Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

– Например, Володя Сноб, – невинно посоветовала Крысуля

Судя по кислому выражению физиономии, совет Володе не понравился. А когда он узрел на мордах окружающих отчетливый интерес и даже энтузиазм, то глянул на Крысулю уже совершенно без приязни. Поздно, не отмажется. Прозвище у него теперь есть.

Шишкин Дол был большим поселком, по местным понятиям городом, в котором проживали вольные сталкеры, охотники, несколько бригад шишкобоев, собиравших в окрестных кедрачах шишки для производства пищевой смеси, и работников фабрики, эту смесь производивших. Обо всем этом, возбужденно размахивая руками, Федя Большой поведал Крысуле еще в вертолете. Пропивание добычи явочным порядком совместилось с обзорной экскурсией по Периметру, и этот самый Шишкин Дол был назначен следующим пунктом программы. Совмещение было удачным еще и потому, что перелеты давали возможность несколько протрезветь.

Федя Большой был родом как раз из Шишкиного дола. Он работал в механических мастерских Института, но не терял надежду перебраться к огневикам. Для исполнения этой своей мечты он изо всех сил грыз гранит наук в институтской вечерней школе.

Домина, в котором располагался выбранный Федей кабак, был здоровенный, зал большой шумный и переполненный. Федор Большой, с гордостью подняв палец, сказал, что у хозяина в подвале оборудован зал не меньше, что там тоже есть стойка, и что в этом подвале можно с комфортом пересидеть любой выброс.

Из кабака Федя Большой повел всю компанию к местной знаменитости – оружейнику, восточному человеку дяде Самвелу.

Восточный человек жил чуть ли не в самой середине поселка по соседству с Центральным убежищем. Правда, вход в убежище находился с противоположной стороны. Но хозяин, похоже, не любил бегать по тревоге черт знает куда – вход в мастерскую вел с поверхности под землю, где и можно было переждать выброс. А над входом высился приземистый дом из здоровенных бревен. Видимо жилое помещение семьи хозяина.

– Там у него все. И жилые помещения, и хозяйственные. – сказал Федор с несколько смешной гордостью. – Животные. У него пять штук коз – умные твари, как услышат сирену, сами в подвал скачут. И две свиньи, эти так в подвале и живут, он там для них вентиляцию сделал и все, что надо. Дядя Самвел хозяйственный мужик. Мастерскую себе отгрохал – мама не горюй. Условия для работы такие, что на Большой Земле, я думаю, сейчас мало кому снились. У нас, если ты удачливый сталкер или хороший ремесленник, всегда есть возможность доступа к приличному импорту. Достань крутые артефакты, и перекупщики приволокут тебе практически что угодно. Заметь, не китайское барахло, а вполне себе фирмовый продукт – Европа, Америка, что хочешь. Дяде Самвелу, вон, даже два станка притащили. Чешские, правда, но хороши – маленькие, аккуратные, точные. Прелесть, что такое. Так что он теперь не только ремонтирует оружие, но и модернизирует.

– И где же хороший ремесленник возьмет артефакты для перекупщиков? – поинтересовалась Крысуля.

– У своих заказчиков. Дядя Самвел, например, специально заказывает сталкерам какие-то конкретные артефакты, если перекупщики ими интересовались. Он за них сталкерам делает серьезные скидки при ремонте оружия или бронежилетов, а за скорость, бывает, такое отпадное оружие дает, что, опять же, мама не горюй.

Крысуля кивнула. Что она прекрасно понимала, так это систему «квестов» – ты приносишь что-то позарез нужное – тебе отваливают за это по полной программе.

– Сталкерский промысел выгодный… опасный, конечно, выше крыши, что да, то да, – продолжал разглагольствовать Федя.

– Аномалии… – понимающе кивнула Крысуля.

– Не столько аномалии, сколько общая обстановка. Бандиты, бродяги, мутанты, да мало ли еще кто. К своему брату – сталкеру тоже, бывает, спиной лучше не поворачиваться. Зомби, йети. Или маньки́… именно так, маньки́, ударение на последней букве. Эти вообще отморозки такие, к ним даже Черная смерть предпочитает не соваться. Зона есть Зона. Вблизи Периметра всякая сволочь еще хотя бы военных побаивается. А по локациям такое дюле шляется, такой беспредел, что не приведи господь. Если честно, там и военным на глаза лучше бы не попадаться. Особенно с хабаром. Начальство далеко, а автоматы под рукой.

