На осколках тумана

– Я не могу без тебя, – шепчет она.

И тут же, отражая ее печаль, в карих глазах появляется влага. Лина тяжело вздыхает, качает головой, заставляя длинные каштановые пряди эффектно взметнуться. Холодный расчет, чтобы у меня вновь мелькнуло желание зарыться пятерней в ее волосы, потянуть ее голову на себя, заставить ее приоткрыть губы, впиться в них…

Красивая. Доступная. Жаркая. Смотрит так, будто ей нравится то, что она сейчас видит. Сплошной соблазн в этом платье. И меня не волнует то, как сильно она любит роскошь. Красивая женщина может себе позволить практически все, и многое можно спустить на тормоза, не заметить, простить. Кроме доступности для других.

– Не могу, понимаешь, – с придыханием лепечет она. – Просто… ты так часто отсутствовал… и… Это была усталость, одиночество, попытка до тебя достучаться… Я бы никогда… никогда…

– Для «никогда» уже слишком поздно, Лина.

Ее ладонь приходится практически отдирать от себя. И я легко читаю по ее лицу, что это не точка, она не собирается отступать. Наверное, если бы не покупатели, которые теснят нас немного в сторону, она бы обхватила меня как лиана, прижалась так плотно, как тогда, когда я уходил.

Не понимаю, зачем ей это.

Не понимаю, зачем она так хватается за меня.

Дом оплачен еще на несколько месяцев, она может спокойно и открыто встречаться со своим любовником. Может подцепить кого-нибудь из наших бывших соседей, думаю, там найдется достаточно желающих удовлетворить ее интересы. Может вернуться в квартиру к родителям. Может наконец позволить себе просто влюбиться, без оглядки на кредитные карты и марки машин.

У каждого человека огромное количество шансов, но, к сожалению, многие из них осознаешь лишь когда окончательно упускаешь. Нет смысла в том, что мы топчемся рядом. Чем дальше мы оттолкнемся, тем быстрее окажемся на своей дороге, а не на той, что свела нас как случайных попутчиков.

Моя очередная попытка снова с треском проваливается. Устав притворяться кроткой, раскаявшейся, Лина хватает меня за руку, прищуривает со злостью глаза и цедит каждое слово:

– У тебя ведь все равно никого нет, Жиглов. Никого. Так почему нет? Почему ты не можешь закрыть глаза на «маленький» недостаток, как это делаю я?!

Она так явно подчеркивает интонацией слово «маленький», что не заметить этого невозможно.

Но это уже не удар. Просто ее тупой отголосок.

– Почему мы не можем попробовать снова?! – кипятится Лина, наплевав на то, что на нее оборачиваются.

И я так же плюю на тех, кто становится невольным участником этой трагикомедии, стряхиваю с себя пальцы Лины и поясняю настолько доходчиво, насколько умею.

– Я хочу, чтобы женщина рядом со мной не закрывала глаза на мои недостатки. Хочу, чтобы она принимала меня вместе с ними.

– Но… – Лина задыхается, не зная, что мне ответить, потом принимается хохотать, резко, зло, и бросает в лицо: – Ты думаешь это реально? У тебя же все еще никого нет! Только я и…

Она говорит так, как будто мы расстались как минимум год назад, и у нее самой уже появились дети и муж. Но я настолько устал от этого разговора, бессмысленной встречи и слов, которые не несут за собой никакой смысловой нагрузки, что нахожу быстрый способ все прекратить одним махом.

– Спасибо за телефон, – прерываю ее, и добавляю, чтобы она поняла. – Теперь это мой любимый музыкальный канал.

Иногда, если это не касается темы, что я не вернусь, Лина на удивление быстро соображает. Я вижу, как в ее глазах отражается понимание. Она открывает рот, силится что-то сказать, что-то придумать, но слов нет.

Пользуясь этим моментом, я разворачиваюсь и ухожу. Подальше от полок с кошачьим кормом. Подальше от карих глаз, которые провожают меня. И подальше от платья, которое просто грех не задрать.

По сути, я не солгал. У меня нет времени, чтобы пялиться в экран телевизора, и я не мазохист, чтобы напоминать себе о музыкальном сопровождении, под которое мне изменяли.

Но я благодарен этому каналу за то, что однажды там мелькнуло сообщение Даши.

