Ирина Колышева, вдова Олега Сергиенко. Третья – с буквой «П»: Пётр. Ну, это понятно. А четвертая – с буквой «С»: не помню, не помню… Ладно, буду думать об этом почаще, надеюсь, вспомню».

Лиза не понимала, зачем ей это всё надо, зачем вспоминать, зачем заново выискивать телефоны с вырванных страниц её старинного справочника. Но что-то ею двигало: она не могла сидеть сложа руки, не любила, когда её разыгрывали или насмехались за спиной, ей просто необходимо было что-то делать. «Может, Петру нужна помощь? Так, а с какого телефона мне тогда звонить Ирине? И что я ей скажу? Надо подумать. Почему исчезли только те страницы? И почему он просто не переписал эти телефоны? Зачем так явно себя выдал? Наверное, спешил, да, спешил: вот здесь страница неаккуратно вырвана. Было в запасе столько времени, а здесь поспешил? Не было чёткого плана действий? Или все происходило по ходу событий?»

Вспомнив, как они с Максимом встретили Петра на пляже, Лиза засомневалась, что у Максима что-то происходило в стихийном порядке. Видимо, долго не мог найти её старенький справочник, его переплёт очень похож на книжный, стоял среди книг, и Лиза им уже давно не пользовалась. «Да он ещё и не очень умный!» – позлорадствовала Лиза насчёт Максима. Ещё в книгах про революционеров писали, как те в переплеты других книг томики Карла Маркса прятали! Почему-то Лизе стало радостно на душе, поняв, что её противник не такой уж и суперодарённый! А что Максим – это её противник, Лиза уже нисколько не сомневалась. Вот почему – это вопрос, с которым ей придется разобраться.

Лиза пила кофе с молоком и сыром – любимый завтрак – и смотрела на свой мольберт. Она совсем забросила свои рисунки. А ведь закончила художественную школу, её школьные картины всегда были на выставках. Рисовать она очень любила. С удовольствием готовила своё рабочее место, всё протирала, расставляла краски. Был тёплый душевный настрой, когда она смотрела на чистый лист, и рука сама рисовала. Лиза даже не представляла, что это будет за картина, само собой получалось.

«Да, надо на выходных заняться живописью. Хотя бы вспомнить, как это делается, если, конечно, будет время из-за всех этих событий. Хотя, стоп! Какие события? Ну, позвоню, ну, спрошу у Иры про Петра, дальше что? Нет, надо позвонить прямо сейчас, что с того, что времени восемь утра? Самое время звонить, наверняка дома». Не думая, что будет говорить, Лиза по памяти набрала номер. Раньше она каждый телефон помнила наизусть, так как их было мало. Это сейчас в её телефонном справочнике триста номеров – попробуй запомни.

– Алло, слушаю, – ответил Лизе мужской баритон.

Лиза запаниковала. Кто такой? Ира замуж вышла? Да мало ли что? Прошло уже столько лет, можно было не только замуж выйти, но и двоих детей родить!

– Здравствуйте, Ирину можно?

На другом конце провода стали явно тянуть время:

– Иру? Да, можно. Но она сейчас очень занята, подождите немного, пожалуйста, – медленно говорил голос. – Товарищ лейтенант! Здесь, нашли! – вдруг услышала Лиза в телефоне. Это уже был другой мужской голос, молодой и звонкий.

Лиза бросила трубку. У Иры обыск? Почему, зачем? Да, была когда-то женой известного в городе… бизнесмена (сейчас так говорят!). У него в то время было несколько автомобильных стоянок и ночной клуб. Потом Олега застрелили прямо в подъезде его дома вместе с собакой, он без неё никуда не ходил, огромный ротвейлер был. Да, с домашнего телефона звонить никуда нельзя. Лиза ругала себя за своё нетерпение и опрометчивость. Может, мне выходные взять на работе? Нет, нельзя, недавно три дня брала. Поневоле вспомнился аборт. Горько, очень горько. Не надо думать про это. Как Скарлет О’Хара говорила? Подумаю об этом завтра, а сейчас дела.

Глава 4

Приехав на работу, Лиза с огромной скоростью стала выполнять то, что наметила по плану. Свой распорядок дня она составляла каждый вечер, встречи записывала за неделю, а бывало и за месяц. Весь её настольный календарь был всегда исписан. «Так, а если с обыском и ко мне придут? Что у меня можно найти? Телефонную книжку с вырванными страницами? Или старые фотографии? Да, фотографии!» Максим часто спрашивал про них. Но Лиза не любила их показывать. Зачем? Это – было, а сейчас – это сейчас.

