Фантазии

Крафт, крах и просто катастрофа,

Как хочется понять весь этот цирк:

Зачем нам боль, что хорошо, что плохо,

И как две правды спаяны впритык.

Мы выросли, когда стране на две

Эпохи разнесло хребет.

Не растравляй. Слоняйся по Москве.

Читай стихи, взойдя на табурет.

Кто мы и кем могли бы стать,

Кем никогда не станем, что нас ждет

Там, в Англии и в Индии. Оставь.

Над поймой ночь прошла, «…а это не пройдет».

И каждый сам судья, шериф и вор

Лепечет: «Заходи, не пропадай».

Пока еще не кончен разговор,

Ты начисляй, Василий, начисляй.

***

Дело не в том, что на Гласто начос

можно есть грязными руками

в резиновых сапогах, укутавшись дождевиками,

И после одного концерта перед другим концертом

пить шампанское из бумажных стаканчиков у пресс-центра.

Или когда Ноэль Галлахер в куртке с поднятым воротником,

проходит в метре от нас, элегантно небрежен,

Мы стоим, обомлев, продолжаем курить, как будто бы нам нипочем,

и Ноэля мы каждый день наблюдаем, как собственного консьержа.

Наверное, дело в том,

что когда ночью при плюс пятнадцать

в палатке на надувном матрасе я замерзала,

ты подтыкал под меня пуховик и укрывал одеялом.

Разноцветные флаги взмывали в небо над палаточным городком,

переполнялись мусором разрисованные бочки Oxfam,

а над холмами раскатывалось Skyfall,

до жути мощное, уже ближе к Тору, чем к нам.

***

Мой лисенок, ты создан, чтоб бегать по сочной, зеленой траве

И на солнышке греть белый, пушистый животик.

А совсем не затем, чтоб годами платить ипотеку,

Цепенея от страха лишиться постылой работы.

Дом, в котором живем мы, де-юре не очень-то наш,

Но родные река, белый мост и каток на морозе,

И друзья в двух кварталах. Скорее тащи карандаш –

Мы стоим у окна в упоительно временной позе.

Никогда не хотели соломку себе подстелить,

Не копили, а пели – ну что же, придется – попляшем.

Я не против того, чтоб трудиться, но больше за то, чтобы жить

В этом мире родном, но таком относительно нашем.

***

Что я вижу на О – Облако,

Что я вижу на О – Овцу,