Не знаю, что из этого выйдет. Огромная вероятность, что ничего. Но мне нравится ощущение того, что мы есть друг у друга. Пока в виде аватарок и сообщений на телефоне, а еще голосов, которые тянутся, стремятся навстречу.

Мне очень хочется снова ей позвонить, вдохнуть в нее чуточку силы, потому что ромашка ощущается немного уставшей, как будто долго не было солнца или дождя. Но стоит мне вернуться домой, как мой телефон оживает сообщением от Лины:

«Если ты не приедешь, Жиглов, завтра уже не будет случайной утренней встречи под офисом».

Что-то не позволяет мне облегченно выдохнуть. Пафосный текст, много слов, все в духе Лины.

Перечитываю ее сообщение и понимаю – нет ни одного смайлика, от которых она без ума. Ни грустных, ни со слезами, ни каких-то нейтральных. Ни одного. Потому что она понятия не имеет, в какие тона окрашивать ультиматум.

«Это будет на твоей совести. Ты никогда себя не простишь», – приходит спустя пять минут.

Матерясь на идиотку, которая, возможно и врет, но все равно, пусть мысленно, пусть на словах, но все же играет со смертью, я отодвигаю от порога кота и снова сажусь в машину.

Глава № 13. Даша

Меня что-то подталкивает позвонить Артему самой, и я так долго кручу телефон в ладонях, что он нагревается.

Не знаю почему, но мне кажется, что сделать звонок сейчас – очень важно.

Но внутри все буквально переворачивается, стоит представить, как он, увидев, что звоню именно я, скривит лицо, как и Костя, когда звонки были не от тех и без повода. А, если и ответит, то лишь потому, что почувствует себя обязанным мне ответить.

Он занят. Если не звонит, значит, занят. Или вообще ему просто не до меня. Он может быть с друзьями, с подругами – с кем угодно. С тем, кто ближе. С тем, кто в реале.

К тому же, надо взглянуть правде в глаза. Я прекрасно знаю, какие дома отстроены за городом. Не все, конечно, встречаются домики и попроще, но некоторые напоминают собой мини-дворцы. Артем вполне может быть владельцем такого мини-дворца: он упоминал про любовь к скорости, машинам и вскользь промелькнуло что-то про подчиненных.

Мы можем быть с ним не просто на разных социальных площадках. Мы можем быть из двух разных вселенных.

Позвонил по приколу, послушал, узнал, кем я работаю, примерно прикинул расклад, понял, что не стоит даже тратить время на встречу.

И вместо него я набираю подругу.

В отличие от меня, она радуется, что я в центре города и просит далеко не уходить без нее.

– Я и с тобой далеко не уйду, – заверяю ее, крутя в руках свои туфли.

Проходящие мимо офиса люди, поглядывают в мою сторону, но без осуждения. В основном, ободряюще улыбаются. Причем так искренне, что я улыбаюсь в ответ. Ну действительно, что особенного? Сидит босая девушка у порога, рядом стоят красивые туфли.

Один из туристов даже фотографирует меня. А когда понимает, что я замечаю, просит разрешения сделать еще несколько снимков. Я хохочу, заметив азарт а глазах мужчины, и позволяю. Почему нет? То немного дурачусь, то делаю серьезное лицо, а потом успокаиваюсь и просто устремляю взгляд в сторону, не переставая поглаживать экран своего телефона.

Фотограф снова приободряется и начинает активно работать фотоаппаратом, то оббегая меня и позволяя рассмотреть свои смешные кудряшки, то прячась в сторону, так, чтобы его совсем не было видно.

– Отлично, – слышу его возбужденные комментарии. – Просто отлично, великолепно…

После небольшой фотосессии он неожиданно предлагает оплатить мне такси, и удивляется, когда я отказываюсь.

– Может быть, тогда – в ресторан? – неуверенно предлагает он.

– Спасибо, но нет, – отказываюсь от предложения. – Я жду подругу. И единственное, чего хочу в данный момент – это чашечку кофе и отдохнуть.

Глядя на то, как светлеет лицо мужчины, понимаю, как же мало человеку нужно для счастья. Мне кажется, когда он уносится прочь, у него сзади на куртке появляются крылья. Или это его яркий и длинный шарф, который прощально мне машет.