Пленница

В первое утро он обозвал меня тупорылой мочалкой и бросил на стол поднос, из-за чего кружка опрокинулась, и кофе до последней капли пролилось в тарелку с омлетом. На второй день сволочь пугал тем, что после того, как Олег станет не нужен, его где-нибудь на стройке в бетон закатают, а меня продадут в дешёвый бордель. Говорил, говорил и никак заткнуться не мог. А когда он мне не только подробно рассказывал, но и жестами демонстрировал, куда и как мне будут пихать, харя у него просто светилась от счастья.

В замочную скважину вставили ключ, и я вымучено скривилась, но как стояла возле окна лицом к улице, так даже не шелохнулась. У меня от одного вида Алексея внутри всё переворачивается и скачет давление, что аж в висках токает, зачем лишний раз на него смотреть.

Слышу, как дверь бьётся об стену, приближающиеся тяжёлые шаги, звон посуды, а дальше тишина.

– Что даже не поздороваешься? – нет в мире более отвратительного голоса, чем у этой свиньи.

Здороваться, значит желать человеку здоровье, а я хочу, чтобы ты, тварь, загнулся.

– Доброе утро, – без эмоций бросаю я и, решив, что находиться к Алексею спиной – было плохой идеей, отхожу от окна и присаживаюсь в кресло.

Парень с минуту стоит и выжигает взглядом во мне дыру, затем делает пару размашистых шагов и останавливается напротив меня в нескольких сантиметрах. Невероятно хочется втянуть голову в плечи, да и вообще всем телом сжаться, но я держу спину прямо, а подбородок высоко, это как с собаками, стоит показать страх, и укус неизбежен.

– Если что, я плюнул тебе в кашу. Приятного аппетита, – вылил парень на меня желчь и расхохотался.

Стиснув зубы, молчу, ведь он только того и добивается, чтобы вывести меня на эмоции. Если сдержусь, рано или поздно ему цепляться надоест, и он отстанет.

– Что молчишь, язык проглотила? – парень пнул по креслу, отчего я невольно, вздрогнув, обняла себя за плечи. – Отвечай, когда с тобой говорят.

Сто, девяносто девять, девяносто восемь, считаю в обратную сторону, чтобы отгородиться от ситуации. Не стоит реагировать на больного человека, что теперь сделаешь, если у двадцатипятилетнего парня в голове мозг незрелого, глупого и жестокого подростка.

– Значит, говоришь, плюнул в тарелку? – со стороны коридора послышался грубый голос Рената.

Если я просто удивилась, каким ветром в ту часть дома, где держат меня, занесло во всех смыслах большого босса, то в Алексея, как по мне, вселился панический ужас.

У парня вмиг пропала уверенность в собственной вседозволенности и безнаказанности, с лица исчезла хамоватая ухмылка, а сам он словно в размерах уменьшился, по крайней мере, сгорбившись, точно стал ниже ростом.

Ради такого зрелища, как «Алексей вот-вот обмочит штанишки», я даже не против повидаться с Ренатом.

В дверном проёме, целиком его заполняя, появилась фигура хозяина дома.

Какой же он всё-таки необъятный. А вот уши вполне стандартного размера, хотя исходя из остроты слуха, должны быть на полголовы.

– Куда ты там харкнул, повтори? – Ренат громыхнул так, что я про всё на свете забыла и в том числе, что категорически нельзя показывать страх, спрыгнув с кресла, рванула в дальний угол к окну.

– Ренат Матвеевич, да я же просто пошутил, – запинаясь на каждом слове, залебезил Алексей. – Разыграл, Нику, а то ей же здесь…, – голос парня затух, потому как босс, подступив, взял его за горло и крепко сжал здоровенную лапу.

– А кто разрешил с ней шутить? – процедил сквозь зубы Ренат и словно в Алексее не восемьдесят килограмм, а восемь поднял его от пола на несколько сантиметров.

– Простите, – болтая ногами, захрипел парень. – Был неправ.

– Распустились, – рычит Ренат и отшвыривает парня в сторону.

Алексей в такой неестественно скрюченной позе летел, что даже зажмурилась, чтобы не видеть, как он приземлится.

Звук падающих на пол костей, хриплый стон и опять извинения:

– Простите, Ренат Матвеевич, я как лучше хотел. Ну чтобы боялась. Но такого больше не повторится, клянусь.

– Что он ещё вытворял? Ника, ты оглохла?!

