Печать фараона

– Наша фирма разорилась, – пришел Еве на помощь Смирнов. – Срочно нужно выплачивать долги. Согласны на любую работу!

– Тогда поезжайте к ним, прямо в Зеленую Рощу, – недоверчиво качая головой, посоветовала дворничиха. – Может, возьмут еще. Только там плотют не так уж много.

– А когда эта контора закрылась?

– Да… почитай, на прошлой неделе. До весны. Весной у них новые теплицы открываются, опять набор будет.

– Вот досада! – притворно сокрушался сыщик. – Не повезло. Наша знакомая получила здесь работу, мы тоже решили попытать счастья. Вы ее не запомнили случайно?

Он достал из кармана фотографию Марины, протянул дворничихе. Та сняла толстую варежку, двумя пальцами взяла снимок, поднесла к глазам.

– Нет… не помню. Сюда много народу разного приходило, я не присматривалась.

– Это дней десять назад было, – подсказала Ева. – Тогда контора еще работала?

– Кажись, да. – Дворничиха вернула фотографию и надела варежку. Ее брови, ресницы и пушок над верхней губой покрылись инеем. – Только женщины вашей я не помню.

– Это «Хозяйство Зеленая Роща» помещение выкупило или арендовало? – спросил сыщик.

– Снимали временно. Тут раньше детские кружки были, от ЖЭКа, детишек обучали мастерить, модели самолетов делать, воздушных змеев. Мой парнишка сюда ходил. Потом финансы урезали, ребят выгнали, а помещение стали сдавать. Сначала тут швейная мастерская обосновалась, немного поработали и съехали, так и пошло: то одно, то другое.

– Почему же эти тепличники вывеску не сняли?

– Забыли, наверное. Приедут, снимут, – она никуда не денется. А может, у них срок аренды до весны? Тогда пусть висит. Люди приходят, спрашивают.

– А каких-нибудь происшествий тут в последнее время не случалось? Несчастных случаев? Под машину никто не попадал?

Дворничиха хмыкнула, повела глазами.

– Вы работу ищете или… вашу знакомую? Может, вы из милиции?

– Не-е-ет! – воскликнула Ева. – Разве мы похожи на ментов?

– Вы, дамочка, не похожи, а вот мужчина очень даже смахивает. Ну, какая разница? Все одно я вам ничего не скажу, потому как ничего особенного у нас тут не случалось. Пьяница замерз третьего дня, пацаны драку устроили, пес у бабульки с первого этажа сбежал и потерялся – так ведь вас это не интересует.

– Какой пес? – ухватился за ниточку Смирнов.

– Шавка рыженькая, кудлатая, Люськой зовут. Я бабке сколько раз говорила, нельзя собаке человеческое имя давать! Неприлично это. А она выйдет, спустит шавку с поводка, а потом кричит на весь двор: «Люська! Люська!» Видать, кто-то обиделся, прибил собачонку или отвез куда.

– Помнишь, у метро рыженькая собачка бегала? – обратился сыщик к Еве. – С ошейником?

Та подняла брови от удивления, но послушно кивнула, подтверждая.

– Точно! Может, это Люська?

– Тьфу ты! Тьфу! – в сердцах сплюнула дворничиха. – Вот ведь назвали шавку! Она паршивенькая – лапы кривые, уши обвислые, хвост как у крысы. Смотреть противно. Бабку только жалко, убивается.

– Давай зайдем к хозяйке собаки, – предложила Ева. – Скажем, что мы ее Люську видели.

Смирнов улыбнулся – молодец, мол, догадалась, к чему он ведет.

– Идите, – махнула рукой дворничиха. – Второй подъезд, синяя дверь. Бабка постаралась, обновила. Ей, видите ли, так нравится.

Бабкину квартиру они нашли без труда – ярко-синий цвет сразу бросился в глаза, как только вошли в парадное.

– Зачем ты придумал про собачку? – шепотом спросила Ева.

– А как иначе расположить к себе сердобольную старушку? И дворничиха не сказала бы адреса. Увидишь, бабка нас примет с небывалым радушием и выболтает все, что знает.

– Или не знает, – скептически поджала губы Ева.

На звонок открыла маленькая кругленькая старушка с румяными щеками. Услышав о Люське, она засуетилась, пригласила Всеслава и Еву в комнату, тесную от старой мебели, плюшевых портьер и всевозможных безделушек. Гости едва поместились за круглым столом, уставленным вазами и подсвечниками.

– Я электричество экономлю, – объяснила пожилая дама. – Пенсия маленькая, а дети не помогают. Да бог с ними! Хоть бы сами прокормились. Так где вы видели мою Люську?

Слово за слово, выяснилось, что рыженькая собачка, которая «бегала у метро», совершенно не похожа на пропавшую Люську. Но старушка уже прониклась благодарностью к Смирнову и Еве – не поленились, пришли, уважили пожилого человека. Сие нынче редкость.

Она охотно рассказала о «Хозяйстве Зеленая Роща» все, что ей было известно.

– Сидела там женщина, хорошая, вежливая, записывала на работу желающих. Не всех, а кто прошел собеседование. Многие уходили ни с чем. Потом, когда набрали нужное количество людей, контору, или… как это теперь называется… офис, закрыли. Я своей племяннице посоветовала обратиться в это хозяйство, но ей отказали.

Ева изобразила такое огорчение, что пожилая дама растрогалась, принялась ее успокаивать.

– Вы весной приходите! Они опять будут сотрудников набирать.

– Откуда вы знаете?

– Так моей племяннице сказали. Да и вывеска осталась!

Сыщик задал старушке вопрос о происшествиях и несчастных случаях. Она развела руками, повторила сказанное дворничихой. Напоследок он показал ей фотографию Марины. Бабулька долго щурилась, сетовала на разбитые очки, извинялась.

– Даже если видела, не признаю, сынок! Я черты лица не различаю без очков-то, сдачу в магазине сосчитать не могу. А на новые пока денег нету.

Уходя, Ева достала из кошелька пару купюр, протянула старушке.

– Возьмите, сделайте себе очки.

Та застеснялась, но деньги взяла со слезами на глазах.

На улице Ева глубоко вдохнула морозный воздух, на выдохе из ее губ вырвалось облачко пара.

– Вот что мы имеем, – уныло произнесла она. – Зря потерянное время.

– Можно еще съездить в Зеленую Рощу, – предложил сыщик. – Поговорить с той женщиной, которая занималась набором сотрудников в хозяйство.

– Нет, с меня хватит! Ну, допустим, приходила к ней Комлева, и что? Или не приходила. Какая нам польза от этого факта?

* * *