Замок княгини

Теперь лира Кайра смотрела удивленно, растерянно.

– Я поняла, – сказала она. – Я верю тебе, лир Джелвер, но… Ты сказал – нежелательно. Мою дочь плохо примут… там, у вас?

– Скажем так, лира: понадобится время, чтобы мой народ понял и принял такой выбор князя. Но я надеюсь, что этот момент настанет. Видишь ли, как ни мало я узнал твою дочь, она мне понравилась. Понравится и другим. А пока твоя дочь будет жить и хозяйничать в Шайтакане.

– Я поняла, – повторила лира Кайра, кусая губы, – то есть, он совсем не повезет её в вашу страну?

– Пока нет. Поэтому её никто не огорчит недовольством или пренебрежением.

– Да. Зато семья и народ её не признают.

– Потребуется некоторое терпение, лира.

– У князя есть дети? – продолжала она допытываться.

– У него маленькая дочь.

– Но наследовать ему должен сын, так ведь? Наследником пока называют племянника. А сыновей моей дочери могут лишить наследства?

– Нет. У них будет равное со всеми право примерить корону. Корона сама выбирает князя.

– Что ж, это уже хорошо, – она улыбнулась. – Если права моей дочери в Шайтакане будут уважать, меня мало волнует, примут ли её в вашей Содде. Пусть бы она даже не увидела её никогда больше. Шайтакана кому угодно будет достаточно.

– Это разумно, лира. А о прочем не беспокойся. Просто наши обычаи иные, нежели у вас. А твоей дочери придется принять наши обычаи, раз уж она стала женой нашего князя.

– Тогда скорее уезжайте, – сказала лира Кайра. – Кантане придется тяжело, ведь начнутся пересуды. Это непросто выдержать в её годы. А я легко всё это переживу. Если, конечно, она будет счастлива.

Жена Каюба Джелвера приятно удивила. Поначалу он счел её недалекой, но нет, она была вполне разумной женщиной. Просто, видимо, с раннего детства её воспитывали в подчинении, вынудив всю жизнь проходить в маске покорной овечки. Между тем из неё, с её-то кровью, должны были сделать хозяйку…

Очевидно, это было кому-то нужно. Дед верно заметил, что её опекун очень своеобразно выполнял свои обязанности.

Кантана проснулась оттого, что служанка ходила по спальне. Тихо ходила, почти неслышно, что-то перекладывала, чужое присутствие ощущалось ясно. Это у Кантаны было с детства – чувствовать такие вещи. Во время детских игр от неё трудно было спрятаться. То же и с мамой, от мамы спрятаться было невозможно.

– Уже поздно? – она приподнялась на локте, огляделась.

Штора на окне отдернута, но на улице пасмурно, непонятно, высоко ли солнце…

– Скоро полдень, – ответила соддийка. – Приходил князь, велел не будить тебя. Ещё заходила лира, твоя мать, и твой кастанский маг. А вообще князь поставил охрану в коридоре, чтобы не пускала никого. Даже магу, я полагаю, нечего пока тут делать.

Вообще, эта служанка вела себя непристойно, рассуждать и давать советы не её работа. Но Кантана помнила предупреждение князя, что девушка лишь из любезности согласилась побыть в этой роли. Чтобы помогать и защищать, так, кажется. Значит, правильного выполнения обязанностей от Мантины и не стоило требовать.

– Зачем охрана?

Она и так догадывалась, но хотела услышать.

– Чтобы любители разглядывать чужие простыни не толпились здесь. Мы, соддийцы, этого не любим, – соддийка быстро улыбнулась, – но всё же тебе лучше встать. Скоро придет князь, и вы отправитесь на завтрак.

С утра под дверью новобрачных обычно толпится народ, распевают фривольные песенки, это часть свадебного веселья. А тут, под её дверью, тишина.

– Ты замужем, Мантина? – спросила Кантана.

– Да, княгиня. Мы с мужем держали ювелирную лавку. Теперь решили уехать. Мужу хочется вернуться домой, в Содду, но пока поживём в Шайтакане, – разговаривая, Мантина успела принести тазик и кувшин для умывания. – Если хочешь, могу причесать тебя по-соддийски, тогда платок не нужен. Соддийки не носят платки, как итсванки.

Кантана замерла, медленно обернулась.

– Князь приказал мне не надевать платок?

Это был бы скандал, наверное. Как неприятно, ещё и это.

– Нет, князь передал, чтобы ты оделась, как хочешь. Ещё он сказал, что сегодня вечером мы улетим в Шайтакан. Тебе следует собраться.

Кантана перевела дух. Не так всё плохо. Уронила:

– Было бы что мне собирать…

– Я понимаю, – кивнула Мантина. – Если хочешь что-то купить в дорогу, можно послать…

– Я хочу сама пройтись по городу, – упрямо нахмурилась Кантана.

– Только с разрешения князя, моя княгиня. После того, как тебя пытались украсть, князь не одобрит прогулок без охраны.

– Хорошо…

Она, видимо, так и осталась пленницей князя. Только теперь – пленницей иного рода.

Лететь в Шайтакан, сегодня. На рухах подданные её мужа не летают.

– Мы полетим на драконах, Мантина?

– Конечно. Это очень удобно и быстро, ты даже не устанешь и не замерзнешь.

Кантана кивнула, тут же почувствовав дрожь где-то внутри себя. Это было сильнее её смелости и её благоразумия.

– Ты легко ладишь с драконами, Мантина? – спросила она, невольно запнувшись.

– Конечно, – удивилась служанка, – ты чего-то опасаешься? Драконы сильные, им в небе ничего не страшно, ни бури, ни урагана, ничего. А уж когда с тобой рядом князь Дьян, вообще бояться нечего.

– Наверное, ты права, – бесстрастно согласилась Кантана. – Но с тех пор, как дракон унес меня… я их очень боюсь.

– Понимаю. Но это пройдет, – уверенно сказала серая драконица Мантина Алвура, двоюродная сестра Мены Алвуры, жены кузнеца Рая из Дарьявела.

И в очередной раз она подивилась странной превратности судьбы. Как может быть княгиней соддийцев и женой большого черного Дьяна… Дьяна, не имеющего равных себе… эта бескрылая, итсванка, дочь мага, проклинаемого в Содде, которая к тому же дрожит, лишь услышав о драконах?

Да-да, она хозяйка Шайтакана. Наверное, Дьян знал, что делал, когда женился, и те забытые острова, до которых соддийцам так долго не было дела, действительно для чего-то нужны.

А ведь она может стать матерью ещё одного Дьяна, большого чёрного. Две крылатые княгини не смогли, а она, бескрылая истванка – вполне. Итсванки чаще рожают сыновей соддийцам, чем чистокровные соддийки.

В дверь стукнули и она тут же распахнулась, впустив в комнату мага Вейра.