Замок княгини

Хотя поняла она немного. Привязана к земле? Магией крови? Тогда какой смысл был якобы отнимать у неё Шайтакан?..

Она плохо разбиралась в тонкостях применения законов, а в магии крови ещё хуже. Муж хотел, чтобы она не вмешивалась в дела островов –  почему просто не попросить? Впрочем, да, иногда у неё просыпалось упрямство, и она могла настоять на том, что считала важным.

– Лира, я спрошу, как твой император. Готова ли ты по возможности искупить вред, который твой муж принес Итсване?

– Мой государь, – тихо заговорила лира Кайра, но глаз не опустила. – Я бесконечно сожалею. Но, как я поняла, о делах моего мужа знал и совет магов, и ты тоже. Зато я и дети не знали ничего. Разве мой муж не старался на благо империи?

Лиссар помрачнел еще больше.

– Старался, – признал он. – Мы не ставим ему в вину его дела. Лишь то, что он не сумел вести их скрытно, а это непростительно. Настолько непростительно, что оправданий быть не может.

Действительно, возразить было нечего. Совсем нечего.

– Да, мой государь, – она опустила голову. – Я понимаю.

– И в таких обстоятельствах я не могу позволить детям Каюба все привилегии их происхождения. Нам не удастся сделать вид, что ничего не случилось, лира.

Наконец они подходят к сути! Так о чём речь? Её с детьми отправят в ссылку? Их не будут принимать при дворе? Сыну не позволят служить в Летучей гвардии и занять офицерскую должность? Дочь не получит достойных брачных предложений?

Сердце лиры Кайры на мгновение сжалось, потому что она подумала сейчас лишь об одной дочери, о младшей. Как будто старшей вовсе не было. Её Кантана – где она? У колдунов, в Драконьих Горах?

Кантану унес дракон…

Кайре хотелось поговорить с Лиссаром именно о судьбе старшей дочери, попросить о помощи. Император мог бы вызволить её из плена! Или хотя бы попробовать.

– Мой государь, – сказала она. – Умоляю тебя. Моя старшая дочь похищена колдунами…

– Дослушай меня, лира! – повысил голос император. – Ты не желаешь меня понимать?

Она только вздохнула.

– Мой государь, я желаю. Я вся внимание.

– Колдуны требуют Шайтакан. Конечно, они могут забрать его просто так, и я не знаю, как смогу им запретить! Но – кровное право! Любой маг понимает, что кровное право следует уважать. Подлинная власть в замке останется у тебя и твоих наследников! Колдуны желают официальную передачу островов со всеми ритуалами, и ручательств, естественно, что кровного права на земли нет больше ни у кого. Значит, о твоих правах придётся объявить. Лира, ты понимаешь? Отдать эти земли можно лишь с наследницей, через брак! И я намерен этим воспользоваться!

– Мой государь? – только и смогла выговорить лира Кайра.

– Да! Нам нужен брак наследницы с кем-то из ближайших родственников князя Дьяна. Это станет нашим первым такого рода союзом с Соддой. Я говорю о твоей дочери, лира.

– Но она ещё маленькая! – воскликнула Кайра в ужасе.

– Я имею в виду, конечно, старшую дочь, лира. И сегодня я потребовал у князя Дьяна её возвращения. Любые переговоры касательно Шайтакана закончены до того часа, как Кантана Каюба окажется в Изумрудном замке.

Она судорожно сглотнула, ощутив, как разом пересохло горло, и перевела дух.

Потребовали возвращения Кантаны – значит, она хотя бы жива. Но вернуть дочь, чтобы отдать колдунам, теперь уже законным образом?!

Конечно, она и так у них, с ней может случиться всё, что угодно. Но – замуж за колдуна?..

– Твоя младшая дочь пока действительно мала для брака. Ты вот вполне подходишь, лира. Желаешь сама стать невестой?

– Мой государь… – она отшатнулась.

– Тебя посетят маги для беседы. Они разъяснят непонятное. Не забывай, что судьба твоих младших детей зависит от благоразумия старшей дочери. И от твоего. Пока можешь идти, лира, – он отечески-доброжелательно улыбнулся.

– Да, мой император, я всё поняла, – она встала, низко поклонилась.

