Завтра я начну жить. Книга 1

Я глядела во все глаза на красные пятна, оставшиеся на битых осколках. Кухня напоминала место битвы двух гладиаторов. Шкафчик, который ранее висел на стене – лежал на полу среди крошева посуды. И красные пятна…

Я перевела взгляд на свои руки… Кровавые раны, порезы… Кое-где торчат осколки… Всхлипнула, подняла глаза на Люду и… разревелась.

Денис, в одном полотенце, влетел на кухню. Осмотрев помещение, он взглянул на меня, бьющуюся в истерике. Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки и поволок в санузел. Усадив в ванну, Денис включил воду и принялся осторожно промывать раны.

– Терпи, коза! Терпи! – тихо говорил он, выуживая откуда-то пинцет. – Сейчас немного щипать будет, но после все пройдет! Ты, главное, терпи!

Я отвернулась и зажмурилась. Не хочу видеть, что он со мной будет делать.

– Люда! Неси перекись и пластырь! И бинт! – рявкнул он.

– Ой-ой-ой! Как больно, мамочки! – завопила я, почувствовав, как он вытащил первый осколок.

– Терпи, кому сказал! Хорошо, что лбом не приложилась! Глупо было бы портить смазливую мордашку шрамами!

– К-какими шрамами? – похолодела я.

– Вот заживет – сама увидишь!

– Вот, держи! – в поле зрения возникла Люда. – Ты как? Потерпи немного! Денис – хирург от Бога! Быстро приведет тебя в порядок!

Я кивнула и вновь зажмурилась. Боюсь, что от боли глаза могут повылазить.

– Люд, принеси анестетик… Спрей, не ампулы! – сказал Денис притихшей девушке. – Сейчас облегчим твои страдания. Но ты сегодня едешь со мной!

– Куда? – уставилась я на него.

– Ко мне на работу. Нужно еще несколько осколков достать, которые я не могу зацепить пинцетом.

– Ты меня резать будешь?

– Не переживай, потом зашью! Будешь как новенькая!

Я обреченно опустила глаза, представляя себе, что скажут родители, когда увидят меня с перебинтованными руками. Небось подумают, что я себе вены вскрыть пыталась… Ну папка, тот сразу поедет к Вадиму и призовет к ответу, мол, «почто сударыню обидел, бабник?». Мама же будет носиться со мной, как с писанной торбой и причитать о том «какое горе-горькое обрушилось на нашу девочку!».

Странно, ехать к родителям расхотелось сразу… Лучше уж в дурдоме, чем среди кликуш!

Спустя полчаса я стояла у подъезда и ждала Дениса. Руки не болели, слава создателям местной анестезии, которая так пригодилась мне. Первая спокойная минутка за сегодняшнее утро…

Семь часов… Вадим просыпается в это время, минут десять лежит, глубоко вздыхая, после чего встает и идет в душ. Я лежу тихо на кровати, изо всех сил делая вид, что дальше сплю. Я жду! Знаю, что, завершив утренние манипуляции, он вернется в комнату, оденется и подойдет, чтобы поцеловать меня. Ради этого момента, я готова просыпаться каждое утро, ведь так приятно знать, что тебя любят. Потом он тихо шепчет «Не скучай, я скоро вернусь!», укрывает меня одеялом и уходит по своим делам…

И как после этого можно подумать, что он не любит меня? Любит! Сильно любит! Просто ошибся, оступился… Но мы исправим это! Я помогу ему! Ведь он – моя судьба!

– Кончай рыдать! Я понимаю, больно, но потерпи немного! Скоро починим тебя! – скомандовал Денис, подталкивая меня вперед. – Давай, шевели ножками! Я и так уже опоздал по твоей милости!

– Прости меня пожалуйста, за то, что нарушила привычный распорядок твоего дня! – огрызнулась я. – Куда идти-то?

– Вон машина моя стоит! – Денис махнул рукой в сторону.

Я послушно потрусила туда, куда он показал. Застыла посреди двора, когда увидела НА ЧЕМ мне придется добираться до больницы.

– Ты хочешь сказать, что этот раритет умеет ездить? Я ни за какие коврижки не сяду в ЭТО! – ошарашено сказала я, окидывая взглядом синий, местами ржавый рыдван, которому лет пятьдесят, не меньше. Я даже не знаю, что это за зверь! Какой он марки!

– Чем тебя не устраивает «Москвич»? – насупился он. – Прости, «Мерседес» забыл дома, на полке! Садись!

– Я не сяду сюда! Я жить хочу! – возмутилась я.

– Значит пойдешь пешком! – рявкнул Денис, с силой захлопывая дверцу.

Колымага, чихнув пару раз, выпустила черное облачко из выхлопной трубы и громко затарахтела, дребезжа всеми частями корпуса.

– Мне долго еще ждать? – спросил Денис, приоткрыв окно.

Стараясь успокоить нарастающую панику, я подошла к этому монстру. Уцепившись за непонятный выступ, отдаленно напоминающий ручку автомобиля, я попыталась открыть дверь. Нужно говорить, что с тем же успехом я могла бы сдвинуть мамонта с места?

– Ну чего ты копаешься? – вновь рявкнул он.

– Я не могу открыть эту чертову дверь! – проговаривая каждое слово, прошипела я.

Перегнувшись через сиденье, он потянул за какой-то рычаг и дверь, неприятно скрипнув, открылась. С размаху плюхнувшись на сиденье, я почувствовала, как мне в попу впилось что-то. Боясь пошевелиться, я повернула голову и посмотрела на Дениса, круглыми, полными ужаса, глазами.

– Виноват! Забыл предупредить! Там пружинка выступает! – усмехнулся он. – Дверь закрой!

Я легонько потянула на себя дверцу. Она тихонько тюкнула о корпус и снова отворилась.

– Сильнее! Со всей дури стукай! – подсказал Денис.

– Не буду! Боюсь! Не хочу, чтобы меня хоронили в этом катафалке! – замотала я головой, ерзая на сиденье.

– Я Людку убью! – прошипел он сквозь зубы и вылез из машины.

Обойдя вокруг, он пнул дверцу, которая, о чудо, тут же закрылась. Вернувшись за руль, он дернул рычаг, и машина плавно покатилась, постепенно набирая скорость.

Следующие десять минут были самыми страшными в моей жизни. Я, атеистка, успела вспомнить все молитвы, которые до этого не знала, выучить их на зубок и прочитать, периодически крестясь.

Рыдван жутко тарахтел. Создавалось впечатление, что сейчас он просто развалится на ходу, а я продолжу увлекательное путешествие прямо на своей пятой точке. Машину трясло, кидало из стороны в сторону. Но самым главным испытанием, для моей хрупкой нервной системы, стал клаксон. Когда Денис нажал на него, раздался оглушительный звук, отдаленно напоминающий вой труб, от которого пали стены Иерихона. Я, с перепугу, сама чуть не выскочила в окно, благо, не знала, как открыть его в этой бешеной коробке. Возможно, это спасло мне жизнь.

***

В приемной отделения, через которую тащил меня Денис, было людно. Медперсонал сновал туда-сюда, бегая из одной палаты в другую. Кто-то кричал кому-то, пытаясь переорать гомонящую толпу. Наше появление не осталось незамеченным. С разных углов помещения к Денису ринулись врачи, медсестры, санитары и больные. Я испытала дикое желание вырвать руку и убежать отсюда без оглядки.

– … Свиридову пришлось делать трахеотомию…

– … бинты и пакеты пора заказывать…

– …Иванов…

– …аппендектомия…