Внутри Лизы словно завелся какой-то волчок – так хотелось пересмотреть, все ли фотографии на месте. Там, где они были с Петром, и все, что касается того времени, Лиза прятала на кухне, в непромокаемом пакете под ящиком с ложками и вилками. Ей всегда казалось, что это хорошее место. Вроде на виду, каждый день отодвигаешь этот ящик, а вроде и спрятано. Чтоб достать, нужно вынуть все приборы, снять пластмассовый контейнер, потом покажется старая пожелтевшая бумага, а уже под ней фотографии.

«Ладно, это до вечера. Так, что там у нас по плану?» Проведя планерку в отделе, взяв все ежедневные показатели по клиентам, эту информацию ей каждое утро готовили её подчиненные, Лиза пошла на доклад к своему начальству. Заместителем председателя банка была женщина, ей было слегка за сорок, очень красивая, яркая, женственная. И она умела держать дистанцию. Словно между ней и остальными людьми была стеклянная стена. Смотри, но дотронуться не можешь. Лизе она нравилась.

Светлану Михайловну, так её звали, мало кто любил как начальницу (а кто их любит, всегда найдут какие-нибудь недостатки!), но Лизины симпатии к начальнице были искренние, и она их не скрывала. А Лиза в своей жизни вообще мало что скрывала. Светлана Михайловна отвечала ей тем же: иногда делала Лизе поблажки, разрешала вовремя уходить с работы (остальные начальники отделов всегда задерживались до семи-восьми вечера), давала ей полный отпуск именно в том месяце, когда Лиза планировала какую-либо поездку (у других был строгий поочередный график), изредка Лиза могла и раньше с работы уйти, ссылаясь на встречу с клиентом. Конечно, Лиза «отрабатывала» эти и другие негласные привилегии сполна. Работать она любила, выполняла свои обязанности с большой добросовестностью самой настоящей отличницы, и её труд хорошо вознаграждался.

За все это Лизе приходилось платить тем, что у неё отсутствовали на работе как подруги, так и приятельницы. Женская зависть – сильная эмоция. Вместе с такими же по силе эмоциями она движет всей политикой и экономикой. Лизе и в моральном плане на работе было тяжеловато. Успокаивала себя тем, что, работая в любом другом месте, тоже были бы проблемы, пусть другие, но они тоже были бы. И, как говорится, быть у начальства на хорошем счету, не так уж и плохо. Единственное, что было немного непонятно – Светлана Михайловна, как и та приятельница Лизы, была не замужем и без детей. Но с «высоты» своих двадцати шести лет и как бы вторя веяниям того времени, Лиза относилась к этому не очень серьёзно.

После доклада Светлане Михайловне Лиза молниеносно приступила к выполнению своего рабочего плана. Позвонить новому клиенту, составить итоговый график за декаду по распространению банковских продуктов, … ой, встреча ещё сегодня в три часа. Степанцов Сергей Николаевич… да! В её телефонной книжке был вырван лист на букву «С» – Сергей Степанцов. Надо же, и с ним сегодня встреча… Он Николаевич? Может, не он? Совпадение? Лиза договаривалась о встрече с его главным бухгалтером. Когда же наступят эти три часа! Появился зуд, какой бывает во время аврала на работе.

Все намеченные дела Лиза сделала уже к двенадцати часам, составила план на завтра, частично его выполнила, составила план на послезавтра. Охватившее её нетерпение не проходило. Всё. 14:45. Подкрасилась, подправила блузку, колготки, причёску (у Лизы были очень блестящие прямые волосы ниже плеч с густой чёлкой) – к встрече с клиентом всё должно быть безукоризненно.

Вышла в вестибюль банка: солидного клиента встречают в центральном вестибюле, у входа – это всегда льстит людям. Тем более, клиентом был мужчина, а Лиза была эффектной, стройной и молодой женщиной. Да, это он, Серёга Степанцов, вернее, сейчас уже Сергей Николаевич. На сколько он её старше? Лет на семь-восемь где-то. Спортивный костюм сменил на классический темно-синий с белоснежной рубашкой и галстуком. Вместо «бобрика» на голове была стильная стрижка, лёгкий загар, маникюр, чистая кожа, начищенные ботинки. Дань моде, должности и окружению. «Ну, у Серёги хоть все в меру. А то в последнее время стало появляться столько женственных мужчин!» Лиза приблизилась к Сергею, он, не ожидая её здесь увидеть, воскликнул:

– Лизавета, привет! Ты что тут делаешь?

