Керрая. Одна любовь на троих. Том 2

Но так как скоро мы с друзьями должны были идти на пикник, и я бы просто не успела закончить работу, приходилось ограничиваться планами и мечтательными вздохами.

Мама, ознакомившись с меню, которое я вчера составила, сказала, что сделает все сама, и это будет частью подарка, так что у меня было вдоволь времени для утренних восхищений.

Я пребывала в прекрасном настроении, когда на подушку упал белый конверт, и я увидела имя отправителя.

– Этан… – не веря, провела рукой по конверту, но он не исчез, да и буквы не сложились в другое имя.

Ежик встрепенулся, задрал мордочку, рассматривая меня, но я, качнув головой, показала ему конверт. Послышался вздох, а потом оба зверька ощетинились и начали подкрадываться ко мне, утратив интерес ко всему новому и блестящему.

– Что на вас нашло? Не выспались? – Я едва успела схватить конверт и поднять вверх руку, а в ответ на демонстрацию зубов и твердых намерений, четко сказала: – Нельзя.

С собакой было бы проще – она бы приняла команду, и все, а здесь мне начали демонстрировать неодобрение и возмущение, и пыхтели, и смотрели, и фыркали, и хвостиками крутили, и уходили прочь, но так как за ними никто не спешил, возвращались.

– Я хочу прочитать письмо, – выразила зверькам свою позицию, и под два вздоха вскрыла конверт.

Это была скорее записка, чем письмо: на белом листе было выведено всего несколько строк.

«Доброе утро, Керрая.

С днем рождения! Никогда не был силен в красивых словах, поэтому позволь пожелать тебе того, чего бы тебе самой хотелось больше всего. И пусть оно обязательно сбудется!

Твой друг (смею надеяться),

    Этан».

На обратной стороне конверта был круглый знак для возможной отправки ответа, но я положила письмо на кровать и сказала двум наблюдателям:

– Можно.

И когда письмо в одно мгновенье подверглось атаке и превратилось в маленькие, невесомые клочки, одумалась. Не в том смысле, что пожалела об уничтожении письма, просто признала, что мои зверьки куда лучше любой собаки, да и вообще любого другого зверя. Да, они вредные, неугомонные, шкодливые и прожорливые. Но они мои. И они верные.

– Ну что, – преувеличенно бодро сказала я, убрав с кровати клочки бумаги, – идем собираться на пикник?

Так как это занятие было связано с кухней, предложение приняли благосклонно. Но так как ели мы совсем недавно, меня пропустили вперед, демонстрируя наличие хороших манер. Вот, мол, можем же, ты только корми нас хорошенько и прислушивайся к нашим советам, с нами не пропадешь, с нами тосковать некогда!

– Чудики вы мои, – сделала маленькую остановку, чтобы погладить двух зверьков, и это тоже принялось положительно. Погладить можно, тем более что заслужили. Заслужили ведь?

– Заслужили, – согласилась я.

Мы возобновили путь и уже так близки были к кухне, когда я резко остановилась и к неудовольствию двух ворчунов вернулась в гостиную. Ежик, примчавшийся следом, увидев то же самое, что и я, от шока даже икнул. Дикобраз ограничился тем, что промахнулся мимо коврика и сел на пол. Удивительно и невероятно, но цветок в кадке снова напоминал цветок, а не увядающую лозу!

Я даже листики потрогала – зеленые и сочные, чтобы удостовериться – да, настоящие, да, полные жизни, и да, так быстро.

– Невероятно, – восхитилась я.

А два громких сопения за спиной намекнули, что не стоит разбрасываться столь бурными эмоциями, что надо бы выждать и посмотреть снова, а то вдруг опять листопад (с такой-то скоростью), а кое-кому убирать! И что это за день рождения, когда только и делаешь, что работаешь? Нет-нет, подарок явно с подвохом, и магией от него разит так, что в носиках чешется. Так что надо ждать и смотреть, смотреть и ждать, а порадоваться можно и позже, хотя бы если два дня обойдется без уборки и линьки.

– Логично, – согласилась я. – А что за магия, различить можете?

В ответ две мордочки склонили головы на бок – мол, неа, но, принюхавшись, заверили, что сильная, для домочадцев безобидная и завязанная на защите. И хотя я совершенно не представляла от кого нам здесь защищаться, слава Богу, здесь не водится таких извращенцев, как в Мантисе, и лэрд следит за порядком, но посмотрела на подарок с куда большим уважением, чем прежде.

