Мой сводный кошмар

– Когда будем трахаться, ты будешь молчать.

Отъезжая, замечаю в зеркале розовое пятно, которое плывет по небу с одной стороны на другую.

Торможу, посылая к херам недовольных, которым не нравится подобный маневр. Сжимаю зубы, чтобы не вспылить и не высадить пассажирку, которая стонет, что ударилась ноготком.

Высовываюсь в окно и понимаю, что шарик плывет в одиночестве. Вздрагивая от ветра. Испуганно отшатываясь от проносящихся мимо машин. Натыкаясь на столб. И с жадностью оплетая его хрупкой нитью.

И только теперь наконец понимаю, что из себя представляет это розовое чудовище. Откидываю голову на спинку сиденья и хохочу.

Он тоже выбрал то, что доступней и проще, – прицепился к столбу, хотя мог улететь.

Осел.

Осел, да и только.

Хотя небо его бы разорвало на части. И, наверное, выбор, который он сделал сейчас, единственно верный.

На вечеринку мы доезжаем в полном молчании. Несколько раз блондинка пытается намекнуть, что я слишком серьезный, но, напоровшись на мой взгляд, замолкает. Наверное, не слишком хочет идти пешком, понимает, что в такой обуви далеко не уйдет, а Макс возвращаться не станет.

Мои подозрения, что она сбежит от меня, едва мы приедем, с треском проваливаются. Мне не приходится искать кого-то другого, чтобы выпустить пар. Эта льнет так, что едва удается ее отцепить, чтобы перекинуться парой фраз с хозяином дома и знакомыми, которых я замечаю.

Но, заметив, что я общаюсь уже не с парнями, а девушками, она снова находит меня.

Странное дело, но никто из знакомых, глядя на нее, не интересуется: «А кто это?» Как и я, не напрягается, чтобы запомнить имя. Внешность, прикид – этого хватает, чтобы дать поверхностную оценку – норм, ничего удивительного, вполне может здесь быть. А с какой целью – понятно.

Вечеринка на уровне. Выпивка, танцы, новые знакомства, напоминание о себе прежним знакомым – все как всегда. И свободные комнаты. Тоже ничего нового. Ни для гостей, ни для хозяина дома.

Трудно сказать, кто кого затягивает на второй этаж. Мы достаточно навеселе и на взводе, чтобы уединиться.

Есть ли кровать или нет – не волнует. Хорошо сработала дверь, к которой я прижимаю блондинку. А едва она распахивает рот в изумлении и хочет что-то сказать, повторяю:

– Молчи. Просто молчи, поняла?

Не пугается, не шарахается, даже не возмущается.

Ее это еще больше заводит.

И то, что обхожусь без прелюдии. И то, что у меня в кармане пачка презервативов, а не жалкий пакетик фольги…

Надо отдать должное, блондинка держится стойко и действительно умеет держать язык за зубами. Ни единого слова, пока мы не трахаемся даже – просто совокупляемся. Только стоны, да и те пытается в себе заглушить, пока может.

Отличный вариант – с последним ее стоном в моей голове не остается ни одной суетной мысли.

Пусто.

И оттого хорошо.

У нее, по-моему, случай аналогичный, потому что после того, как я ее отпускаю, она, дернув плечами, отлепляется от двери и неожиданно заявляет:

– Я бы пососала сейчас леденец, который валяется у тебя в машине.

И одной этой фразой заполняет ворохом разрозненных мыслей такую долгожданную для меня пустоту.

Мелькает перед глазами девчонка с черным хвостом, улыбка на пухлых губах. И красной строкой мелькает жирный вопрос: как она добралась домой, если вышла в том, в чем была, а с собой у нее не было ни сумочки, ни налички?

– Эй, ты куда? – удивляется блондинка, когда я обнимаю ее не для того, чтобы продолжить, а для того, чтобы оттеснить от двери. – Да не обижайся ты… Я же просто хотела тебя подразнить. На самом деле я с куда большим удовольствием…

Дальше не слушаю.

Спускаюсь вниз, оставляя за собой звуки смеха, музыки и поцелуев. Нашариваю смартфон, холодея от цифры, которую вижу. Половина одиннадцатого…

Мать твою, половина одиннадцатого.

У меня нет ее номера, набираю отца. Несколько гудков кажутся бесконечными, да и зажигалка, как назло, дает сбой.

– Неужели хочешь предупредить, что ночевать дома не будешь? – слышу спустя несколько секунд спокойный голос отца.

И наконец выдыхаю.

Потому что он слишком залип на матери девочек, чтобы не поставить на ноги половину города, если бы одна неожиданно потерялась.

Но все равно проверяю.

– Никогда не поздно начать. Кстати, остальные предупреждают?

– Жена под боком, – усмехается отец, – а девочки, наверное, давно уже спят. Думаю, несколько лет без новых седин у меня еще есть.

По тону, которым говорит отец, понимаю, что Алиса дома и не рассказала о том, что случилось.

Значит, бессмысленно спрашивать у него, как она добиралась.

– Ты-то где? – интересуется он.

– Скоро буду, – обещаю ему.

Выбросив мятую сигарету и бесполезную зажигалку, сажусь в машину. Обнаружив леденец, вышвыриваю его, но закрыть окно не успеваю.

– Может, нам по пути? – склонившись так, чтобы я рассмотрел грудь получше, спрашивает блондинка.

– Вряд ли.

– Тогда позвони, как соскучишься, – пожимает она плечами, ничуть не расстроившись. – Мой номер у Макса.

– Обязательно.

Она дефилирует к дому, желая продолжить веселье, возможно, еще присмотрит кого-то. Но это неважно. У Макса в телефоне десятки чужих номеров, а имени я все равно не запомнил.

Пока еду по практически пустым улицам города, который отдыхает от пробок, перед глазами мелькает розовый шарик и моток белой ваты. И я почему-то преисполняюсь желания найти то, что утрачено.