– Вас, Сергей… Николаевич, встречаю, – Лиза широко улыбнулась. – У нас на сегодня с вами назначена встреча, на 15-00. Сейчас – 14-59…

Сергей оторопел. Да, это была Лизка! Но какая она стала! Сергей её помнил хорошо, она ему даже нравилась когда-то. Но Петька его опередил – этот Петька, везде сующий свой нос первым! А вмешиваться в их отношения, и, тем более, отбивать Лизавету Сергей тогда не стал бы. Но сейчас! Волосы блестят, глаза сверкают, а ноги! Умопомрачение! Просто красавица! Что она здесь делает? В этом сухом сверчковом заведении? Ей бы в модельный бизнес, рост, конечно, не модельный, но в остальном…. Да, растут лебеди…

Лиза увидела то впечатление, которое произвела на Сергея. Да, она всегда знала, что нравилась ему. «Интересно, он женился или нет? Конечно, женился. Это раньше, в 90-х, было наваждение какое-то: жена, пять любовниц, которые ещё и часто менялись, плюс куча претенденток на их место. А сейчас «модно» иметь жену, детей, дом. Для бизнеса очень важно. Потом все эти бизнесмены начинают быть поближе к политике. И там уже анкетные данные: женат, трое детей, высшее образование и т.д. Ладно, хватит строить глазки… Максима хватило. На него какая-то часть души ушла: то ли умерла вместе с любовью, то ли притаилась, ожидая новых встреч… Нет, она сейчас лежит в лечебном учреждении, – решила Лиза, – на санаторно-курортном лечении, слушает пение птиц, любуется красотами природы и кормит белочек из рук. Как бездумно и беспечно порой мы поступаем! Так, я на работе, совсем размечталась», – одёрнула себя Лиза.

Пока Лиза на мгновение ушла в свои мысли, Сергей продолжал её разглядывать.

– Пройдемте в зал переговоров! – пригласила Лиза Сергея.

– Ну, ты уж меня на «вы» не называй-то, не так уж мне и много лет, – улыбнулся Сергей.

– Это я так, по привычке, на работе всё же, – в тон ему ответила Лиза.

Переговоры прошли на «ура» для обеих сторон. Лизе нужны были новые перспективные клиенты, а Сергею нужны были деньги для бизнеса. Консенсус был найден уже через десять минут переговоров. «Так бы всё всегда решалось, – подумала Лиза. – Сказать ему про вырванные листы или нет? Или потом? Вдруг ему грозит опасность?» Но тут же вспомнила, что сейчас происходит в квартире Ирины и прикусила язык. «Посмотрю лучше, что будет дальше».

А с другой стороны: она обнаруживает, что у неё вырвана страница в её старой телефонной книжке, она не помнит, какие телефоны там были записаны, чьи там были номера, а сегодня у неё встреча на работе именно с тем человеком, телефон кого был записан. Судя по ситуации Ирины, если у неё дома милиция, то у Сергея тоже должны быть сейчас проблемы с правоохранительными органами. Или он договорился уже с кем следует? Может, уже всё решил? Или до него просто ещё не успели добраться – ведь он последний по алфавиту в тех вырванных листах…

Что-то в последнее время странные события сами стали находить Лизу. Сплошные совпадения и бег по кругу. Так, а кто этого клиента нашёл? Лиза стала вспоминать, как стала изучать рынок цветных металлов и наткнулась на рекламу, очень грамотно составленную и действующую на потребителя, как ей тогда показалось, безотказно. Не может быть у предприятия с такой рекламой неудачного бизнеса. Позвонила сама, да, сама. Договорилась о встрече. Когда звонила? Ещё до аборта, то есть две недели назад. Ещё удивилась, что до какой же степени занятой человек, что назначает встречу за две недели! А он отдыхать ездил, как Сергей сейчас сказал, и прямо с самолёта – в банк. Вот почему до него пока не добрались. Он уезжал, был за границей. Надо сказать, только не здесь. «Назначить встречу вне банка? Ещё подумает, что навязываюсь. Буду провожать, скажу в вестибюле, предупрежу только, чтоб восторженное выражение лица не менял».

