Невеста проклятого волка

– Турей разве не принесла хлеба?..

– И я не пойду ни в какой храм! Хочу в душ и спать!

Это она капризничала, конечно. Но в храм действительно не хотелось. А в душ – очень.

– Я и не собирался в храм, – ответил Данир удивлённо. – То есть не сегодня. Ты решила хлеб печь? А, я понял, – и он вдруг расхохотался, – ну Турей…

– Что? – она дернулась и повернулась к нему, оставаясь в его объятиях, потому что он не выпустил. – Ты не собирался в храм? Тогда зачем мы тут возились?..

– Что это у тебя? – одной рукой он аккуратно снял повязку. – Обожглась? – и прижал ожог к губам, потом прошелся по нему языком.

В самый первый момент стрельнуло болью, но боль быстро прошла почти совсем.

– Лучше? Зализывать раны лучше в волчьем лике, конечно.

– Лучше. Спасибо. А я ведь неумеха безрукая! Не приспособлена к экстремальным условиям! – сварливо пожаловалась она, благодарно прижавшись к нему. – Если ты думал, что это не так…

– Если ты решила, что это экстремальные условия, то это ещё не они, – с ласковой усмешкой сообщил он. – Ты тоже можешь зализывать раны, кстати.

– Я не могу. Я могу пользоваться бальзамом «Спасатель» из холодильника. Лучше бы Юлана вместо косметики собрала аптечку, раз уж такое дело!

– Поругаешь её потом, – посоветовал Данир. – Подожди, я сейчас.

Он вышел и вернулся буквально через несколько минут – принес какие-то листья, измял их в ладонях и прижал к ожогу.

– Боль сейчас пройдёт. Ты отдохнула сегодня? Успела поспать?

– Даже как-то в голову не пришло. А надо было? – Катя взяла брошенную тряпку и принялась опять наматывать повязку поверх компресса из листьев.

– Эта несносная Турей! – Данир опять смеялся. – Не сердись на неё. Она хотела, как лучше. То есть чтобы всё было по обычаю, и мы своей небрежностью не испортили себе долгую и счастливую жизнь, – Кате услышала горечь в его голосе. – В деревнях всегда устраивают хлебный обряд. Турей и мысли, видно, не допускает, чтобы обойтись. А я лишь хотел, чтобы тебе заранее приготовили платье и обувь. И просил передать, чтобы ты выспалась. Ведь у нас с тобой есть только ночи, не хочется их терять.

– Значит, хлеб не нужен? И что с ним делать теперь?

Ей было обидно. Столько трудов – и всё напрасно?

Данир снова обнял её со спины, прижал к себе и не спеша поцеловал в шею – то ли целуя, то ли пробуя на вкус. Потом ответил:

– Хлеб надо испечь. Каждый замешанный хлеб должен быть испечён, это дар Великой Матери, выбросить – позвать зло. А нам лишнего зла не нужно совершенно.

– Ты тоже веришь в обычаи.

– Приходится. Мы сделаем это вместе – тоже хорошая примета, да?

– Да, наверное, – вздохнула Катя и покосилась на перевязанную руку. – Великую Мать сердить не будем, а то мало ли, я уже боюсь. Ты хоть будешь мне подсказывать, что делать?

– Мне проще делать, – он провел языком у неё за ухом и нехотя отстранил от себя. – Сядь и смотри. Ты всё отлично приготовила. Не так много работы осталось. Я слышал запах капусты, – он огляделся, – вот же она.

Теперь и Катя увидела – под лавкой у двери лежал крупный кочан капусты. И когда её принесла Турей? Или Мих так ловко спрятал – и на виду, и в то же время в глаза не бросается.

– Зачем капуста?

– Подкладывать под тесто. На ней и будем печь, – Данир принёс кочан и принялся потрошить его, снимая большие верхние листья и обрезая утолщения.

Листья он раскладывал на столе.

– Нет… Шутишь? – растерялась Катя.

– Нет же, моя. Чем ты недовольна?

– Печь на этом?..

– Так и делают. И другие листья можно. Главное – большие и съедобные*.

– Я должна была догадаться?! И зачем было прятать эту капусту? – вздохнула она, – Турей совсем отказалась помогать.

– Не сердись. Она ведь даже не догадывается, что ты можешь, а что нет. Капусту легко найти по запаху. Она решила, что и ты справишься.

– Я найду её по запаху, когда она испортится. Я не волк, у меня так себе нюх, – Катя смотрела, как он мнёт в руках её тесто, подбрасывает, бросает на стол и снова мнёт, и движения у него такие уверенные, тягучие и плавные.

Как красиво. А ведь он всего лишь месит тесто.

– И Турей не волк, – повёл плечом Данир. – Но вы в своем мире убили свои природные способности. Точнее, какие-то остались, но вы ими не пользуетесь или пользуетесь бессознательно, потом несёте чушь про интуицию или помощь свыше. Для вас главное знание, а не ощущение мира вокруг. Кто угодно почуял бы тут запах капусты. И вот ещё, Турей не помогала тебе печь хлеб из лучших побуждений. Так принято, – он объяснял, посмеиваясь. – Когда невеста печёт свадебный хлеб, ей мешают вовсю, прячут утварь, продукты, могут в муку что-то подмешать. Чем больше она испытает невзгод во время этого дела, тем глаже и спокойней будет ей вести хозяйство в доме мужа. Вот Турей и решила, что тебе не обойтись без этого, как можно? Семейное счастье важнее, чем выспаться. И она тебе ещё не особо мешала, так ведь?

– Ужас какой-то, – искренне высказалась Катя, чем снова рассмешила Данира.

Он ловко разделил тесто на несколько частей, каждую скатал в шар и положил на капустные листья. Потом плеснул в печь воды из ведёрка, лопатой ловко переложил заготовки вместе с капустой на выметенный Катей под и прикрыл зев печи заслонкой.

– Вот и всё, моя. Видишь, несложно.

– Я потрясена. Где ты этому научился, Данир Саверин?

– Отец научил. Нас с братом. На дальней охоте. Это было в таком же охотничьем домике, как этот. Мужчины многое должны делать сами, если они не дома. У меня был старший брат, – и у него вдруг сел голос.

– Я знаю, – поспешно сказала Катя. – Айя Лидия мне рассказала.

– Да?.. Хорошо.

*это не выдумка автора, а реальность и нашего мира тоже. Подовый хлеб в каменных печах можно печь на капусте, свекольных, кленовых листьях, на листьях салата и аира, и этот список наверняка не полон…

Дверь неслышно открылась, и волк скользнул в хижину. Катя не испугалась зверя, но напряглась – что ему надо?

Волк проворчал что-то, Данир ответил по-сантански:

– Хорошо, я понял, иди, – и притянул к себе Катю, обнял крепко.

Волк опять поворчал и бросил на Катю такой осмысленный взгляд, что она невольно дёрнулась. А волк так же неслышно удалился.

– А приучить их стучаться можно?