Сказки волшебницы Найры. Дракончик Волли и большая звезда

– «Прибывает» – значит просто шёл, шёл и, наконец, добрался, – объяснила мама. – Радуйся, малыш, твой отец уже на пороге. А с ним и твоё имя.

Золотой Дракон влетел в пещеру и сложил могучие крылья.

– Ну-ка, где тут мой наследник? – проревел он. – Подайте мне его на блюде!

«Ой! – подумал Дракончик. – Я же не копчёная колбаса, чтобы меня подавать на тарелке».

Он храбро выступил вперёд и пропищал:

– Не хочу на блюде! Я не колбаса!

– Ещё бы! – захохотал отец. – Вряд ли кто захочет сделать из Дракона груду сарделек! Ты мой сын! Дарую тебе имя настоящее – Волеслав. Славящий волю!

Вечером, засыпая у мамы на коленях, Дракончик прошептал:

– У меня вкусное имя, мама. Я улыбаюсь.

Оруженосец без рыцаря

– Зачем тебе оруженосец? – спросила Аглая. – Ты же не участвуешь в рыцарских турнирах, не владеешь копьём и мечом. Да и коня у тебя нет.

– Ты права, дорогая, – ответил Авран. – Оруженосец для Дракона всё равно что кружевная шляпа для мельницы. Я просто пожалел мальчишку, которого дубасил благородный господин. Отрок не отчистил до блеска доспехи, и хозяину пришлось сражаться со мной, помня о трёх грязных пятнах на спине.

– Наверняка сэр «Чистюля» обвинил в поражении слугу, а не самого себя, чванного и глупого? – улыбнулась Аглая.

– Конечно, – подтвердил Золотой Дракон. – Ты бы видела, что он вытворял! Тряс оруженосца, словно ожидал, когда из того посыплются яблоки. Драл за вихор, будто желал состряпать себе парик. Потом велел лечь в здоровенную лужу и утопиться! Тут я не выдержал!

– Неужели ты проглотил рыцаря вместе со шлемом и парой перчаток? – воскликнула Аглая.

– Нет, – ответил Авран.

– Сжёг его?

– Опять нет.

– Что же тогда? – удивилась Аглая.

– Я на него плюнул! – радостно поделился Авран. – И этим на веки вечные покрыл благородного господина несмываемым позором! Закинул мальчишку себе на спину и рванул в небо! Представляешь, он не испугался. Вцепился мне в гребень и стал горланить песни. Хорош, бродяга! Я решил, пусть у нашего сынишки будет товарищ. Весёлый, верный, честный. Дракон и человек вполне могут договориться, если захотят.

– Ты прав, дорогой! – кивнула Аглая. – Как зовут твоё новое «приобретение»?

– Он мне признался, что прежний господин звал его дуралеем или лоботрясом. По-моему, никто в мире не заслуживает, чтобы его изо дня в день лишали возможности стать лучше, – вздохнул Авран.

– Не зря говорят: «Если тебя постоянно называют ослом, ты когда-нибудь закричишь: „Иа-а-а!“», – сказала Аглая. – Посмотри на мальчишку и услышь его настоящее имя.

Золотой Дракон закрыл глаза и улыбнулся:

– У него чудесное имя. Ланселот! В древности я знавал одного рыцаря с таким же именем. Может быть, найдёныш – его потомок? Надо будет заглянуть в библиотеку и порыться в рукописях.

– Ройся, дорогой, ройся, – согласилась Аглая. – А я научу его читать и писать. Негоже мальчику быть неграмотным. Особенно, если умеешь сочинять интереснейшие истории.

Она достала из шкафа стопку толстых тетрадей и отправилась в детскую. Волли сидел на пухлой подушке и, раскрыв рот, слушал своего друга. Ланс, размахивая руками, оживлённо рассказывал историю о Драконе и его сердце.

Сердце Дракона

Он выглянул из пещеры. Всё как всегда. Горы, заросшие лесом. Солнце, выползающее из-за горизонта. Тучи. Тучи сегодня совсем не солидные. Мелкие и скучные! Он подбросил в лапе горстку монет. Не радуют!

«Уж не заболел ли я? – подумал Тарфин. – Где это видано, чтобы Дракон не радовался золоту?»

– А меня не радует, – с горечью сказал он вслух. – Копил-копил триста лет, берёг как зеницу ока. Специально забрался в такие дебри, где нет ни одной живой души. Даже дикие козы по скалам не скачут. Вот оно, золото! Лежит куча кучей. Ни тепла от него, ни внимания!

Тарфин улёгся на уступе и стал смотреть на далёкое солнце.

– Хорошо ему! Гуляет над землёй, всех видит, все ему радуются. Кричат: «Здравствуй, солнце!». А мне даже «доброе утро» никто не пожелает.

Внезапно он услышал слабый голос:

– А кому ты желаешь доброе утро? Чувствуешь ли, когда кому-то плохо?

Тарфин свесил голову с уступа, но никого не обнаружил. Заглянул в пещеру – никого.

– Ты кто? – озадаченно спросил он.

– Я – это ты, – тихо ответил голос. – Незаметный и крохотный. Тот, кого ты загнал глубоко в себя и даже забыл. Тот, кто хохотал над прыжками мартовских зайцев. Тот, кто поднимался высоко в небо и возвращался на землю со звёздной пылью на крыльях. Тот, кто умел любить.

Тарфин почувствовал щемящую боль в сердце.

– Да, – сказал голос. – Я в твоём сердце. Оно такое большое и переполненное счастьем и нежностью. Но ты выстроил вокруг него частокол из жажды наживы и тщеславия. И я уже триста лет сижу запертый на тысячу замков.

Боль пронзила грудь Дракона.

«Я умираю?» – со страхом подумал он.

– Нет! – с ликованием крикнул голос. – Ты оживаешь! Ломаются оковы и запоры. Ты свободен!

Спустя три дня гигантская тень Дракона накрыла собой базарную площадь города. Народ, спасаясь, разбежался в разные стороны. Фриголетта, торговка сластями, от ужаса замерла на месте и накрылась с головой цветастым передником.

– Тук-тук! – раздался басовитый голос.

И по прилавку постучали монетой.

Женщина открыла глаза и встретилась взглядом с Драконом.

– Я беру весь твой товар, – сказал Тарфин. – Будь добра, позови сюда ребятишек. У меня сегодня праздник. Я родился! Снова!

– Ух ты! – покачал головой Волли. – Как интересно! А откуда ты знаешь сказки о Драконах?

– Я их слышу, – откликнулся юный оруженосец. – Словно свежий ветерок, который возникает в ветках древнего дуба. Раньше мне частенько попадало от рыцаря Гордона, прозываемого «Честью королевства». Ему очень не нравилось, что я думаю. Он считал, что безродному мальчишке следует чистить хозяйские сапоги, драить от ржавчины меч и вовремя подавать кубок с вином. Многие говорили, что я отлично устроился.