А-а-а?

Распахнула глаза.

Ренат смотрит агрессивно с раздутыми от гнева ноздрями, словно только и ждёт от меня повод, чтобы подчинённого в месиво измордовать. Алексея же не узнать, в его взгляде звучит немая мольба и читается сожаление, он точь-в-точь похож на маленького беззащитного щенка, которого хозяин застал на ковре возле лужи, и теперь нерадивого пёсика собираются отходить тапкам.

– Ничего, – отвечаю я.

Хозяин дома нехорошо так прищуривается и теперь уже подходит ко мне. Надеюсь, мне не устроят такой же аттракцион «Весёлый летун» как Алексею.

– Когда я спрашиваю, говори правду, – Ренат буквально вгрызается в меня требовательным взглядом.

– А это и есть правда! – смело заявила я. – У меня отобрали свободу, из-за этого лишилась любимой работы, данное мне слово не держат, и сижу под замком. Руки Алексей не распускал, а до его слов мне фиолетово. Плевать хотела на то, какую ахинею он там нёс, даже не слушала.

– Я всегда держу своё слово и впредь советую, за тоном следить и тщательно думать, что говоришь.

Прикусив нижнюю губу, опустила взгляд в пол – и это всё, на что согласилась гордость, хотя по-хорошему мне бы раскаянье изобразить, но как ни старалась, не смогла себя пересилить.

– Почему так пусто? – по-хозяйски оглядев спальню, поинтересовался Ренат и нахмурился, когда увидел торчащие из-под кровати носы тапочек сорок первого размера. – Тебе, что до сих пор вещи не привезли?!

Вообще-то, тоже возмущена этим фактом. Имея один комплект нижнего белья, спать без трусов, потому как сохнут после стирки, в чужом доме вместе с криминальными личностями – тот ещё экстрим. Но деваться некуда либо так, либо ходить в несвежем.

– Андрей сказал, что сегодня у Олега заберёт сумку с моими вещами, – пояснила и Ренат ехидно усмехнулся:

– Хорош же братец. Сколько дней прошло, а он только теперь соизволил, одежду для сестры передать.

– Думаю у него есть оправдание, – сквозь зубы процедила я. – Например, сломанные рёбра.

– Сломанная шея – вот это оправдание, а рёбра – тянет только на отговорку, – возразил мужчина и брезгливо посмотрел на Алексея, который успел подняться на ноги и, потирая ушибленный локоть, молча и внимательно следил за разговором. – Больше Нику не запирайте на ключ, но глядите за ней в оба глаза. А ты учти, – Ренат повернулся ко мне. – Каждый твой незначительный промах будет стоить крысёнышу пальца, а серьёзный – головы.

Ренат направился к двери, и Алексей собрался следом на выход, но прежде чем переступить порог комнаты, парень бросил на меня полный презрения и ненависти взгляд. Так понимаю, я теперь для него враг номер один, потому как видела его позор и от босса ему прилетело из-за меня, это, разумеется, не так, но в его мозгах именно эта мысль крутится.

Странно и непривычно, в комнате одна, а дверь нараспашку, высунув голову в коридор, огляделась по сторонам.

Чёрт, дожила, даже не верится, что могу выйти на улицу.

Сначала погуляла по дому, ну как погуляла, правильней будет сказать – заблудилась и искала выход на улицу. Первые несколько минут ходила с опаской, переживала, встретить кого-нибудь агрессивно неадекватного, но вскоре успокоилась, все попадавшиеся мне на пути люди, а это был в основном судя по униформе обслуживающий персонал, дружелюбно приветствовали и шли мимо по своим делам.

А уж когда, задрав голову, увидела не потолок, а голубое бескрайнее небо мне и вовсе похорошело. Потому что появилось хоть какое-то чувство свободы.

– Добрый день, – едва толкая перед собой громоздкую газонокосилку, поздоровалась со мной и улыбнулась совсем молоденькая девушка в синем платье, здесь все женщины, которых видела, носили такое же и волосы собирали на затылке в крепкую шишку.

– Привет. Помочь? – предложила я и, не дожидаясь ответа, поднялась с газона на ноги и уверенно зашагала.

– Что вы, не надо. Сама справлюсь. Мне не привыкать. Отдыхайте.

– Тяжело же, а мне несложно, – настаивала я на своём, пока не услышала за спиной голос запыхающегося Андрея.