Вниз в мастерскую вела лестница с двумя резкими поворотами, освещаемая тусклыми электрическими лампочками. Компания миновала массивную металлическую дверь и оказалась в довольно просторной пустой комнате, из которой вглубь помещения вели еще две двери.

Комната была пуста. Ее делил надвое широкий прилавок, по которому Федор с товарищами тотчас принялись колотить ладонями.

Вдоль стен комнаты с обеих сторон прилавка стояли широченные стеллажи и витрины с разнообразным оружием. При виде всего этого богатства – Борода отдыхает! – Крысуля издала восторженный стон. Руки ее, стиснутые в кулачки до побеления костяшек пальцев, оказались прижатыми к груди. Глаза перебегали с одного «экспоната» на другой и вдруг, будто споткнувшись, округлились в пол лица и застыли. Крысуля впала в транс.

На шум, производимый компанией, из дальней двери выдвинулся, вытирая руки от ружейной смазки о кожаный фартук, здоровенный приземистый – поперек себя шире – хозяин здешних палестин восточный человек Самвел.

– Здорово, Федя. Здорово Большой, – загудел он было солидно, но, заметив Леру, мгновенно умолк, впав в транс в свою очередь.

– Девушке нужно что-нибудь серьезное, – галдели присутствующие, перебивая друг друга, – что молчишь как пыльным мешком ударенный?

Дальше на бедного хозяина было вывалено невероятное количество взаимоисключающих требований. Все сходились только в одном: это должно быть автоматическое оружие, и оно должно быть мощным.

– Что вы галдите, как не знаю кто? – сказал вдруг очнувшийся хозяин. – Абакан подойдет? Можно с подствольником и оптическим прицелом. Для такой красавицы по себестоимости отдам.

– Что это за прелесть? – замирающим голосом сказала Крысуля, тыча пальцем в невероятно хищного вида рогозу, размещенную самым выгодным образом на центральной витрине.

– Ага, – с горделивым удовлетворением сказал Самвел, – сразу видно понимающего человека. Углядела? По мощи этой игрушке равных нет. Коробовский автомат залпового огня. Четыре тысячи выстрелов в минуту… ну, почти. Видишь три ствола? За одно нажатие на спуск в одну точку всаживает три пули. Нет такого бронежилета, который бы устоял, только попади. С копыт. Кто угодно. Хоть человек, хоть тиранозавр. Общий заряд магазина девяносто патронов. Вот только, пожалуй что, тяжеловато для тебя. Да и вообще, оружие не для девушки.

Федя Большой снисходительно рассмеялся.

– Эта девушка один на один взяла двоих йети. Пистолетом… двумя пистолетами.

– Ах, так это она и есть? Как же, как же, слышал… Так ты… Вы Крысуля? То-то я думаю, почему такую красавицу раньше не видел? Женихи из-за тебя… Вас… уже передрались, небось?

– Называйте меня на ты, – сказала Крысуля, на автомат чуть ли не облизываясь. – Как свою. Ох, чую я, быть мне здесь ча-астой посетительницей. Коробов… Коробов… что-то я о таком конструкторе не слышала.

– Ничего удивительного. О нем мало кто слышал. Был такой не слишком удачливый человек. Как говорится, очень опередивший свое время. Этот автомат, учти, требует за собой тщательного ухода. Но по скорострельности, кучности, точности равных себе не имеет. Что касается мощи, то еще полсотни лет и иметь не будет. Говорю же, три пули за один выстрел и все в одну точку. Хочешь пострелять? У меня за той дверью тир. Ты стрельнешь, я посмотрю.

Крысуля, мертвой хваткой вцепившаяся в автомат, нежно погладила его по прикладу.

– Хочу!

– Пошли…

Когда вся компания вывалилась из тира, была она переполнена почтительным восторгом, да и Самвел поглядывал на Крысулю не без уважения.

– Ну, что ж, отдаю машинку в хорошие руки. Ты это… ты ее береги. Далась она мне тяжело. Чертежей я, понятное дело, не имел. Хорошо, что Коробов хотел машинку максимально унифицировать. Очень многие детали от серийного оружия и почти не требуют коррекции. Цена-то не слишком велика для тебя? Хотя девочка ты шустрая и в тайге не новичок. Оправдаешь затраты быстро.

