Заложница

– Нет, теперь уже поздно, я давал тебе шанс, ты им не воспользовалась. Впредь будешь знать, что любое неповиновение несет за собой последствия.

Поставив меня на ноги, Виктор подставляет плечо так, чтобы через него меня перекинуть. Действую исключительно на инстинктах. Толкаю его в грудь, отскакиваю в сторону, конечно же, поскальзываюсь и, растопырив руки, падаю.

Все, каюк. Сейчас моя неспокойная черепушка встретится с бортиком ванны и расколется пополам.

– Ходячая катастрофа, удивительно, как ты до двадцати пяти лет выжила, – прошипел Виктор, когда прервал мой полет и придал мне вновь вертикальное и устойчивое положение.

Шок прошел, и лишь тогда я осознала, что стою перед Абловым в чем мать родила, а полотенце валяется где-то под ногами.

Я не придумала ничего умнее, как обнять Виктора за шею и прижаться к нему, – воспользовалась Абловым как ширмой, причем прикрывающей от него же.

– Все-таки испортила мне костюм, – констатировал он и, придерживая меня за талию, донес до спальни, а когда подошел к кровати, поморщился: – Все, спрыгивай.

Ага, сейчас, разбежалась. Постель пледом заправлена, пока заберусь под одеяло, всем, чем можно, сверкну.

– Стесняюсь я. – Честность – наше все.

– Я что, голых женщин, что ли, не видел? К тому же, кроме брезгливости, ты во мне ничего другого не вызываешь.

Врет, как пить дать, врет. Я это точно знаю, вернее, ощущаю, ну, либо я ошибаюсь, и у Виктора в кармане штанов просто лежит длинный твердый предмет.

Во входную дверь заскреблись, и послышался лай. Видимо, Тимошка, пока я плескалась, убежал, а сейчас решил срочно вернуться.

Аблов быстрым ловким движением умудрился скинуть с себя мои руки, причем довольно грубо и пренебрежительно, а сам направился к щенку.

Я воспользовалась моментом и кинулась стягивать плед.

– Виктор Романович, врач подъедет в течение часа, – помимо собаки, в комнату вошел Костян.

Боже мой, сколько стыда может испытать человек за тридцать минут? С моей кармой и везением явно что-то не то.

Зарылась в плед так, что лишь один нос торчит, и слушаю обсуждение мужчин.

– Доктор надежный, проверенный? – спросил Аблов у своего вассала и кивнул на меня: – Наша дама ведь помощь будет просить, и ее просто так не заткнешь, только если рот зашить.

– Это не проблема, – махнув рукой, уверил мой надзиратель. – Там такой Франкенштейн, ему вообще на законность плевать. Главное, чтобы платили. Он сам-то, знаете чем на хлеб зарабатывает?

Костян только открыл рот, чтобы рассказать о сфере деятельности врача, как Аблов покашлял, и они синхронно посмотрели на меня, притихшую, но широко развесившую уши.

– Костя, а ты чего замолчал? – подала я голос. – Говори, чем врач занимается. Преступников латает, подпольные аборты проводит, а может быть, кромсает людей на донорские органы? Я отказываюсь лечиться у коновала!

– Костян, а связанный пациент с кляпом во рту не смутит доктора? – не сводя с меня глаз, спросил Виктор.

– Конечно нет. Мне кажется, его вообще в этой жизни ничего не смутит, только ценник немного подскочит, и все.

Глава 11

Отчетливо дав мне понять, что мольбы о помощи на доктора не подействуют, мои похитители удалились из комнаты. Аблов только предварительно заглянул в гардеробную, переоделся в сухое и строго-настрого велел мне спать. Но самое обидное, что Виктор не поленился и Тимошку забрал, хоть щенок сопротивлялся и даже убегал от хозяина.

Оставшись одна, я оглядела комнату и, несмотря на головную боль и общее недомогание, пошла на разведку. Обход я начала с окон. Нет, через них бежать не вариант, однозначно шею сверну, до земли лететь метров девять. Добралась до двери и, взявшись за круглую ручку, потянула – заперто. Присела на корточки и исследовала механизм замка. В принципе, вскрыть его – ничего сложного, если найти чем.

С межкомнатным замком как-нибудь разберусь, а вот что делать с парадной дверью внизу – вопрос из вопросов. Интересно, ее запирают? Есть малюсенький шанс, что все-таки нет. В доме несколько взрослых мужчин, как минимум трое, чувствуют они себя наверняка комфортно и в безопасности, да и ходят туда-сюда, то есть каждый раз ключи доставать – им в лом.

Вернулась к окну и просканировала двор. Территория, по сравнению с коттеджем, не очень просторная, с натяжкой от силы соток двадцать пять, не больше, зато обнесена высоким забором, через него, опять же, не перепрыгнешь. Ворота железные, а дальше – пустынная проселочная дорога, которую из-за нависших над ней ветвей деревьев не видно. Одним словом, печаль – на пути к свободе столько препятствий.

