Двум смертям не бывать

Когда пришла пора возвращаться, хозяин дома вышел проводить к воротам.

– Не думал, что ты возьмешь так мало людей.

– Я счел, что в гостях мне нечего опасаться.

– Это так, – кивнул Амикам. – И все же я дам провожатых. Мой сын в твоем доме, и я не хочу, чтобы по дороге что-то случилось. Что-то, что даст твоим людям повод вспомнить о заложнике.

– Как будет угодно.

Домой они добрались без происшествий. Передав парня с рук на руки людям Амикама, Рамон выпустил кошку осваиваться в доме. Опустился перед камином на медвежью шкуру, добытую невесть где Бертовином. Дагобер примостился рядом с господином.

– Рассказывай, – сказал Бертовин, устраиваясь на лавке.

Рамон кивнул и начал рассказывать.

– Чушь, – не выдержал оруженосец, когда речь дошла до разговора о черной смерти. – При чем тут крысы? Все знают, что виноваты криды – недаром болезнь их не трогает.

– Все знают, – кивнул Бертовин. – Но когда черная смерть разгулялась в столице и кридов изгнали из города – что-то изменилось?

– Болезнь ушла.

– Ушла, – согласился воин. – Через два месяца. Не слишком ли долго?

– А может, болезнь их не трогает именно потому, что в домах кридов нет крыс? – протянул Рамон. По пути домой он не переставал думать о том, что услышал от чужих, и сейчас рыцарю казалось – ответ вот-вот найдется. – Им запрещено возделывать землю – поэтому они превратились в народ ростовщиков и торговцев. Их вера предписывает есть только особым образом приготовленную пищу. Не может ли быть, что они не держат дома запасов еды, а значит, крысам негде разгуляться?

– Думаешь? – Дагобер с сомнением покачал головой.

– Криды не торгуют едой. А еще они не ходят на праздники и в церковь, – вмешался Бертовин.

– Не хочешь ли ты сказать, что зараза может жить в доме Господа нашего? – взвился оруженосец.

– Тихо! – прикрикнул Рамон. – Оставим в покое церковь. Крысы. Я склонен верить тому, что услышал.

– Похоже на правду. В любом случае, от кошки в доме хуже не будет, – согласился Бертовин.

– Я видел, что ты отчасти утратил веру, – прошептал Дагобер. – Но что дело зашло так далеко… Кошки – твари нечистого, так говорят отцы церкви.

– Перестань причитать. – Рыцарь осенил себя священным знамением. – Видишь, ничего не случилось. Нет во мне никаких бесов. Хочешь, кошку в святой воде искупаем?

– Нет.

– Слава богу, не совсем помешался, – усмехнулся Рамон. – Как по девкам бегать, так никакие наставления отцов церкви не мешают, а тут… Успокойся и подумай. Потому что, если здешние ученые правы, герцог должен об этом знать.

Дагобер замолчал, и молчал довольно долго. Наконец он перестал теребить шкуру и поднял голову.

– Я расскажу отцу.

В эту ночь поспать снова не удалось. Рамону мерещилось, что вокруг бой и все залито кровью… реками крови. Проснуться среди ночи было облегчением – но запах крови никуда не делся. Юноша открыл глаза и заорал от неожиданности – прямо на него смотрела оскаленная чудовищная морда, кровь в лунном свете казалась черной. Он рывком вскочил, подхватывая меч. Выругался, разглядев то, что его так напугало. На подушке лежала крыса с наполовину отгрызенной головой.

Дверь с размаху шарахнулась об стену, в комнату влетел Бертовин с оружием наготове. Перевел взгляд с воспитанника на «чудовище» в кровати и расхохотался.

– Смешно ему, – проворчал Рамон. – Чуть не обделался: просыпаюсь, а тут этакая харя перед носом.

– Привыкай, теперь каждый день так просыпаться будешь.

– Вот спасибо, порадовал. – Юноша оглянулся на шорох. Из темноты дверного проема показалась кошка. Подбежав к кровати, она вспрыгнула на подушку. Еще одна крыса легла рядом с предыдущей.

Бертовин зашелся в очередном приступе смеха.

– Добычей делятся, а ты не ценишь.

– Благодарствую, мать ее так…

Рамон вернулся в кровать. Скорчив брезгливую мину, взял за хвост обеих крыс, положил их на пол. Посадил рядом кошку, пригрозил:

– Еще раз мне под нос положишь – хвост оторву. Я это не ем, ясно?

Запустил подушкой в сторону хохочущего воспитателя. Тот понял намек, исчез за дверью. Рамон пощекотал кошку за ухом. Та потерлась щекой о руку, спрыгнула с постели и юркнула в щель.

Утром на полу ровным рядом лежало полдюжины крыс.

Глава 6

Море дало о себе знать загодя: свежим соленым воздухом, разлившимся меж холмами, кружащимися над головой чайками. И все же, когда холмы раздвинулись, открывая сероватую бесконечность, Эдгар замер от неожиданности. Слишком уж оно было огромным. Проведшему детство среди лесов, а юность – в камне узких городских улиц казалось невозможным поверить в то, что все это – настоящее.

Эдгар направил коня к берегу, остановил неподалеку от обрыва. Где-то за спиной войско продолжало мерно двигаться своим путем – на запад к гавани. Но сейчас Эдгару не было до них дела.

Рядом спешился Рамон, шагнул к краю бездны.

– Осторожней! – не выдержал Эдгар.

Тот отмахнулся, начал спускаться, прыгая по камням. Эдгар хотел было последовать за братом, но одного взгляда вниз хватило для того, чтобы замерло, отказываясь подчиняться, тело, а ноги стали ватными.

– Рамон!

– Иди сюда, – откликнулся тот. – Тут здорово.

Ученый снова глянул вниз: Рамон устроился на небольшом каменном карнизе, свесив одну ногу и опираясь подбородком на колено другой. Далеко внизу шелестели волны, вылизывая скалы.

– Иди сюда! – повторил он, глядя снизу вверх.

Эдгар покачал головой, честно признался:

– Боюсь.

– А, – отозвался брат, и Эдгар, как ни старался, не смог уловить в голосе ни тени насмешки. – Понятно. Ты иди, если не хочешь ждать, я догоню. Коня только стреножь.

– Я тут посижу. – Молодой человек опустился на валун. Помолчал, глядя на волны.