– Дядя Самвел, может Вы сделаете мне растяжку под него, чтобы за спиной носить? Только на ней надо фиксаторы… я нарисую…

– Не надо ничего рисовать. Сделаю в лучшем виде. И носить будет удобно и не тяжело, и выхватишь для стрельбы на счет раз. При необходимости. Кстати, о тяжести. Обрати внимание вот на эти закомарины. Это я под Антигравы приспособил. Можно использовать уже почти выработавшие ресурс, и так их подобрать, что автомат весить почти ничего не будет. Но инерция у него останется прежняя, это ты имей в виду, это очень важно для верткости. Не автомат крути вокруг себя, а сама крутись вокруг автомата… ну, это я, может быть, хватил, но ты меня поняла, надеюсь. И вот еще что. Дядя Самвел – это ладно. Но называть меня будешь на ты. Поняла?

Потом они поехали в Склиф. Кстати, случилось во время этого похода событие, приведшее Крысулю в состояние полного и совершеннейшего офонарения. Неизвестно, сколько бы она стояла столбом, глядя вслед нагломордым парням в хорошо знакомых черно-красных брониках, если бы товарищи не начали с озабоченностью теребить за оба рукава.

– Эй, с тобой все в порядке?

– Это Долг?! – потрясенно вопросила девушка.

– Да. А что, ты с ними уже встречалась?

– В каком-то смысле, – медленно ответила Крысуля. Похоже, она все-таки сошла с ума. Это же не игра. Это реал. По крайней мере она себя уже в этом убедила. А теперь встретила на вроде бы вполне настоящей всамделишней улице игровых персонажей, хорошо знакомых ей по все тому же незабвенному Сталкеру. Да, графика тут… тьфу-ты, какая графика, это же реальность?.. или все-таки игра?.. Да черт возьми, холера со всем этим! В общем, графика, естественно, другая. Но они, тем не менее, оказались вполне узнаваемы. Их черно-красные броники с характерным рисунком и даже фирменная хамоватость, наглость и выставляемая напоказ крутость. Они были настолько узнаваемы, что руки невольно потянулись к рукоятям пистолетов. Крысуля в бытность Меченым во все той же незабвенной игре таких вот пачками клала, защищая своих виртуальных друзей, симпатичных раздолбаев из группировки Свобода.

Так. Тихо, спокойно. Попробуем разобраться.

– Никто не знает, откуда взялись их название и символика? – спросила Крысуля в пространство

– Из какой-то компьютерной игры позаимствовали, – ответило пространство голосами двух одинаковых очкариков. Может быть, они братья? – Их основатель в свое время поигрывал. Вот и употребил для своей группировки.

Крысуля с облегчением рассмеялась. Она, конечно, смогла бы жить и с сознанием своего сумасшествия. А куда бы делась? Но обойтись без такого сомнительного удовольствия… как же это здорово!

– А ты тоже знаешь эту игру? – поинтересовались очкарики.

– Ага. Там они собирались уничтожить Зону. Треп досужий, разумеется – кишка тонка. Но сама идея… Это ж надо, хотеть уничтожить Зону! Вот ведь уроды. А здешние долговцы какие? Расскажите мне о них.

– Эти хотят навести порядок.

– Угу. И как же они это понимают?

– Что бы все было, как на Большой Земле. Никаких бандитов…

– На Большой Земле полно бандитов, – заметила Крысуля. – А вот долговцев там нет.

– Ну да, конечно… Но когда кого-то достала какая-нибудь банда по самое не могу, они охотно нанимаются.

– Понятно. За денежку.

– Ну почему обязательно за денежку? Не всегда. А хоть бы и за денежку. Это что, плохо? – агрессивно спросил картограф Сеня Макарон. Кажется, он этим долговцам симпатизировал.

– Нет, конечно. Но для такой работы нет нужды придумывать идеологическую систему. Тем более – я готова спорить на щелбан хоть с Кинг Конгом – они охотятся не только на бандитов.

– Это точно, не только на них, – встрял в разговор вояка, имени которого Крысуля в суете не запомнила. – Положили немало сталкерских ватаг, которые им по разным причинам не угодили.

– Никто не любит оппозицию. А политическая борьба в наших краях, увы, ведется с применением средств … э-э…специфических. Реалии Зоны, – снисходительно улыбнулся Володя Сноб. Смотри-ка, еще один поклонник тутошнего варианта Долга.

