Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– Зачем тебе скальпель, я и так мертвый, – засмеялся Костик. – Что ты с ним будешь делать?

– Вскрытие!

Костик ойкнул и испуганно прикрыл рот ладошкой.

– Бабы пошли… – рассудили меж собой завсегдатаи кабака. – Свяжешься с такой – прирежет за здорово живешь. Только некроманту с такими и можно шашни водить. И то… Надо же, вскрытие!

* * *

Двое сталкеров шли в кабак. Могут люди расслабиться после похода? И прямо перед их носом из дверей заведения с экстравагантным названием «Пять веселых зомби» вырулила парочка. Парень в майке, дико смотрящейся по зябкой погоде, обнимал за плечико хихикающую, явно подвыпившую девицу. Он что, замерз до бело-синего цвета в этой своей майке, или?.. Да нет, ерунда! Не ухаживают зомби за девушками, даже если и были при жизни отпетыми бабниками.

Но когда они поравнялись с этой парочкой, сомнения одолели вновь.

– Э, девка, у тебя все в порядке? – спросили мужики.

– Да, спасибо, – ответила та с удивлением и взглянула на своего кавалера, – Ладно бы у тебя спросили, Костик! А со мной-то что не так?

– А с ним?

– Да все со мной в порядке, ребята, – засмеялся странный парень. – Ну, подумаешь, мертвый. Все бы проблемы такие были!

И парочка двинулась дальше по дорожке.

– Во, дела! – обалдело сказал один из сталкеров. – Раньше при виде зомби сразу стрелять полагалось… А тут что делать?

Реакция на его заявление оказалась неожиданной. И бурной. Девица вывернулась из лап своего сомнительного ухажера и набросилась на них:

– Как это, в Костика стрелять?! Да я вас обоих сейчас на ремни распущу! Где мой скальпель?!

– Тихо, Катюша, тихо, – уговаривал ее зомби. – Не бушуй, ребята пошутили. Кажется, последний стаканчик у нас был лишний. Вы осторожнее, она может, – добавил он, обращаясь к ним. – Кто, по-вашему, меня убил?

Миролюбивый зомби наконец унял свою агрессивную подругу и повел в парк. А вслед за ними из кабака вывалили люди. Живые. Ошалелые сталкеры их внимательно осмотрели.

– Что у вас тут твориться?!

– Ох, ребята, жесть совершенная. Вы ЭТИХ видели? Так вот, они поссорились. Всего-то дела – на какую-то девчонку этот парень посмотрел. Так она его зарезала, представляете? Насмерть. А потом они помирились и теперь гуляют.

Сталкеры почесали репу. Вроде бы еще не пили, а с головой явно что-то не так. Выход напрашивался естественный – срочно выпить. Лучше, конечно, с головой не станет. Но для пьяного человека это нормально, а значит не обидно.

Они направились в кабак претворять в жизнь свое здравое решение, а собеседники потопали вслед за парочкой. Имеют люди право гулять в парке? Имеют. А что впереди чудная парочка болтается, так это просто случайно так получилось.

* * *

Парк по вечернему времени был полутемный. Вроде бы целуйся – не хочу. Но какой-то он был против обыкновения переполненный. Везде попадались их знакомые по кабаку, которые, вот ведь странность какая, тоже решили вдруг прогуляться по тем же аллейкам. Ну да, в Пионерске так мало развлечений.

– Пригласи домой, – попросил Костик Катю после безуспешных поисков укромного местечка. – Пригласи, а? Я весь такой несчастный, совсем убитый… Зверски, между прочим!

– И вовсе не зверски. Очень даже аккуратно и вежливо. Ладно, пошли.

* * *

А от презентации как от камня, угодившего в воду, разбегались волны, будоража и без того беспокойную Зоновскую жизнь.

В кабинете директора Института бушевал, спуская пары, обычно такой спокойный и выдержанный профессор Северцев.

– …эти твои инфантильные ребятишки! – орал он вне себя. – Они совершенно отбились от рук! Они потеряли совершенно всякое представление о добре и зле!

Замятин вздевал руки кверху. Замятин разводил руки в стороны. Замятин укоризненно качал головой, всячески демонстрируя, что ему не дают вставить слово… в его собственном кабинете, между прочим.

– Как же ты мне надоел, Сергей, – устало вздохнул он, воспользовавшись технической – на предмет отдышаться – паузой в темпераментной речи собеседника. – Утомил ты меня, достал и … как это… заколебал, вот. Тыкать в своего товарища ножиком нехорошо? Но ведь тысячу раз тебя спрашивали: кулаками на ринге тыкать в чужие организмы многим ли лучше?

– Ты… ты идиот! Ты инфантильный безответственный кретин! Ты и сам уже перестаешь различать границу между дурацкой компьютерной игрой какой-нибудь и реальной жизнью. А уж эта твоя любимица Валерия! Ей не только нельзя доверять самостоятельную работу, ее вообще надо гнать из Зоны поганой метлой! Как только разработаем выход, я буду категорически настаивать!

