Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения

Универсальность кондикционного требования не только не затрагивает самостоятельности такого требования, а, напротив, решает вопрос: какие охранительно-восстановительные требования поглощаются родовым кондикционным требованием, а в отношении каких имеет место восполнительное применение норм о неосновательном обогащении.

Представляется, что современной правовой наукой роль кондикционного обязательства в процессе восстановления нарушенного права необоснованно умаляется по сравнению с действительным характером такого обязательства, обеспечивающего полное восстановление имущественной сферы от любого посягательства извне. Институт неосновательного обогащения содержит полный набор правовых восстановительных инструментов, достаточных для защиты имущественных интересов потерпевшего, когда помимо непосредственно кондикционного требования потерпевшая сторона вправе присоединить к нему и другие требования охранительного характера (требование о возмещении доходов, уплате процентов).

Универсальность кондикционного обязательства, на наш взгляд, проявляется в многоаспектном характере категории «универсальность», когда ее содержание не ограничивается лишь возможностью субсидиарного применения норм о неосновательном обогащении к отдельным правовым институтам и признанием за кондикционным требованием общеродовых признаков, правовая регламентация которого уступает любой другой специальной регламентации видового требования о защите гражданских прав. Напротив, в ходе настоящего исследования будет показана доминирующая роль как самого кондикционного требования при защите любого безосновательного перемещения имущественного блага от потерпевшего к приобретателю, приведшего к неосновательному обогащению одного лица за счет другого, так и норм

о неосновательном обогащении при восполнении любой нарушенной имущественной сферы. Кондикционное требование, являясь «предельным» способом защиты гражданских прав, применяется с целью полного восстановления имущественной сферы потерпевшего.

Реализация категории «универсальность» будет показана в работе через определение кондикционного требования в системе способов защиты гражданских прав; определение объема норм, относящихся к институту неосновательного обогащения; определение пределов применения кондикционного требования и особенностей исполнения кондикционного обязательства; совокупную реализацию иных охранительных средств, опосредующих процесс имущественного возмещения потерпевшего.

§ 2. Понятие и основание возникновения кондикционного обязательства

Идея о недопустимости неосновательного обогащения впервые получила свое воплощение с помощью ряда юридических конструкций, выработанных римским правом, центральное место среди которых занимали так называемые кондикции, впоследствии выступившие прообразом современного института обязательств из неосновательного обогащения. Именно поэтому в теории гражданского права рассматриваемые обязательства иногда называют кондикционными, а иски, посредством которых удовлетворяются требования о возврате неосновательного обогащения, – кондикционными исками.

Кондикционный иск возник в период республики как один из пяти «законных исков» (legis actionis) древнего римского гражданского процесса, с помощью которых лицо при посредничестве публичной власти могло защитить свое основанное на законе правомочие. Наряду с законами такие иски рассматривались как составная часть цивильного права, однако в отличие от первых имели значение только в процессе их применения.

Позднее, в эпоху классического римского права, кондикции поглотили все личные иски. Поэтому с помощью кондикции стали защищаться требования о возврате неосновательного обогащения. Со временем они вошли в самостоятельную группу, возникающих из квазиконтрактов, прообразом которых выступала одна из форм законных исков, именуемая «legis actio per condictionem». В послеклассический период в кодификации Юстиниана были выделены различные виды кондикции о возврате неосновательного обогащения[32 - Среди таких кондикций: condictio indebiti – кондикция об истребовании исполненного в отсутствие долга; condictio ob rem dati – иск о возврате предоставления, цель которого не осуществилась; condictio ex causa furtive – возврат полученного от кражи; condictio ob turpem causam – иск, направленный на истребование того, что было предоставлено в предположении «бесчестного» будущего обязательства, порочащего получателя; condictio ob iniustam causam – иск, направленный против того, кто вопреки установленному законом запрету принял имущественное предоставление; condictio sine causa – иск о возврате того, что находится у кого-либо без основания.].