– Оппозицию? – Крысуля нехорошо прищурилась. – А они сами, стало быть, считают себя властью?

– Ну, не совсем… Если в пределах Периметра, ну и вообще по крупным поселениям они на власти зубы не скалят. Против солдат им, конечно, не потянуть. А по локациям – да. Считают себя главными.

– Они же не просто так! Из тщеславия там, или еще что-то такое, – разгорячился Макарон. – Они хотят навести по-ря-док.

– Начинали-то они неплохо. Порядка хотели, людей защищать, – сообщил все тот же вояка, обращаясь к Крысуле. – Но получилось в итоге что-то такое… не лучше иной банды.

– Это вовсе не они выродились, – окончательно рассердился Макарон, – это как раз порядок-то не всем оказывается по нутру!

– Ага. То-то их основатель с ними расплевался и вышел из группировки. С треском! И не он один.

– Так чего же они все-таки хотят, эти тутошние долговцы? – настаивала Крысуля. – Порядок, он бывает разный. Фашисты, к примеру, тоже хотели порядка.

– Причем тут фашисты! Долговцы хотят приструнить всякую шваль. И еще, говорю же, они хотят, чтобы все было, как на Большой Земле. Чтобы никаких монстров, ни звериных, ни человеческих. А то разносят тут заразу.

– Ага. Дай им волю, они бы и все аномалии повывели, идиоты. Но это уже, как ты говоришь, именно что досужий треп, – хмыкнул Виталик, тот из очкариков, что работал с пси-собаками.

Крысуля с интересом слушала этот разговор, отчетливо перерастающий в перебранку. Вникала в тонкости общественных отношений своего нового – любимого! – мира.

Долговцы – они долговцы и есть. Как в игре были поганцами, так и в реале такими же получились, – подумала она, послушав некоторое время эти занимательные прения. – И, как всегда, мечтают уничтожить Зону. Превратить Зону в подобие Большой Земли, это ведь уничтожить ее, не так ли? – и Крысуля мечтательно погладила рукоять пистолета.

Атмосфера после невольно спровоцированного Крысулей маленького скандальчика разрядилась неожиданно быстро. Похоже, скандальчик этот был не первый и не последний, и успевший всем набить оскомину. Компания двинулась по кабакам Склифа. Сначала сидели в маленьком темном подвальчике с неоштукатуренными кирпичными стенами. Потом – в кабаке с помпезным названием Палас в просторном фешенебельном зале с большой люстрой, вроде бы даже хрустальной. Потом еще где-то. Особенно Крысуле понравился кабак «У Карлсона», расположенный прямо на жестяной крыше высокого по местным меркам, аж трехэтажного дома. Домик Карлсона был небрежно слеплен из жестяных листов, оставшихся, по-видимому, лишними при изготовлении этой самой крыши. И обогревался он – как это романтично – дровами, горевшими в настоящей, опять же железной бочке. А еще из этого уютного заведения открывался великолепный вид на восхитительную нелепицу раскинувшегося внизу прекрасного города.

В итоге Крысуля даже по собственному своему представлению «неслабо накачалась». Такая питейная нагрузка была тяжеловата даже для ее молодого и здорового организма. Но было хорошо и хотелось продолжать.

– Куда бы нам еще поехать? – спросила она собутыльников слегка заплетающимся языком. – Ребята, где мы еще не были?

– Везде были, – фыркнул Володя Сноб. – Разве что к монстрам не закатились.

– Действительно, – изумилась Крысуля. – У монстров-то мы не побывали! Какой монстрячий населенный пункт неподалеку? Зажарск, говорите? Поехали!

– Поехали в Зажарск! – объявила бестолковая девчонка.

И ведь они действительно поперлись. Спьяну, наверное. Во всяком случае, потом Филин никак не мог себе объяснить, почему они повелись эту дикую идею. И ведь Замятин, паразит, их не остановил. Лыбился, собака, и глазами блестел, хотя трезвый был как стеклышко. Не столько пил, сколько рюмочку в руках вертел. Наслаждался общением с молодежью, зараза.

Когда добрались до ближайшего из Зажарских кабаков, расположенного около городских ворот, уже светало. Девчонка, кажется, была твердо уверена, что именно это и есть гвоздь программы, и с таким восторгом таращилась на немногочисленных посетителей, что Филин даже обеспокоился: очень не любили монстры, когда на них пялились. Впрочем, сегодня у них, кажется, претензий не было. Они и сами так вылупились на куколку, что это как бы у нее претензий не возникло.

