Верни моей душе крылья

– Так Глен испайронец? Он из слуг барона?!

– Да. Он, если не ошибаюсь, племянник Карлоса, правой руки барона.

– И барон вот так просто отдал герцогу такого отменного воина?!

– Возможно, барону достаточно Карлоса. А, может быть, он просто захотел угодить Его Светлости. Так или иначе, но, когда Глен выразил готовность пойти на службу к герцогу, барон не стал его удерживать, – просто объяснил Пит.

А перед внутренним взором Антуана уже возникло лицо Глена, его глаза, в тот вечер, вечер гибели Эжена. Сначала этот необъяснимый обморок, потом пробуждение в своей комнате и вдруг эти СИНИЕ глаза!!! Сколько же в них было боли!!!

«"Что-то мне говорит, что ты ещё не окончательная скотина, но это тебе виднее. Вот только как ты намерен жить дальше?.. Ведь должен понимать, всё ЭТО станет известно ВСЕМ!" – сказал тогда Глен, и в его синих глазах стояли слёзы. Да, эти глаза слишком похожи на глаза Жана!!! Это вполне может быть Виктор!!! Ведь они с Эженом были мастерами переодеваться, менять внешность, вот только как в этот раз?.. Разве ж возможно настолько сильно исказить черты своего лица? Я никогда прежде не слышал о таком… Но если всё-таки такое возможно, то… Ох, если так, то это же так рискованно!!! Ведь герцог подозревает его!!! Стоит вспомнить то дознание, которое Его Светлость учинил в подвале дома Рельгро. Ведь тогда герцог открыто сравнивал этого Глена со мной и Жаном!!!» – эти воспоминания снова заставили сердце юноши колотиться с бешенной силой, и ему потребовалось сделать неимоверное усилие, чтобы всё-таки усидеть на месте.

– Знаешь, – вдруг очнулся Пит, – Если кто и заменит Ламороу, так это Глен.

– Что?! Глен?! – Антуан искренне решил, что ослышался, – Как?!… Как такое возможно?!

– А почему нет?

– Ну… Ты сам говоришь, что он у вас новенький! Вряд ли он достаточно проявил себя…

– Достаточно, – отрезал Пит и отхлебнул вина.

– Я не понимаю. Ты же сказал, что почти не знаешь его. И вдруг такое суждение. Где здесь логика?

– Логика?.. Либо герцог примет его странное сходство с вами близнецами, и тогда сделает главарём своей гвардии, либо убьёт. Другого выбора Глену не оставлено, – сощурился Пит и счёл возможным продолжить, – Глен это понимает, и раз он остаётся на службе герцога, значит он принял этот вызов. Он сильный духом человек, обладающий острым умом и странной силой влияния на людей, во владении шпагой превосходит любого из нас праиэров. Помнится, тогда он почти сломал Ламороу. Да, за этим было забавно наблюдать! – и Пит искренне улыбнулся, припомнив что-то из стычек Глена с Ламороу.

Брови Антуана изумленно изогнулись:

– Несколько минут назад ты сказал, что… ещё не разобрался в этом человеке, и вдруг такие выводы! Когда ты лукавил? Тогда или сейчас?

– Я честен с тобой, Антуан, – заявил Пит, снова став совершенно серьёзным, – Я не понимаю этого человека… Не понимаю. Он закрыт, почти так же, как и.. я.

"Стоп, Антуан! Больше никаких вопросов!" – вдруг завопил внутренний голос молодого графа, – "Пит ведь ясно дал понять, что, не мешкая, выдаст герцогу друзей Эжена! Если я прав, и Глен это Виктор, нельзя подводить к этой догадке и Пита! Виктора считают погибшим!.. Пит руководствуется каким-то пока непонятным мне кодексом. Похоже, он отчаянно старается отстраниться от Глена… По той же причине?!" – Антуан смотрел на Пита не моргая. А тот снова скрылся за маской безразличия, которая делала его лицо почти восковым, и вернулся к своему вину. Что ж, Антуан последовал его примеру, но хранить молчание долго не смог.

– Пит, а где сейчас герцог? – вдруг задал он неожиданный и для себя вопрос.

Тот поднял на собеседника удивленный взгляд:

– Я не знаю, – наконец ответил он.