Окончательно сформулировать понятие неосновательного обогащения римским юристам так и не удалось. Под обогащением понималось всякое получение одним лицом какой-либо имущественной выгоды за счет имущества другого лица. При этом случаи, когда имело место обогащение одного лица за счет другого, были слишком разнообразны, чтобы можно было квалифицировать их по каким-либо общим признакам, что позволило бы говорить о выделении самостоятельного вида обязательств из неосновательного обогащения[33 - Учение о кондикции в римском частном праве представлено в ряде работ по римскому праву: Шулин Ф. Учебник истории римского права: Пер. с нем. И.И. Щукина / Под ред. В.М. Хвостова. М., 1893; Хвостов В.М. Опыт характеристики понятий aequitas и aequum jus в римской классической юриспруденции. М., 1895; Он же. Система римского права: Учебник. М., 1996; Римское частное право: Учебник./Под ред. проф. И.Б. Новицкогои П.С. Перетерского. М., 1994; Пухта Г.Ф. Курс римского гражданского права. Т. 1. М., 1874; Пухан Иво, Поленак-Акимовская Мирьяна. Римское право (базовый учебник): Пер. с македонского В.А. Томсинова, Ю.В. Филиппова /Под ред. В.А. Томсинова. М., 1999; Покровский И.А. История римского права (по изд. 1917 г.). СПб., № 99; Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 3. М.: Статут, 2003; Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М., 2001; Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. М.: Статут, 2003; Институции Юстиниана: Пер. с лат. Д. Расснера/ Под ред. Л.Л. Кофанова, В.А. Томсинова. М., 1998; Зом Р. Институции: Учебник истории и системы римского гражданского права. Вып. 2. Система: Пер. с 13-го нем. изд. Г.А. Барковского. СПб., 1910; Дигесты Юстиниана: Пер. с лат. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. Т. 1. Кн. 1–4. М., 2002; Т. 2. Кн. 5—11. М., 2002;Т. 3. Кн. 12–19. М., 2003;Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. М.: ИНФРА-М, 2003; Гамбаров Ю.С. Как следует понимать справедливость у римских юристов//Русская мысль. 1895. Кн. 12.С. 171; Виндштейн Б. Об обязательствах по римскому праву. СПб., 1875; Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. 3. Кн. IV: Обязательственное право: Пер. Л. Петражицкого. СПб., 1910,Азаревич Д. Система римского права: Университетский курс. Т. 2.4.1. Варшава, 1888, и др.Среди последних научных работ, освещающих данный вопрос можно отметить: Шаханина С.В. К использованию понятия «кондикция» в римском частном праве // Древнее право. М.: Спарк, 2002. № 1. С. 141–150; Новак Д.В. Эволюция кондикции в римском частном праве // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 8. / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2004. С. 381–429; Климович А.В. Учение о кондикции в римском частном праве // Сибирский юридический вестник. Иркутск: ИГУ, 2002. № 2; Слесарев А.В. Обязательства вследствие неосновательного обогащения: Дисс… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 8—27.].

При определении понятия кондикционного обязательства следует исходить из общепринятого, когда под таковым понимается правоотношение, в силу которого лицо, без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобретшее или сберегшее имущество за счет другого, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество[34 - См., например: Советское гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 2 / Под ред. В.А. Рясенцева. Л., 1987. С. 427; Гражданское право: Учебник. Т. 3 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 79 и др.В литературе высказывалось мнение, что вследствие неосновательного обогащения не может возникнуть обязательства (как, впрочем, и вследствие причинения вреда), поскольку отсутствует определенность в содержании, из-за чего изначально отсутствует сбалансированность действий сторон. Лица никогда не договорятся об определении неосновательного обогащения. В ситуации возникновения неосновательного обогащения пострадавшая сторона указывает государству на долг перед ней лица, обогатившегося за его счет. Государство лишь обеспечивает возврат этого долга. Но обязательства здесь не возникает (см.: Танчук И.А. Хозяйственные обязательства. М., 1970. С. 102).].