К счастью, похитили меня впервые, поэтому неудачного опыта в таких делах у меня нет, поэтому сразу приняла решение, что если бежать, то обязательно ночью, а до этого времени желательно отдохнуть и набраться сил. Забралась в постель, но удобно устроиться из-за болезненного состояния не вышло. Все же перестаралась я под кроватью, чувствую себя, как разбитое дырявое корыто, мозги думать отказываются, а тело – слушаться.

Прикорнуть не получилось. В коридоре сначала послышались голоса, а затем дверь распахнулась и в спальню зашли трое: Аблов, Костян и маленький плюгавенький мужичок лет так за пятьдесят. Видимо, доктор. На макушке лысина с тремя волосинками, сам худой, одни кости, того гляди, дунешь – он полетит, ударится обо что-нибудь и весь поломается. Так мне представлялся врач, пока я не заглянула в его злые, проницательные и вместе с тем жестокие глаза. Похоже, права я была, когда предположила, что он на черном рынке органами торгует.

Доктор в ответ на мое пристальное разглядывание показал ряд неровных зубов, расплывшись в плотоядной улыбке.

Бр-р-р, аж мурашки по спине пробежали от неприятного чувства.

– Весьма рад познакомиться, барышня, – чуть ли не подбежал он ко мне и протянул руку. – Я так понимаю, захворали. Не проблема, вылечим. Тем более молодая, цветущая, быстро на поправку пойдет, – это врач уже сказал, обернувшись к Аблову, а потом добавил: – Я предпочитаю с пациентами общаться наедине.

О нет, только не это!

Я сжалась и уже хотела умолять Виктора не оставлять меня с Доктором Смерть один на один, но Аблов меня опередил, заявив:

– Исключено, и больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

Худой мужик недовольно поморщился и приступил к делу. Послушал легкие, померил давление, проверил лимфоузлы и еще много чего… Результат, естественно, мне не объявил, потопал к Аблову, который наблюдал из кресла за врачебными манипуляциями. Доктор доложил Виктору, что в идеале неплохо было бы меня госпитализировать и держать под квалифицированным присмотром, но раз это невозможно, он за энную сумму готов пожертвовать временем и потерпеть неудобства, наведываясь к пациентке хоть каждый день. Аблов кивнул, соглашаясь на предложенный вариант.

– Барышня, оголяйте филейную часть, поставим пару укольчиков и до завтра простимся, – склоняясь над чемоданчиком с препаратами, прохрипел врач, а потом хитро так поинтересовался у Аблова: – Виктор Романович, вы с помощником и в этом случае останетесь в комнате?

– Мне уходить незачем, я все уже с разных ракурсов видел, а вот ты, Константин, не смущай Леру, выйди.

Мне кажется, я от злости позеленела, а у Костяна широко открылась челюсть. Видимо, в прошлый раз я все-таки вовремя успела пледом укрыться, иначе бы надзиратель сейчас не хлопал глазами от непонимания, почему это босс заявил, что видел попу их пленницы.

Доктор одарил меня сальным взглядом, а потом пробормотал вслух, судя по задумчивости, какие-то одному ему очевидные мысли:

– А-а-а, вот оно в чем дело. Понятно-понятно…

Интересно, что этому типу понятно? Ох и не нравится же мне он, мутный темный человек с явными отклонениями в психике и поведении.

В мою бедную пятую точку иголкой целились целую вечность, а потом долго-долго протирали место прокола пропитанной в спирте салфеткой, до такой степени, что Виктор не выдержал:

– По-моему, уже достаточно.

– Да-да, – засуетился врач и заявил, что теперь мне нужен покой, а крепкий сон обеспечит снотворное, которое он мне ввел.

Снотворное?! Сложность побега поднялась еще на одну ступень. Черт-черт-черт!

Слава богу, в следующую секунду медик меня успокоил. Выдавая Аблову лекарства на вечер, он сказал, что действие снотворного недолговечно и очередную дозу следует мне дать в восемь часов, причем не в виде укола, а перорально, в виде таблетки. Это вообще ерунда, просто сделаю вид, что выпила, а сама потом выплюну.

Но это потом, а сейчас веки потяжелели и голова сама по себе потянулась к подушке. Уже сквозь пелену сна краем уха слышала, как врач просил Виктора с ним переговорить. Аблов что-то ответил, но что именно – я не разобрала, сладко зевнув, засопела.

Сон под действием лекарства был, мягко выражаясь, странным, и пробуждалась я довольно часто, но, не понимая, что со мной происходит и где я нахожусь, вновь проваливалась в небытие. Один раз, а может быть, и не один, когда по неизвестной причине глаза вновь приоткрылись, я попыталась встать, но мозг работал с явными перебоями и не мог отдавать правильные приказы рукам, ногам и прочим частям тела, поэтому я попросту рухнула обратно в постель.