Мальчишник без правил

Никто не удосужился навести в осиротевшем жилище порядок. Ренат не стал включать свет, чтобы не привлекать внимания соседей, особенно Марьи Ивановны. Не ровен час, бдительная пенсионерка вызовет на его голову полицию.

Ренат водил лучиком фонаря по разбросанным по полу вещам, по стенам. Женская обувь… перевернутая вешалка… одежда… книги… цветочный горшок… небрежно свернутая ковровая дорожка… А это что такое? Засохшая пальма… Кто-то провел здесь тщательный обыск. Даже землю из горшков высыпал, и растения погибли…

В пустой квартире сохранились энергетические шлейфы разных людей. Отличить, кто есть кто, не представлялось возможным.

Ренат направлял свет фонаря то туда, то сюда. Под ногами скрипнуло стекло. Он наклонился и поднял с пола фотографию мужчины с демонической внешностью. Густые брови, прямой нос, волевой подбородок. Это точно не отец Гребневой, и не ее поклонник…

– Кто ты? – спросил Ренат у мужчины, запоминая его характерные черты лица.

Картины были сорваны со стен и брошены куда попало: словно грабители искали под ними замаскированный сейф. Хотя зачем мажорам Тисовскому и Каневичу жалкие сбережения медсестры?

«Такие, как Гребнева, домашними сейфами не пользуются», – подумал Ренат.

Он сосредоточился, воображая, что же тут произошло. Кража состоялась, или искатели клада ушли ни с чем? А вот и оторванная паркетная доска…

Ренат присел на корточки и долго рассматривал пыльную выемку, где не могло храниться ничего массивного. Сюда разве что спичечный коробок поместится, не больше.

– Хм…

Постепенно отдельные эпизоды случившегося проступали в его сознании, как очертания деревьев сквозь густой туман.

Кто-то опустошает полки шкафов, выдвигает ящики, поднимает ковры… Кто-то несет хозяйку квартиры на руках… кладет на кровать… Да, Зоя Гребнева скончалась тут, в своей постели… от кровоизлияния в мозг… Не сразу!.. Ее хладнокровно оставили умирать в разгромленном жилище?..

Ренат ощущал чье-то разочарование… ярость… чей-то панический ужас…

Жильцы этой квартиры, по-видимому, любили читать. Они собрали большую библиотеку, и книги были не новыми. Ими не украшали интерьер, как принято в некоторых домах, а действительно – читали. Ренат осветил одну из них с названием «Порт-Артур». Роман о русско-японской войне? Штурм морской крепости, где русские проявили чудеса героизма…

Он не увлекался подобными темами. Может, предки Зои Гребневой воевали в Порт-Артуре? Или какая-нибудь ее прапрабабка была там сестрой милосердия?

Ренат встал на ноги, выпрямился и с сожалением констатировал, что ничегошеньки не понял…

Глава 11

Разговор с мнимой журналисткой оставил в душе у Гены Каневича тревожный осадок. Парень не находил себе места и вечером того же дня решил позвонить другу.

– Слышь, Алек, поедем, развеемся?

– С удовольствием, – обрадовался тот. – Мне жена сегодня жестко мозг вынесла и смылась куда-то. Наверное, к родителям помчалась, стучать. Пошла она…

Алек грубо выругался, чего Гена не приветствовал. Но сегодня ему самому впору загнуть крепкое словцо.

– Тошно мне, старик, – признался он. – Спина разболелась, нога ноет, на душе кошки скребут.

– Вообрази, Юко меня поцарапала, а я ни сном, ни духом, – пожаловался Алек. – Алка увидела, скандал закатила. Короче, не женись братан, ни за какие коврижки.

– Я не собираюсь.

– Молоток. Из нас двоих ты всегда отличался здравомыслием.

– Что мне остается, как не компенсировать свою хворь умом? К счастью, ты можешь обойтись без этого.

– Намекаешь, что я дурак?

– Да нет… просто рассуждаю.

Алек помолчал, прерывисто дыша в трубку. Семейная жизнь ему уже поперек горла встала, а что дальше будет? В последнее время с ним чертовщина творится, того и гляди крыша съедет.

– Думаешь, Юко нарочно мне спину ногтями исполосовала? Чтобы с Алкой поссорить? Я от нее типа не скрывал, что женюсь. Вроде она не была против.

– На нее это не похоже, – поразмыслив, заключил Каневич. – Она не такая.

– Когда она успела, ума не приложу? Во-первых, у нас вчера не было секса… во-вторых, у нее нет привычки царапаться. Ладно, проехали! – разозлился Тисовский. – Бабы кого хочешь с толку собьют! Недаром ты их не любишь.

Друзья договорились встретиться на перекрестке, равноудаленном от их места жительства, и через сорок минут белый «бумер» и черный «мерс», бок о бок, словно жених и невеста, покатили в сторону Воробьевых гор.

Гена крутил руль, ерзая на сиденье и периодически морщась от боли. Ему казалось, он забыл что-то очень важное, от чего зависит его судьба.

Алек пыхтел от негодования, сердитый на Юко и Аллу. А больше всего – на самого себя. Неужели в ту роковую ночь он таки сбил человека? И какая нелегкая понесла его после этого в чужую квартиру? Призрачный Щеголь и мертвое лицо незнакомой женщины преследовали его наяву и во сне. Ни алкоголь, ни молодая жена, ни жаркие объятия Юко не помогали забыться.

Гонки по скользкому шоссе вынудили Алека сконцентрироваться на управлении автомобилем, и он получил кратковременную передышку от своих терзаний. Он вел машину, стараясь не прислушиваться к тихому голосу, который донимал его едкими замечаниями.

Едва Алек сбросил скорость и «мерседес» послушно замедлил ход, наваждение вернулось.

– Мужик, если я тебя сбил, прости! – не выдержал он. – По-моему, ты сам бросился мне под колеса. А в сводках по ДТП о тебе почему-то ни слова. Я проверял. Скажешь, я не знаю твоей фамилии? Правда, не знаю. Но в ту ночь в Дорогомилове никто на дороге не погиб. Или я чего-то не понимаю?

Алек вышел из машины, вдохнул морозного воздуха и оглянулся по сторонам. В свете фонарей падали снежинки, засыпая тротуары белым пухом. Каневич припарковался рядом с его «мерсом», с трудом выбрался наружу и, волоча ногу, шагнул ему навстречу.

– Болит? – посочувствовал Алек.

– Болит, черт бы ее побрал! Хотел выпить таблетку, но за руль под препаратом садиться опасно. У меня тачка – зверь! На миг завтыкаешь, и песец.

– Гена, – поеживаясь от холода, начал Тисовский. – Я все тебя спросить хочу… Тогда на мальчишнике… ты мне ничего в виски не подсыпал? Какой-нибудь своей травяной херни? Не со зла, а для прикола.

– Ты соображаешь, что говоришь? – удивился тот. – Совсем чердак потек? Ты мне как брат! Я за тебя любому горло перегрызу…

– В жизни всякое бывает, – перебил Алек. – Ты любишь сюрпризы, я – адреналин. Может, что-то не так пошло? Может, ты дозу не рассчитал?

Гена нахмурился и погрозил ему пальцем.

– Но-но-но! Прошу без глупостей!

– Да я не в претензии. Просто меня после той пирушки так подкосило, до сих пор не очухался. Ты, случайно, палку не перегнул?

– Какую палку? – всполошился друг. – Ты че, старик? Ну-ка, колись!

– Мы не в ментовке, – помрачнел Алек.

– Извини, я не фанат жаргона, но иногда пробивает…