Если в приведенном определении кондикционного обязательства обогатившаяся сторона соответствует термину «приобретатель», а сторона, за чей счет произошло неосновательное приобретение или сбережение, термину «потерпевший», то термин «неосновательное обогащение» имеет двоякое значение. С одной стороны, неосновательное обогащение можно рассматривать как процесс перемещения имущественного блага от потерпевшего к приобретателю, а с другой – как имущество, которое приобретатель неосновательно приобрел или сберег за счет потерпевшего. Так, например, в названии гл. 60 ГК РФ термин «неосновательное обогащение» используется в значении процесса, а в названии ст. 1104 ГК РФ данным термином определяется имущество, подлежащее возврату.

В целом, характеризуя кондикционное обязательство, следует отметить, что это гражданско-правовое обязательство, носящее имущественный характер. В его основе лежат имущественные отношения по перемещению материальных благ.

Кондикционное обязательство относится к числу охранительных, внедоговорных обязательств: они имеют направленность на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего и возникают между сторонами, не связанными между собой договорными отношениями, либо хотя и связаны договором, но неосновательное обогащение произошло вне связи с исполнением договорных обязательств. В результате неосновательного обогащения между должником (приобретателем) и кредитором (потерпевшим) возникает относительное правоотношение, направленное на перемещение материальных благ из хозяйственной сферы одного лица в хозяйственную сферу другого.

Субъектом кондикционного обязательства может стать любое физическое или юридическое лицо. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования, участвуя в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений, также могут стать любой из сторон кондикционного обязательства. При этом взыскание имущества в доход публичного субъекта права может быть расценено как исполнение кондикционного обязательства, только если неосновательное обогащение произошло за счет публичного субъекта права и при наличии иных признаков кондикционного обязательства[35 - См.: Климович А.В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Автореф. дисс… канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 17.].

Кондикционное обязательство возникает при наличии определенных условий, относительно которых в научной литературе высказаны различные мнения, особенно в части их количественного определения. В одних случаях несколько условий объединяются в одно[36 - См., например: Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Отдельные виды обязательств. С. 518, Дамбаров С.Д. Основания возникновения и объекты кондикционных обязательств: Автореф. дисс…. канд. юрид. наук. М., 2007. С. 9; Корнилова Н.В. Понятие и условия возникновения обязательств вследствие неосновательного обогащения // Юрист. 2004. № 7. С. 21, 22.], в других – отдельные обстоятельства вычленяются в качестве самостоятельных условий[37 - См., например: Советское гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 2 / Под ред. В.А. Рясенцева. С. 429; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части второй (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 873; Чернышев В.И. Вопросы возникновения и исполнения обязательств по возврату неосновательно приобретенного (сбереженного) имущества. М., 1973. С. 11; Завидов Б.Д., Гусев О.Б. Правовые проблемы ответственности, вытекающие из неосновательного обогащения // Юрист. 1999. № 10. С. 58, 59; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 февраля 2004 г. № АЗЗ-8425/0Э-С2-Ф02-298/04-С2.]. Однако при всем разнообразии выделяемых условий несомненным является наличие двух: 1) обогащение (приобретение или сбережение имущества) одного лица за счет другого и 2) отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований такого обогащения[38 - Не совсем понятным (ограниченным, усеченным) представляется подход некоторых федеральных судов к определению условий возникновения кондикционных обязательств. Например, в постановлении ФАС Уральского округа от 26 октября 2006 г. № Ф09-9697/06-С4 данные условия были определены следующим образом: «Приобретение имущества одним лицом должно повлечь умаление имущества другого лица, либо лицо сберегает имущество, которое должно было утратить в связи с тем, что вместо него утратило имущество другое лицо».].

В определении природы этих условий имеет место неоднозначность. Так, например, Н.В. Корнилова считает, что обогащение в форме приобретения имущества одним лицом за счет другого означает увеличение имущества у одного лица в результате соответствующего его уменьшения у другого, а обогащение в форме сбережения имущества одного лица за счет другого означает сохранение имущества у одного лица, хотя оно и должно было уменьшиться в результате того, что другое лицо утрачивает соответствующее имущество[39 - См.: Корнилова Н.В. Понятие и условия возникновения обязательств вследствие неосновательного обогащения. С. 21.]. Другими словами, обогащение одного лица за счет другого подразумевает увеличение имущества (или сохранение имущества, когда таковое должно было уменьшиться) у одного лица, влекущее соответствующее уменьшение имущества другого лица.

При обращении к точке зрения, высказанной по этому поводу В.А. Рясенцевым, можно заметить, что выражения «обогащение одного лица за счет другого», «возрастание имущества у одного лица» и «ущерб в виде уменьшения имущества у другого лица» используются им как отдельные условия возникновения кондикционного обязательства. Возрастание (приобретение) и сбережение имущества у приобретателя за счет потерпевшего В.А. Рясенцев раскрывает через общую для увеличения имущества приобретателя и для имущественного ущерба у потерпевшего причину, в качестве которой определяет действие, которое может совершить сам потерпевший, приобретатель или третье лицо, а иногда и событие[40 - См.: Советское гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 2 / Под ред. В.А. Рясенцева. С. 429, 430.].

Ю.Г. Бозиева рассматривает обогащение одного лица за счет другого как правоотношение, в котором одна сторона осуществляет другой стороне определенное имущественное предоставление не получая за это от другой стороны никакого встречного удовлетворения[41 - См.: Бозиева Ю.Г. Кондикционные обязательства в системе гражданско-правовых обязательств. С. 131, 132.].

Что касается отсутствия соответствующего основания обогащения как условия возникновения кондикционного обязательства, то и оно в зависимости от той или иной конкретной позиции либо расширяется за счет дополнительных оснований, либо, напротив, сужается. Например, увеличение числа оснований, отсутствие которых ведет к неосновательному обогащению, происходит за счет основания, не предусмотренного административным актом (В.А. Рясенцев), или за счет отсутствия самых различных юридических фактов, которые предоставляют субъекту обязательственного внедоговорного (или договорного) правоотношения титул (основание) на получение какого-либо имущественного права (Б.Д. Завидов). Сужение же числа оснований происходит, например, за счет определения в качестве отсутствующего основания ни сделки, а договора (О.С. Иоффе).

Сущностные характеристики проявления условий возникновения кондикционных обязательств в литературе принято рассматривать от обратного, а именно, через раскрытие существа «правового основания обогащения», отсутствие которого ведет к неосновательному приобретению или сбережению имущества одним лицом за счет другого[42 - М. Гурвич когда-то заметил, что отсутствующее основание обогащения – это то, в чем кроется весь смысл института обязательств из неосновательного обогащения, его цель и оправдание, а также основные трудности, связанные с его догматической разработкой и практическим применением (см.: Гурвич М. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР. С. 91).].

Анализ существующих по этому поводу в литературе мнений позволяет говорить о том, что определение правового основания обогащения в основном сводится либо к достижению экономической цели перемещения имущества, либо к перемещению как юридическому факту, либо к соответствию перемещения содержанию закона, административного акта или сделки. Иного мнения на этот счет придерживался А.А. Шамшов, предлагавший под достаточным основанием приобретения имущества понимать соответствие этого приобретения целям права или требованиям морали, а в качестве обстоятельства, обосновывающего правоотношение из неосновательного приобретения, считать отсутствие достаточного основания для приобретения, заключающееся в его несоответствии указанным целям[43 - См.: Шамшов А.А. Неосновательное приобретение (сбережение) имущества и нетрудовой доход. С. 25.].

Взгляд на правовое основание обогащения как на экономическую цель перемещения материальных благ от одного лица к другому встречается в основном в юридической литературе советского периода. В частности М.М. Агарков, говоря о том, что в фактическом составе возникновения кондикционных обязательств наибольшие затруднения связаны именно с вопросом, что представляет собой достаточное, установленное законом или договором основание, отмечает, что таким основанием всегда является цель, которую преследует увеличение (или сбережение) имущества одного лица за счет другого. Цели эти определяются М.М. Агарковым как те же самые, которые характеризуют собой гражданские, в частности обязательственные, правоотношения[44 - См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 158.].