– Как это не знаешь? Ты же ему пишешь!

– Да, пишу, но это не значит, что я знаю, где сейчас находится Его Светлость.

– Я не понимаю! – взмолился Антуан, и Пит сжалился:

– Я пишу три одинаковые письма на три разные адреса. С какой-то периодичностью туда приезжают курьеры от герцога и забирают мои послания. Я не знаю, откуда они приезжают в данный момент. Зачем тебе это?

В ответ Антуан неопределённо повёл плечами:

– Зачем? Может быть, я хочу с ним встретиться!

– Зачем?! – брови Пита заметно сдвинулись.

"Чтобы убить этого гада!" – мысленно ответил Антуан, – "Но прежде всего для того, чтобы встретиться с этим твоим Гленом! Если это Виктор…" Было немыслимо озвучить оба ответа, потому Антуан смолчал.

Пит понимающе кивнул:

– Ты не сможешь убить Его Светлость.

Антуан едва не подскочил:

– А я тебя удивлю! За мной слава отменного фехтовальщика. Думаю, я смогу с ним справиться!

Но Пит горько усмехнулся:

– Как ты горяч, Антуан! Я другое имел в виду…

– Другое? Объясни!

Пит кивнул:

– Герцог просто не станет с тобой драться! Он натравит на тебя нас, своих праиэров, и мы измотаем тебя так, что у тебя просто не останется сил даже стоять перед герцогом… Нет. Радуйся, что пока для тебя этот путь закрыт.

– Я совладал с этой вашей бандой, справлюсь и с вами самими!

– Я не сомневаюсь в твоей доблести, но одной доблести здесь недостаточно, – и Пит ещё раз пригубил вина, – Знаешь, чуть больше месяца назад в Бетенгтоне герцог, неприятно поражённый тем, что Анри оказался при Фрэнсисе лакеем лишь формально, велел нам, его праиэрам, поучить парня уму разуму, а попутно и самим у него поучиться… Короче, вот кто и правда чудо мастер в деле владения шпагой!

– Анри?!

– Да, Анри де Монсар. Он бы точно достал герцога, если бы ему представилась такая возможность. Он обладает феноменальной реакцией и ловкостью. Без ложной скромности заявляю, мы, праиэры, знаем, с какого конца браться за шпагу и что с ней делать. Анри держался сразу против троих! На его счастье, Рон тогда был в отъезде. Впрочем, Анри справился бы и с четырьмя. Те бои трудно давались всем нам! Он обязательно цеплял кого-нибудь из нас. Эти царапины бесили нас, особенно Ламороу. Тогда Анри в буквальном смысле слова ходил по краю пропасти! Несколько раз это заканчивалось тем, что мы, Фил и я, вешались на Ламороу, а Анри приказывали убираться с глаз долой, – Пит от души рассмеялся, вспоминая эти моменты.

– Ты и Фил спасали Анри жизнь?!

– Ты вообще меня слушаешь? Анри мог бы легко прикончить любого из нас, он не делал это только потому, что держался за место около Фрэнсиса, т.е.Жана. А мы с Филом вступались за него, потому что он был нужен герцогу живым! Кстати, я не припомню, когда бы ты называл его имя… – Пит сощурился, заминка была недолгой, он всё-таки рискнул озвучить свою догадку, – Ты с ним не поладил, верно?

В ответ Антуан нахмурился:

– Почему ты так решил?

– Ты не возражаешь… Странно. Ведь он один из вас. Вас пятеро – четыре близнеца и Анри. И Анри близок Жану, как брат.

– Больше, чем брат! – против воли вскипел Антуан, – Тебе приказано "сыпать соль на мои раны"?! Можешь написать герцогу, ты превосходно справляешься со его заданием!

Антуан резко отодвинул тарелку, встал, едва не опрокинув стул, перешёл к кровати и уже хотел упасть на неё, как вдруг Пит остановил его неожиданно мягким голосом:

– Прости!

Антуан решил, что ослышался, и резко развернулся. Лицо Пита, расставшееся в этот момент с бесстрастной маской, не оставляло сомнений – он искренне сожалеет, что задел Антуана. И снова Антуан смутился и своей вспыльчивости, и такого расположения этого человека, называющего себя его врагом. После секундной заминки он решил вернуться за стол: