Непростое наследство

Так-то ей никогда не приходило в голову называть эту леди бабушкой, но, по сути, она ведь и была ей бабушкой, кем же ещё. Какой-нибудь троюродной?..

– Ох, ну надо же! Собираетесь, а когда?

– Посмотрим, – буркнула Лила.

Она закончила зашивать, помогла колдунье одеться. И очень вовремя, потому что дверь без стука распахнулась и в келью заглянула сестра Петта.

– Эссина Лила! – всплеснула она руками, – что это значит, во имя Пламени? Вещи уже в карете, вам следует немедленно спускаться!

И Лила поняла, что просто не может сейчас сказать сестре Петте, что не едет, и даже молча убежать и спрятаться, чтоб остаться, она тоже не может. Она сделает так, как велела мачеха.

Лила пробормотала извинения и направилась к лестнице…

Серые глаза эссы Риты теперь метали молнии.

– Что за легкомысленность, эссины? – возмутилась она, – мы и так опаздываем! Раз вы последние явились к карете, полезайте обе на верхнее сиденье! А вы, эссина Олетта, уж постарайтесь обеспечить защиту от солнца себе и вашей новой подруге, горячее солнышко поможет вам вернуть утраченное!

– Да, мэтресса Рита! – отозвалась колдунья в починенной юбке, которую, оказывается, звали Олеттой.

– Будет наука вам обеим! – добавила мэтресса и полезла в карету.

Тем временем вокруг уже собирались монахини.

– Наконец-то, куда ты подевалась? Напугала даже! – к Лиле подбежала сестра Илинда. – Я присмотрела, чтобы погрузили твои вещи. Вот, держи, – и сунула ей в руки корзинку, благоухающую свежей выпечкой.

– Илинда, я буду скучать! – шепнула ей Лила.

Даже глаза защипало.

– Я буду ждать письма! Может, ещё приедешь в гости? – подруга погладила её по щеке, – завидую тебе, завидую! Не робей, ты справишься! С матушкиным-то наследством!

– Я напишу! – искренне пообещала Лила.

Пламя знает, что за наследство имела в виду подруга, не объяснять же, что его и нет никакого…

– Вот, по вечерам нынче прохладно, а ты опять оделась так легко! – сестра Петта набросила Лиле на плечи новый монашеский суконный плащ, явно только что добытый у сестры-кастелянши, – береги себя, не простужайся, даже колдовство лечит не все недуги! – она это сказала нарочито громко, словно затем, чтобы мэтресса в карете тоже услышала.

Ещё многие монахини обнимали Лилу и говорили ей что-то на прощание, некоторые просто махали рукой издали. Мать-настоятельница благословила. Лила отвечала, благодарила, обещала писать, а эсса Рита в карете терпеливо ждала, видимо, не решаясь прямо возражать настоятельнице. И это всё, пожалуй, было похоже на то, как дочь уезжает из дома надолго. И совсем не так она покинула Каверан, совсем не так…

Наконец она забралась по лесенке на верхнюю площадку экипажа – карета оказалась устроена по типу дилижанса, с сиденьями наверху. Эссина Олетта уже уселась там. Похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая Лилу.

– Я бы сказала, что нам повезло, – сообщила она доверительно, – здесь приятнее, чем внизу, в тесноте и с мэтрессой, уж поверьте. А престиж такая ерунда. Хотя моя тётушка рассердилась бы.

А карета уже выезжала со двора, и Лила опять помахала монахиням. И впервые подумала о том, что всё не так уж плохо.

– Престиж? – удивилась она.

Карета качалась на рессорах, и ехать на крыше было даже забавно и немного страшно. Эссина Каверан никогда ещё так не ездила. Впрочем, она почти никуда не ездила и почти нигде не была, а теперь ей, кажется, предстояло приключение.

– Конечно, престиж! Сюда обычно сажают служанок! – засмеялась колдунья, – ну, раз уж нам предстоит вместе учиться, можете звать меня просто Олеттой! Или Оли.

– А меня – просто Лилианой. Или Лилой.

– Можно и на «ты», но если вы предпочитаете общаться, как благовоспитанная эссина, то прошу меня простить.

– Нет-нет, лучше на «ты», – поспешила согласиться Лила.

– Договорились, – заулыбалась Олетта, – прости, я не смогу использовать защитное заклинание, чтобы не обгореть. А ты не умеешь?..

Лила покачала головой.

– Но у меня вот что есть, – Олетта показала на спрятанный под сиденьем большой складной зонт. – к тому же вон там я вижу облачка! Вообще не нужно закрываться.

– Согласна, – пожала плечами Лила, – а почему солнышко должно помочь?

– Да не в солнышке дело, – махнула рукой девушка, – просто сила может вернуться, если очень нужна хозяйке! Вот мэтресса и ставит меня в такое положение. У меня кожа такая, быстро сгораю на солнце.

– Но это жестоко… – удивилась Лила.

– Что ты! Когда учатся колдовать, все идёт в ход! Думаешь, это так просто? Я буду на первой ступени второй год, – сообщила она доверительно, – мне очень нужно посвящение, хотя бы самое начальное. Испытания я прошла, а посвящение не получила.

– Так бывает? – Лила немного испугалась.

Ведь тогда ни она, ни отец не получат наследство. Только и надежды, что для Винтена это безразлично.

– Сила пропала, потому и посвящения не получилось. Но я буду очень стараться её восстановить.

– А зачем тебе так нужно посвящение? – не удержалась Лила.

– Представь, чтобы выйти замуж. Мой жених колдун и может жениться только на колдунье с посвящением. А ты, что же, хотела принимать обет в том монастыре?

– Кажется, к этому шло, – согласилась Лила, – но теперь, по завещанию бабушки, я тоже должна пройти посвящение, чтобы получить наследство…

– Надо же! – удивилась Олета, – бабушка была колдуньей?

– Была.

– А твой дар?

– У меня его, кажется, просто нет.

– Может, маленький и есть, раз был у бабушки. Будешь стараться, и всё получится, – подбодрила Олетта. – С первой ступенью посвящения у нас, в Руате, можно выходить замуж не только за колдуна, а ты ещё невестой с приданым станешь, верно? И можно, если не получится, учиться ещё год, только родителям придется заплатить. Это первый год бесплатный.

Лила только вздохнула. Что там, интересно, сказано в завещании леди Эльянтины, дозволено ей будет учиться второй год, если не получится с первого раза? Чтобы заработать наследство себе и отцу. Что именно там важно – выпускные испытания или посвящение? Если придется платить – о, мачеха будет в ярости! Но отец, конечно, её убедит. И ведь можно взять деньги из приданого?

– У меня есть жених, – призналась она, – я должна была вот-вот выйти замуж, но пришлось отложить свадьбу.

– О, надо же! Сочувствую, дорогая! И он не колдун, так?