У нее претензий, впрочем, тоже не наблюдалось. Напротив того, вокруг наличествовал полный и совершенный консенсус, стороны были вполне довольны друг другом. Кабак, между тем, быстро заполнялся. Это надо же, сколько народу захотело вдруг выпить с утра.

– Ну, прямо выставка, нашей Лерочке на радость, – шепнул Замятин Филину, – хоть составляй каталог зажарских мутаций и гибридизаций.

И вот тут за столом нарисовался Хамелеон. В своей обычной пижонской манере. Только что стоял пустой стул, слегка отодвинутый от стола споткнувшимся сталкером. А через мгновение на нем сидит нога за ногу местная монстрячья знаменитость. Уселся за «чистый» стол, беззастенчиво пользуется, что он добрый приятель и Замятина, и Филина. Сидит, ухмыляется, любуется ошалелым личиком куколки. Ну как же, ротик открыт, блюдечки растопырились – на физии не помещаются, в общем, море удовольствия для парня.

Всесторонне обсудив важность повода для попойки, Хамелеон, наконец, вымелся из-за стола и направился к барной стойке. Крысуля проводила его задумчивым взглядом.

– Экзотический парень… – сообщила она таким громким шепотом, что слышно было не только по кабаку, а, наверное, по всему Зажарску.

– Какой-какой? – подозрительно переспросили с соседнего стола.

– Необычный и интересный, – рассеяно перевела Крысуля. За время их затянувшейся прогулки она приучилась пояснять свои большеземельные заколупические словечки спокойно, на автомате. Филин усмехнулся про себя. После того, как она перевела «индифферентно» как «фиолетово» завтра в Склифе, в лавочке Индюка появятся кофточки модной индифферентной масти. Торговец, выяснив, как правильно пишется красивое слово, побежал переписывать этикетки.

– Его зовут Хамелеон, – объяснил Филин. – Он местный.

– Я знаю, мы знакомы, – нетерпеливо дернула головой Крысуля. – Я не об этом. Как он этот номер отколол? Он что, умеет быть невидимым, как йети?

– Это, вообще говоря, не невидимость, а мимикрия. Он же хамелеон.

– Мимикрия? Интересненько… А штаны у него что, тоже мимикрируют?

Филин задумался. Действительно, этот вопрос как-то не приходил ему в голову. Прав Замятин, дура у них одаренная. Впрочем, девчонка тут же отвлеклась от этой занимательной проблемы.

– Экзотический парень, – повторила она, задумчиво глядя вслед Хамелеону.

– Оригинал, – согласился Филин. – Сама видишь, без понтов не может. А вообще – парень хороший.

– Похоже, что так, сказала Крысуля, – хороший…

Она вздела кверху указательный палец, с интересом оглядела его, встала и со словами «продолжим наши игры» решительно двинулась к барной стойке. По дороге ее отчетливо качнуло.

Добравшись до места назначения, она начала разговор просто и без затей.

– Продолжим дальнейшее общение. Не угостишь ли девушку выпивкой?

Вид у нее при этом был старательно залихватский.

– Я офигел! – сообщил Хамелеон неведомо кому. – Я простой местный монстр и не избалован вниманием красивых чистых девушек.

В кабаке стояло мертвая и о-очень внимательная тишина.

– А что ты хочешь? – он выхватил у бармена меню, – есть… ага… коньяк, виски, вино.

– Хорошая программа. Вот и начнем в том же порядке.

– Тебя, как я понял, на самом деле зовут Лера?

– Мне нравится, когда меня зовут Крысуля. Я себя тогда такой крутой чувствую, как настоящий сталкер.

И она улыбнулась. Широко. От уха до уха.

– Ну, Филин, что ты шипишь, – сказал Замятин укоризненно, – в конце концов, девушка – современная студентка, уже даже аспирантка. Совершеннолетняя. Знаешь какие они сейчас, столичные штучки?

– Столичная штучка пьяная! Что она будет завтра об этом думать?

– Не понравится ей – не будет с ним больше дружить. Да перестань, не съест же ее Хамелеон. И никакой подлости не сделает. Ему можно девочку доверить спокойно, парень надежный. И абсолютно порядочный.

Крысуля тем временем уже подошла к их столику.

