Тата. Твоя (не)верная

Такси останавливается возле дома, огороженного высоким коричневым забором с кирпичными белыми столбами, коваными воротами, украшенными вензелями и калиткой под номером… Тринадцать… Серьезно? Тринадцать?!

А что? Цифра как цифра. И дом красивый. Может принесет счастье, а не наоборот? К черту суеверия.

– Чей это дом? – спрашиваю, шагая по каменной дорожке к входу.

– Неважно. Главное, что он наш на целую неделю. Медовый месяц начинается сейчас, – Миша распахивает дверь, включает свет во всем доме, подхватывает меня на руки и заносит внутрь.

Прихожая, просторная гостиная, лестница на второй этаж, спальня, широкая кровать, усыпанная лепестками белых и красных роз, шампанское и два бокала на тумбочке. Так романтично!

– Теперь ты моя целиком и полностью. Я не выпущу тебя из постели неделю, буду ласкать до изнеможения, дарить удовольствие пока ты не начнешь умолять меня остановиться и продолжать одновременно. Я люблю тебя, детка, – Михаил аккуратно ставит меня на ноги и начинает медленно раздевать.

Я отталкиваю его руки и грожу пальцем. А когда он вновь пытается ухватиться за платье, шлепаю по пальцам.

– Таня, – шепчет он и пытается меня поймать.

– Сначала ты, – с легкостью уворачиваюсь и оказываюсь за широкой мужской спиной. Берусь за воротник и стаскиваю пиджак с плеч. Затем обнимаю мужа и нащупываю пуговицы на рубашке, расстегиваю несколько, освобождая доступ к шее. Встаю на цыпочки, целую там, где бьется жилка и легонько кусаю, вырывая из груди Михаила стон.

Он гладит мои руки, берет одну за запястье и тянет. Не успеваю глазом моргнуть, как инициатива переходит к мужчине и уже я в его власти. Тот страстно целует меня в губы, ласкает тело и упорно ищет застежки.

– Миша, мне нужно в душ, – шепчу, надеясь получить отсрочку.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – выдает Михаил, опрокидывает на широкую кровать и нависает надо мной.

– Все должно быть идеально, – хнычу я, пока рассматриваю грудные мышцы и тянусь к образовавшемуся вырезу.

– Так и есть, – он перехватывает руку, теперь не позволяя мне коснуться себя. Порывисто задирает подол длинного платья, проводит по бедру, когда натыкается на подвязку, встает на колени и снимает ее зубами.

Меня возбуждают нежные прикосновения, по телу проходит волна сладкого предвкушения, когда чувствую направление мужских рук.

Пальцы отодвигают ткань ажурных трусиков и скользят внутрь туда, где бьется горячая волна желания.

Закрываю глаза от удовольствия.

Движения становятся энергичными и более проникающими.

Из груди вырывается сдавленный стон.

А когда к умелым пальцам присоединяется язык, теряю контроль. Мечусь и выгибаюсь на постели, отдаваясь запредельным ощущениям. Глажу волосы мужчины, придвигаюсь ближе, требуя большего. Но постепенно осознаю, что не должна быть эгоисткой и получать удовольствие одна.

Сажусь и принимаюсь раздевать склонившегося надо мной мужчину. А он тем временем продолжает касаться клитора, проникать внутрь. В порыве дергаю планку, пытаюсь расстегнуть оставшиеся пуговицы. Стону, когда не получается. Михаил смеется и раздевается сам.

Ласкаю складное тело, подтянутый живот, веду пальцем от пупка вниз по дорожке из волос и останавливаюсь на пряжке. Расстегиваю ремень, брюки и запускаю руку под ткань боксеров. Когда касаюсь мужского естества, Михаил стонет от удовольствия, но отстраняется и порывисто выдыхает:

– Подожди.

Он подает мне руку и помогает подняться с постели.

Оу! Голова кружится, перед глазами встает пелена. Ощущаю мужские руки, аккуратно расплетающие шнуровку и разъединяющие крючки. Платье падает к ногам. Жаркое дыхание касается шеи, пальцы ловко справляются с запором бюстика, влажные губы и язык ласкают освобожденную от оков грудь. Зубы прикусывают сначала один потом другой сосок. Эмоции на грани. Я теряю самообладание, контроль над телом и едва стою на ногах. Михаил чувствует это и укладывает меня обратно на лепестки роз, снимает трусики, дразнящим движением проводит между ног и отстраняется.

– Еще, – стону и выгибаюсь, требуя ласк.

– Какая ты нетерпеливая, – усмехается Миша и специально тянет время. Нарочито медленно снимает оставшуюся одежду, надеясь продемонстрировать красивое тело, но я поворачиваюсь к нему спиной.

– Посмотри на меня, – шепчет мужчина и шлепает меня по ягодице.

– Ты знаешь, как я люблю, – иду на поводу у своих желаний.

– А как же то, что нравится мне? – он специально жестко входит в меня, точно наказывая. – Я хочу видеть твое лицо, – наматывает мои длинные волосы на кулак и тянет. – Эмоции, – заставляет меня сесть на него и двигаться в установленном ритме.

Вместо ответа издаю стон. Я наслаждаюсь близостью, ощущениями, ловлю экстаз, но все это исчезнет, как только он заглянет в мои глаза. Поэтому закрываю их, поворачиваюсь и нахожу губы. Поцелуй останавливает поток слов и действует возбуждающе.

Миша роняет меня на живот, прижимает собственным весом и движется во мне так энергично, что очень скоро мы достигаем каждый своей вершины.

Стоны удовольствия разрывают тишину спальни и затихают. Как замираем и мы.

Я лежу на животе, а Миша откатывается в сторону.

– Танюша, – через какое-то время муж зовет меня по имени.

– М-м-м, – недовольно ворчу, когда звук голоса вырывает меня из сладостной эйфории и забытья.

– Почему ты никогда не смотришь на меня в момент близости? – спрашивает он и проводит пальцем вдоль позвоночника.

– Так я лучше чувствую тебя, – повторяю как мантру, ведь не впервые даю такой ответ Михаилу.

Ложь? Нет. Правда!

– Я тебя не возбуждаю? – продолжает допрос.

– Глупости! – тянусь к тумбочке и беру за горлышко бутылку с шампанским. – Открой, пожалуйста. Хочу выпить.

– Ты кого-то представляешь на моем месте? – он с шумным хлопком открывает бутылку и разливает игристое вино.

– Еще раз глупости. За нас! – произношу тост.

Михаил звякает о мой фужер своим и провозглашает:

– На брудершафт и до дна.

Мы встаем на колени, наши руки сплетаются, тела соприкасаются, опрокинутое внутрь шампанское заставляет кипеть кровь. Михаил целует меня и все повторяется.

ГЛАВА 3. Время для двоих?..

Несколько дней проводим вдвоем. Михаил от меня не отходит и на минуту. Вместе готовим завтраки и обеды. Едим на открытой террасе. Гуляем, изучаем окрестности, находим спуск к речке. Купаемся в прохладной проточной воде, затем греемся на июльском солнышке. Я умудряюсь сгореть, кожа краснеет и становится чувствительной к прикосновениям. Михаил смазывает поврежденные участки кожи охлаждающей мазью от солнечных ожогов. Средство быстро действует, но я какое-то время держу мужчину на расстоянии, объясняя это болью и дискомфортом. Он бесится, но уступает и продолжает заботиться обо мне, как курица-наседка.

Только на этом сюрпризы не заканчиваются.

Когда мы расслабляемся на заднем дворе в джакузи, я снова заставляю его нервничать. Сообщаю о запланированной на завтра вечеринке.