– Плешь вы мне дружно прогрызли, мужики до самой кости. Неужто вы и в самом деле не видите… – но договаривал Замятин уже в пустоту. Дверь директорского кабинета громко захлопнулась за Северцевым, и даже через нее, плотно-плотно закрытую, доносилось грохочущее эхо его быстро удаляющихся шагов.

* * *

И еще в одном кабинете, расположенном на том же «чистом» директорском этаже одно институтское Значительное Лицо, а именно Виктор Васильевич, изволило пребывать в растрепанных чувствах. Повод к этому некомфортному состоянию давала все та же презентация.

Виктор Васильевич считал себя – и не без оснований – большим мастером подковерной борьбы. И все же следовало признать, что в формировании соответствующего «общественного мнения» и негативных по отношению к некромантам, а, следовательно, и Замятину, настроений он потерпел сокрушительное, так сказать, фиаско. А ведь это был хорошо продуманный и прекрасно спланированный шаг на пути к устранению назойливого конкурента.

Да, конкурента. Он, Виктор Васильевич, еще не сдался. Он еще будет директором. Скоро разработают выход На Большую Землю, и тогда… Тогда все изменится. Вместо этого придурка полковника, ясное дело, сосланного в Зону за какую-то провинность, придет серьезный деловой человек. Много придет деловых людей. И тогда Виктор Васильевич развернется.

Но сегодня он… он, говоря откровенно, просто опозорился. И дело было вовсе не во вмешательстве Северцева, этого гнилого интеллигента и идеалиста прекраснодушного. К каждой бочке хочет быть затычкой, правдолюбец недодавленный. Ему, Виктору Васильевичу не хватило вдохновения, напора… и всего такого. А почему? Да потому, что слышать – это одно, а вот видеть – совсем другое. А он, Виктор Васильевич, впервые увидел Замятинских выкормышей в действии. И прибалдел. Да-да, вот именно! Ситуация вокруг директорского кресла сложилась такая, что… выламывается она изо всех рамок и правил. Это неправильно… нонсенс… катахреза… нечестно это, в конце концов! Не положено интеллигентному профессору иметь при себе команду отмороженных психов… лаборатория, говорите? Ха! Не держите меня за Петра Ивановича. Сущая преторианская гвардия, как в Древнем Риме. Этим и «фас» говорить не надо – порвут, в самом прямом смысле порвут. Б-рр. И не поймешь, то ли это сам Замятин такой предусмотрительный, то ли эта его крыска длинноногая такая умная.

А общественность… широкие массы, так сказать… Они уже начинают привыкать, что Замятинские зомби народ изо всех сил правильный и всеобщие защитники. Но, боюсь, скажут эти ребятишки свое веское слово в решительный момент, размышлял Виктор Васильевич. И разбирайся потом, что это за зомби тебя порвал, дикий или вполне себе цивилизованный.

Не-ет… Надо держаться в тени. Пусть Петька подставляется – он дурак, ему и карты в руки.

А что? Интересный вариант, между прочим… Это ж какой был бы очаровательный скандальчик… Прелесть. И от кретина Петьки какая-никакая польза. Надо будет дать ему каких-нибудь ценных советов, полезных для такого поворота дела. И вот еще о чем можно подумать… можно попробовать подставить под зомби того придурка – картографа, который трется вокруг Замятинских ребятишек. В конце концов, он сам набивается на неприятности. Виктор Васильевич даже губами причмокнул, представив, какие бумаги пойдут наверх после такого прискорбного инцидента.

Ну, вот. Даже настроение как-то улучшилось.

* * *

Это ж надо, какую прорву народа расстроила злосчастная презентация, не правда ли, дорогой читатель? Вот и Исполнитель тоже был раздосадован.

Сколько времени потеряно, и все зря. Доклад парнишка сделал просто виртуозно. Послушаешь-послушаешь, да и сам уже начинаешь верить, что перед тобою чисто научные заколупоны, и ничего другого. А как парнишка отвечал на вопросы! Пальчики оближешь. Быстро, охотно, многословно. И при этом ни разу не проговорился, когда они, вопросы, касались действительно важной темы. Что ж, по-своему даже остроумно: какие могут быть разговоры о происхождении Свойства, если никакого Свойства просто-напросто нет? А верит ли кто-то такой несуразице, так это не дело докладчика. Не верится как-то, что наивный мальчик сам придумал этот изящный и наглый ход, скорее ему велели так говорить. За этими бестолочами кто-то стоит. Умный, сволочь.

И выглядеть при этом парнишка умудрялся вполне себе искренним… Может быть, гипнотический блок? Но это ему, Исполнителю, специалисту очень и очень опытному, это должно было бы быть видно. Это точно не наша полиция бдит. Масштаб не тот, не по кобыле, так сказать, брык.

Этот Чужие. И пальцы им в рот не клади. Народ серьезный.

* * *

Следующим утром Костик сдал Катю подружкам, по обыкновению курившим на крыльце Пионерского амбулаторного пункта, чмокнул в щечку и побежал на рейсовую вертушку, одев, наконец, свой свитер с капюшоном.

– Ой, девочки… – задумчиво произнесла Катя.