Зеркало Дракулы

Официантка в белом переднике поверх форменной юбки принесла заказ: два кофе в больших чашках и тарелку с пирожными.

– Ой, как вкусно! – оживилась сидящая за столиком девушка лет двадцати трех. – Обожаю «Наполеон». А вы, Ирина? – обратилась она к своей визави.

Та улыбнулась и выбрала пирожное из творога, облитое шоколадом.

– Прощай, фигура, – вздохнула девушка. – Когда нельзя сладкого, так хочется! Не могу удержаться.

– Ешь все подряд, Аня. Полнота тебе не грозит.

– Ах, если бы! С тех пор, как я перестала нервничать, успела набрать два лишних кило.

– Почему же они лишние? – пожала плечами Ирина. – По-моему, ты отлично выглядишь.

Она была лет на пять старше Ани и более элегантно одета. Ее собеседница, яркая худощавая брюнетка, с аппетитом поглощала «Наполеон», терзаясь при этом угрызениями совести. Ведь с нынешнего понедельника она решила сесть на диету, а тут поступило приглашение, от которого она не смогла отказаться.

С недавних пор между нею и Ириной пробежала черная кошка. И когда та первая позвонила и предложила пойти в кафе, девушка обрадовалась. Причиной размолвки была банальная ревность. Ане нравился сценарист Илья Самбуров, который явно отдавал предпочтение Ирине. Однако сердцу не прикажешь! Аню тянуло к Илье, и справиться с этим чувством ей было не под силу. Но и от дружбы с Ириной она отказаться не могла.

– Вы на меня не сердитесь? – покраснела девушка, вспоминая свое неблаговидное поведение.

– Бог с тобой. Если мне и стоит на кого-нибудь сердиться, то исключительно на саму себя.

Что бы ни происходило, Ирина оставалась учтивой и корректной. Несмотря на панические атаки, которые с ней случались, эта великолепная женщина держала себя в руках.

Аня же по любому поводу впадала в истерику и проигрывала подруге, с которой тайно соперничала. Раньше она как-то умудрялась сохранять спокойствие, но бурные события нынешнего года выбили ее из колеи.

– Как твои дела? – участливо осведомилась Ирина. – Удалось найти работу?

– Нет.

– Сейчас это непросто. Не расстраивайся, все наладится. Не возьмут в кино, устроишься в театр.

– Я не верю! – покачала головой Аня и поправила длинные вьющиеся волосы. – Чтобы получить достойную роль, надо продать душу дьяволу, не иначе!

Ирина положила свою теплую руку на ее дрожащие пальцы и мягко промолвила:

– Ну, что ты говоришь?

– А как мне быть? – с горечью воскликнула та. – Поставить точку на карьере актрисы? Но я больше ничего не умею! Не в уборщицы же мне идти?

– Почему сразу в уборщицы? – поморщилась Ирина.

– Ладно, тогда в продавщицы. Буду стоять на рынке и зазывать покупателей. Уж роль торговки я сыграть сумею! Не зря училась!.. Когда я собиралась в Москву, то рассчитывала на другое. Мама меня предупреждала… Мол, в столице и без тебя смазливых девиц хватает, на всех ролей не напасешься! Я ее не послушала. Думала, что она понимает?

– Знаешь, я тоже мечтала о счастливой любви… а в результате осталась вдовой. И актрисы из меня не вышло. Живу, как получается. Плыву по течению.

– Вам-то хоть есть, что вспомнить, – вырвалось у Ани. – А у меня все наперекосяк.

Она лелеяла надежду, что Илья Самбуров задействует свои связи и поможет ей получить роль в сериале. Но с каждым днем эта надежда таяла.

– Как здоровье дяди? – спросила Ирина, уводя разговор в сторону.

– Да что ему сделается? Хворает, капризничает… Требует внимания! А мне тошно с ним… Ох, как тошно! Будто я себя заживо похоронила…

– Не драматизируй, ради бога. Зато тебе не нужно снимать квартиру.

– Лучше бы я снимала. Только денег нет. Приходится терпеть дядины выходки. Угождать! Не то выгонит и, отправляйся, Аня, обратно в Каширу, к маме… слушать ее ворчание. Пожалуй, она меня на мебельную фабрику пристроит, чтобы не шлялась без дела. А там от моей красоты быстро ничего не останется!

– Замуж тебе пора, – вздохнула Ирина.

– Ага. Жаль, женихов на горизонте не видать. Расхватали, не берут! Нет уж, в Каширу я не вернусь. Не для того я на больного дядю ишачила, чтобы остаться ни с чем. Он мне квартиру обещал… после своей смерти.

Глаза девушки наполнились слезами, и старшей подруге стало ее жалко. Ждать смерти другого человека, пусть даже надоевшего до чертиков родственника, это ужасно.

– Вас муж обеспечил, – насупившись, добавила Аня. – А мне не повезло.

– Никто не знает своей судьбы наперед…

– Вам легко говорить!

Ирина смолчала, решила не возражать. Разубеждать девушку в том, что она глубоко несчастна и несправедливо обижена провидением – бесполезно. Аня сейчас на своей волне, и сбить ее со «страданий» может исключительно внешняя встряска. Ирина судила по себе. Гибель мужа коренным образом изменила ее отношение к жизни. Но не дай бог пережить подобное Ане!

– Я тебе не желаю повторить мою участь, – обронила она.

Аня смутилась. Подруга пригласила ее выпить кофе, поболтать, хорошо провести время…

«А я опять все порчу! – спохватилась девушка. – Ною и жалуюсь, словно у Ирины своих проблем мало! Она больше не захочет со мной встречаться… и будет права. Я сама терпеть не могу нытиков!»

– Простите… накатило, – выдавила Аня, промокая салфеткой мокрые глаза.

– Ничего. И вот еще что, обращайся ко мне на «ты». Разница в возрасте у нас не так велика, чтобы…

– Возраст тут ни при чем, – возразила девушка. – Я вас уважаю, поэтому…

– Тебя, – поправила ее Ирина. – Давай без китайских церемоний. Мы же подруги!

– Я попробую. Надо привыкнуть…

Аня доела пирожное и сделала глоток кофе, который успел остыть. Собеседница с улыбкой наблюдала за ней.

– Забыла сказать, я в Питер еду на днях. По поручению дяди. Он попросил проведать одну старую даму.

– В Питер? – оживилась Ирина. – Прекрасно! Отвлечешься, отдохнешь, побродишь по музеям. Мы с мужем собирались, собирались… да так и не довелось вдвоем съездить. Теперь уж не съездим.

– В Питере живет дядина первая любовь, – сообщила Аня. – К ней-то он и хочет меня отрядить. Раньше они созванивались, а в последнее время она не берет трубку.

– Может, в больницу попала…

– Вот и дядя беспокоится. Сам-то он из дому почти не выходит, суставы не позволяют. Решил раскошелится на мою поездку. Первая любовь не ржавеет, да?