Только бы уйти отсюда и спокойно обдумать всё. Провидение, что же делать?!

Два дракона с наездниками, коричневый и черный, по очереди опустились на полянку рядом с деревней. Наездники легко спрыгнули на землю, и уже несколько мгновений спустя на полянке остался лишь один дракон, потому что на месте коричневого зверя теперь стоял человек.

«Не теряйся, парень. На ужин приходи, Дед будет ждать», – бросил черному дракону тот, кто только что был его наездником.

«Мы придём на ужин, дядя», – невозмутимо ответствовал черный дракон.

Все, кто был на поляне, слышали этот разговор, несмотря на то, что губы говоривших ни разу не разомкнулись, и тишину на нарушал лишь крик какой-то птицы вдалеке – язык драконов беззвучен.

Когда люди отошли, дракон тут же опять взмыл в небо. Теперь он летел недолго, к небольшому озеру между гор, неподалеку от которого сразу разглядел крытую соломой хижину. Он приземлился прямо в воду, подняв кучу брызг, так что озерная вода высокой волной плеснула на берег – маленькое баловство, которое доставляло ему удовольствие и всегда смешило его Шалу.

То, что он всё ещё не умел нормально одеваться, так, как это делают другие, Шалу тоже смешило. Не страшно, он на неё не обижался. Да и вообще, смеяться его рыжая любит, ей и причины не надо. Пусть смеётся.

Уже сменив облик, Ардай понежился немного в воде – озеро это было восхитительно теплым и обладало свойством возвращать силы уставшему телу. Он ведь, между прочим, летел сюда с другого конца Итсваны без отдыха…

Смешно. Конечно, без отдыха, он ведь дракон. Но даже драконы немного устают от таких долгих перелетов.

Без особой охоты он выбрался на берег, отряхнулся. Увидел на камне большое полотенце, заботливо положенное Шалой, взял его и вытерся. Полотенце у него у самого было, хранилось за тенью, мог бы достать, но приятно было пользоваться тем, которое она для него положила. Сейчас он достанет одежду и оденется. Это просто. Даже странно, насколько это казалось просто с тех пор, как научился – достать свои вещи из ниоткуда, потом положить их в никуда, и снова достать. Да, он научился пользоваться тайником за тенью, когда впервые получилось, готов был прыгать от восторга. И что с того, что это умеют все детишки? Он-то не умел! А вот одеваться одновременно с переменой обличья никак не получалось, поэтому он старался превращаться вдали от посторонних глаз. Здесь вот, у озера, посторонних глаз нет, здесь только Шала, а при ней разгуливать голым он как раз не стеснялся.

Да, она была тут. Стояла на берегу и улыбалась.

– Наконец-то, дровосек. Я уже соскучилась.

– И я соскучился! – он медленно подошёл, обнял девушку, поцеловал, – говорил же, давай возьму тебя с собой.

– Спрячешь за тень? Ну уж нет, такого не будет.

– Разве обязательно прятать тебя за тень? – он потерся щекой о её щеку, одновременно собирая в горсть её волосы и наматывая их на кулак.

Это было непросто – волос у Шалы хватило бы на двух девчонок. Рыжий, непослушный, струящийся водопад.

Впрочем, когда было нужно, она шутя с ними справлялась, укладывала как угодно. Сегодня было не нужно. Зато она принарядилась: юбка в мелкую клетку, плотный корсаж с золотистыми пуговками, ворот рубахи отделан кружевом. Непонятно, почему ведьмам-ниберийкам хочется разгуливать по дорогам в ветхой одежонке, но ему нравилось, когда Шала одевалась красиво, и она это знала. Здесь, в Содде, после первого возвращения с Шайтакана, он больше не видел её одетой плохо. Но голову она здесь никогда не покрывала, и чаще всего никак не прибирала волосы – ниберийка есть ниберийка. Он привык, ему нравилось.

– Ты собираешься одеваться, дровосек? – смеялась она.

– Я не дровосек…

– Хорошо. Дракон, тебе удобно без штанов?

– Ещё как. Вот сейчас мы всё с тебя снимем, и тебе тоже будет удобно, – он принялся аккуратно расстегивать на ней пуговки.