– Продолжайте без меня, – объявила она. – Пропейте, что там еще осталось. А мне Хамелеон обещал Зажарск показать. Завтра с утра доставит меня в Институт.

– Я, конечно, не знаю… – тихо сказал один из солдат. – Но говорят, от монстров можно заразиться.

Это он зря вылез. Слоник, получивший свое прозвище за длинный отвислый нос и огромные оттопыренные уши, носил эти самые уши не только в качестве сомнительного украшения. И, как и большинство монстров, был обидчив.

– Значит, заразиться от нас можно, да? – буквально зашипел Слоник, приподнимаясь из-за столика в дальнем углу. За соседними столами уже смотрели выразительно. Становилось неуютно.

Крысуля и трезвая-то была дурная. А уж пьяная… Она, даже не заметив, что назревают крупные неприятности, захохотала во все горло.

– Очаровательно, – смеялась девчонка. – Я думала, что это сложнейшая научная проблема – как овладеть монстрячьими полезными выдающимися Свойствами. А оказывается, ими можно просто заразиться! – Эй, Хамелеон! – заорала она сквозь смех. – А давай, я попробую от тебя заразиться. Ты как насчет маленького научного эксперимента?

– Да я, да ради науки!.. – истово заявил Хамелеон, прижимая руки к груди. Он коротко глянул на хохочущую девушку, на зажарцев, озадаченных неожиданным поворотом дела. Потом подмигнул как-то всем им сразу, ткнул в бок бармена и зашептал так же громко, как до этого Крысуля:

– Лучшую комнату под лабораторию, живо! Коньяк, фрукты найди какие-нибудь, и чтобы не огурцы соленые… Сам сообрази, что нужно для эксперимента! Да, табличку на дверь не забудь повесить: «не мешать, идет эксперимент!» Мужики, с меня бутылка! – сообщил он гостям уже в полный голос.

Зажарцы зафыркали, засмеялись и несколько оттаяли. Почувствовали себя соучастниками веселья. Но из кабака гуляки все же вымелись. От греха. Так что попойку продолжили в понедельник вечером: девчонка категорически отказалась забирать остаток денег. Сказала – пропьем, значит – пропьем. Поехали в Склиф, а Крысуля все искренне удивлялась, почему это коллектив дружно отказался продолжать веселье в Зажарске.

В Склифе, около лавочки Индюка с пошедшими влет «индифферентными» кофточками, двое подвыпивших сталкеров обсуждали вчерашние новости, удачно совмещавшие две самые животрепещущие темы – добычу и гулянку. Гулеванили вчера люди известные, даже, говорят, что сам Док сподобился. И еще там была никому не известная красотка. Но пропивали, что любопытно, именно ее, красоткину, добычу, которую та сняла с йети.

– Они же все уже были в дым, а сами намылились надираться дальше! Да и пили не какую-нибудь политуру, а весьма и весьма. Что такого можно было снять с йети, чтоб так гулять?

– Шкуры, наверное, а что еще…

– Охренел! Накой они кому сдались?

– Не иначе, на Большую Землю наладились продавать.

– Ты чё, перекупщики берут только артефакты.

– А шкура йети чем тебе не артефакт?

– Да-а?.. Но кому ж они нужны, эти страхолюдные шкуры?

– А ты представь – шкура йети на стенке у какого-нибудь мажора на Большой Земле! Это же самое оно. Все говорят, что снежных людей не бывает, что миф это, плешь и бугага. А у тебя шкура, да еще с зубатой головой! Прикинь, сколько за это можно содрать с богатенького Буратины?

– Да-а?.. Но это ж сколько надо было убить йети на такую-то пьянку?

– Ну-у… Штук десять, наверное… Ну, я не знаю, может быть, семь…

– И как же эта краля могла добыть семь штук йети?

Сталкер в озадаченности почесал репу. Это да… Около десятка злобных волосатых обезьян под триста кило весом каждая, да еще умеющих становиться невидимыми…

– Ну-у… это… говорят, она с двух рук по-македонски так шмаляет, что мама не горюй, – пробормотал он неуверенно.

– Слушай, давай прокачаем, почем сейчас на рынке шкуры йети? Пусть не семь штук, но может, удастся разжиться шкурой-другой при случае. Мы не борзые, нам сойдет пьянка и поскромнее.

Зарождалась новая разновидность бизнеса.