Там, кроме охраны, никого не было, настал удобный момент и тут… Раздался хлопок, потом другой, звон разбитого стекла, кто-то увлек её на пол, голову прижал к полу. На улице был слышен громкий мат, потом визг колёс и тишина. Лиза тихо-тихо, если можно так сказать, приоткрыла глаза, выпрямила ноги (она лежала на полу, почему-то в позе зародыша – от страха, конечно), очень медленно приподняла голову и поняла, что двигаться в этом помещении может только она одна. Охранник лежал на полу рядом с ней, был весь в крови. Сергей (это он её спас, толкнув на пол) тоже был без движения.

«Так, первая помощь, что нужно делать? Не помню, буду действовать по интуиции». Осмотрев Сергея, Лиза поняла, что у него прострелена грудь, поэтому он так тяжело дышал. Быстро набрала номер скорой помощи… «Приедет минут через двадцать, может, уже будет поздно? Да здесь же через дорогу больница», – вспомнила Лиза. Не осмотрев охранника (почему-то Лизе было страшно это делать, так он неестественно лежал, и, тем более, нельзя было терять ни секунды),

Лиза очень быстро выбежала на улицу. Буквально перелетев дорогу, при этом даже не успев удивиться, как она не попала под машину, сильно запыхавшаяся, она сумбурно объяснила ситуацию в приемном отделении. Видя, что её слышат и понимают, но действуют как-то слишком медленно, кинулась к внутреннему телефону, спросив, как звонить в хирургию. Врач прибежал чуть ли ни мгновенно. Он был молодой, немного за тридцать, подвижный, с почти чёрными тревожными глазами. Он быстро организовал носилки, медсестру, медикаменты, и они втроем кинулись через дорогу в банк. Сколько времени не было Лизы? Пять минут, десять? В холле банка уже появились какие-то люди, это были сотрудники банка.

Лиза никого не разглядывала, она бежала к месту, где лежал Сергей. Но там уже никого не было. Охранник по-прежнему был там же, а от Сергея осталось лишь несколько капель крови. Он что, сам встал и спокойно ушёл? Нет, такого быть не могло, он был, как ей показалось, без сознания. Значит, его уже успели увезти. Так, а как он добрался до банка? Обычно крупные бизнесмены или с охраной, или с водителем приезжают на встречи. Или он один приехал? Врач с медсестрой укладывали охранника на носилки. К ним подошли сотрудники банка, чтоб помочь. Около Лизы уже стояла Светлана Михайловна. Лиза вкратце ей всё рассказала, кроме того, что Лиза с Сергеем знали друг друга еще до этой встречи. Это было, как ей казалось, ни к чему.

– Какие неприятности, – только и сказала Светлана Михайловна.

Потом распорядилась, чтоб Лиза отправилась в комнату отдыха. Присев там на диван, Лизу стало трясти так, что она не могла разговаривать, когда к ней пришла Светлана Михайловна. Та накрыла её пледом, налила чаю с мёдом, держала чашку, когда Лиза пила его, так как у Лизы не проходила трясучка. Потом Лиза заснула, мгновенно. Ну, это лучше, чем истерика, успела подумать она, засыпая. Проснулась от лёгкого похлопывания по плечу. Сколько она спала – час, два или уже глубокий вечер? Перед ней стоял, наклонившись, милиционер. Лиза сначала долго не могла ничего понять, потом, окончательно проснувшись, всё вспомнила и с ужасом посмотрела на будившего её сотрудника. Особой любви к этим мундирам она не испытывала (всё-таки сказались 90-е!), но сейчас она была свидетелем, к тому же пока единственным, и ей надо давать показания. Рассказав всё то же, что и своей начальнице, Лиза спросила:

– А Сергея … Николаевича нашли?

– Нет пока. Только следы крови на месте падения. Сейчас приедет оперуполномоченный с собакой, будем искать.

– А брошенных машин рядом с нашим банком нет?

Милиционер с интересом посмотрел на Лизу.

– Нет. Но ваш клиент мог приехать и на такси.

– А ему в офис, домой или на сотовый звонили?

– Его нет нигде, мобильный недоступен. Вы отдыхайте, а то столько уже вопросов задали сотруднику милиции… и из города пока никуда не уезжайте, вы можете понадобиться.

– Да, понятно, уезжать я и не собиралась никуда. А камеры смотрели? – с надеждой спросила Лиза.