– Ну, обвыкай у нас, – погладив листочек, сказала с улыбкой, – расти в свое удовольствие.

Зверьки пофыркали, насмехаясь, что вздумала разговаривать с растением, но после того, как я заметила, что раньше и со зверьми не разговаривала, а они, оказывается, вон какими умными и понимающими бывают, цветок получил разрешение цвести и пахнуть и от моих питомцев. Надо понимать, что невкусные листики никто нарочно срывать не будет.

На кухне мы справились быстро – я сложила еду в корзинки, мне никто не мешал, так что к тому моменту, когда в дверь постучали, у нас все было готово. Воспользовавшись тем, что я пошла открывать, ежик попытался залезть в корзинку и спрятаться среди фруктов, но его выдал хихикающий дикобраз, и пришлось им двоим топать к лесу своими ногами.

Кстати, никогда раньше не слышала, чтобы дикобраз хихикал, подозреваю, он долго тренировался, чтобы вроде бы как случайно выдавать приятеля в моменты жульничества, и, видимо, так же подозревал и ежик, потому что по пути они то и дело громко фыркали друг на друга, выясняя отношения.

Я их не торопила мириться – во-первых, у нас было о чем поболтать с Хельгой и Мартином, а, во-вторых, я знала, что как только мы расстелем скатерть и расставим все блюда, обиды будут забыты. Но Мартина такое поведение зверьков удивило.

– Я думал: они у тебя милые и добродушные, – заметил он. – А от них того и гляди в зад иголки полетят!

Зверьки оценивающе посмотрели на Мартина, но не впечатлились мишенью и продолжили выяснение отношений исключительно между собой. К тому моменту, когда мы пришли к лесу, они выдохлись, помирились и проголодались, а заодно начали заново присматриваться к Мартину, потому что ему то одна полянка не нравилась, то вторая, то третью только что забраковал, как будто не все равно где есть! Есть! Есссть!

– И шипят, как змеи. Надо же. Керрая, надеюсь, они у тебя хорошо воспитаны и хотя бы не набрасываются без предупреждения? – хохотнул Мартин, не подозревая, как близок к тому, чтобы стать объектом коварного нападения.

Но, к его счастью, четвертая полянка показалась ему вполне приятной, и так как он достаточно быстро расстелил скатерть и в первую очередь достал еду, приготовленную для зверьков, ему все простили.

– Шикарное платье, – оценила я обновку Хельги.

Нет, я платье сразу заметила – короткое, как и нравится Хельге, ярко-зеленое, но как-то мы заболтались по пути, а теперь, когда с удобствами сели, и когда вроде бы настало время перейти к поздравлениям, но никто не переходил…

– Специально по твоему случаю купила, – расцвела Хельга. Естественно, она и без меня знала, что платье не только красивое, но и идет ей, но всегда приятно, когда это замечает кто-то другой. – Все мне в нем нравится, кроме воротничка. Он как будто немного душит. К чему в летних платьях воротнички, ты не знаешь?

– Новое платье? – только что обратил внимание Мартин, и раз уж заметил, выдал мужскую оценку: – Красивый воротник. И раз он здесь, значит, нужен.

– Да? – Хельга перестала дергать раздражающий ее воротник, видимо, решив к нему привыкать. – А зачем?

– Раз есть – значит, нужен, – доходчиво пояснил Мартин. – Стали бы вам портные зря материал тратить.

– Мужчины! – рассмеялись мы с Хельгой.

– Так, ладно, – все еще хихикая, она поднялась и взяла в руки бокал с только что разлитым красным вином, – перейдем от обсуждения меня к имениннице. Керрая, теперь, когда мы видим столь щедрое угощение, настало время дарить подарки, и…

Громкий хруст веток перебил ее речь. Оглянувшись на звук, но ничего не заметив, я начала лихорадочно соображать, что лучше сделать – бежать сразу и налегке или сначала собрать корзинки, а уже потом попытаться сбежать. Но заметив, что ни зверьки, ни друзья опасности не разделили, уточнила дальнейшие планы у них:

– Это скалго или мы остаемся?

– Не скалго.

– А кто?

– Тот, – Хельга недовольно скривилась, – кого хочется видеть еще меньше, чем скалго.

Глава 10

– Зря стараешься, – раздался из кустарников звонкий женский голос, а спустя пару секунд на поляну шагнула Альва, бывшая любовница лэрда. – Все равно подойду.