Экономической цели перемещения материальных благ от одного лица к другому в обозначенном подходе не всегда придается одинаковое значение. В одних случаях она рассматривается как субъективная, т. е. формируемая автономной волей лица, соглашающегося уменьшить свое имущество для ее достижения[45 - См.: Г/рвич М. И нститут неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР. С. 93, 94.], в других – как экономическая цель, которую имеет в виду закон, административный акт или сделка[46 - См.: Руденченко Н.А. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или сбережения имущества: Автореф. дисс…. канд. юрид. наук. М., 1974. С. 7.], либо как экономическая цель, выражающая публичные интересы государства, через которые впоследствии достигаются частноправовые интересы хозяйствующих субъектов[47 - См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 82.]. Вместе с тем, какой бы характер эта цель не носила, если в результате перемещения материальных благ она окажется не достигнутой, либо вовсе будет отсутствовать, возникшее в результате этого обогащение будет считаться неосновательным, а у приобретателя возникнет обязательство по его возврату[48 - См. там же. С. 158.].

Нам представляется, что в рассматриваемом подходе определения правового основания обогащения нельзя игнорировать волю субъекта. Экономическая цель перемещения, которую преследует субъект, может состояться только при наличии автономной воли последнего, которая, в свою очередь, может быть достигнута лишь при последующем ее изъявлении во вне (волеизъявлении). Следовательно, при отсутствии такого последующего выражения воли во вне экономическая цель имущественного предоставления останется недостигнутой, а значит, обогащение не состоявшимся. Не состоялось оно не потому, что отсутствовала цель как таковая, а потому, что она могла состояться только при совершении последующих действий, основанных на законе, административном акте или сделке.

Отсутствие автономной воли вообще не может породить конкретной экономической цели имущественного предоставления, а следовательно, любое перемещение имущественных благ от одного лица к другому в отсутствие субъективной воли приведет к неосновательному обогащению. В данном случае отсутствие цели объясняется отсутствием воли, без которой любое перемещение материальных благ считается неправомерным.

Если содержание воли противоправно, значит, противоправной является и сама цель, основанная на такой воле. В данном случае последующее волеизъявление, связанное с перемещением материальных благ, но в нарушение требований закона приведет к неосновательному обогащению. Вместе с тем даже сформированная воля (когда цель получает законное основание для ее достижения), но не достигнутая, т. е. перемещения материальных благ от одного лица к другому фактически не произошло, вообще не может привести к обогащению. Недостижение цели может произойти не только в силу отсутствия фактической передачи имущества, но и при трансформации первоначальной цели, когда ее реализация привела не к тем последствиям, которые должны были наступить согласно воле лица. В этом случае необходимо вести речь о факте неосновательного обогащения.

Экономическая цель, определяя содержание автономной воли субъекта, сама по себе еще не обеспечивает фактического перемещения материального блага от одного лица к другому, т. е. не ведет к обогащению. Формирование воли, равно как определение экономической цели, создает только некие внутренние предпосылки для возможного будущего обогащения одного лица за счет другого, которое не состоится, если воля не получит своего внешнего выражения. Закон, как известно, связывает возникновение правовых последствий с волеизъявлением именно потому, что оно – выражение воли во вне, сама же воля не порождает правовых последствий.

При обращении к современной правовой науке необходимо заметить, что подход понимания правового основания обогащения через достижение экономической цели перемещения также находит своих сторонников. В частности, Д.В. Новак предлагает рассматривать правовое основание обогащения как экономическую цель имущественного предоставления, легитимированную соответствующим правопорождающим юридическим фактом (сделкой, законом, административным актом и т. п.). «Одновременное наличие этих двух элементов: 1) соответствие обогащения экономической цели предоставления и 2) юридический факт, легитимирующий эту цель, – является необходимым для того, чтобы обогащение одного лица за счет другого считалось основательным и правомерным»[49 - Новак Д.В. Кауза имущественного предоставления и ее значение в обязательствах из неосновательного обогащения // Вестник ВАС РФ. 2004. № 3. С. 174.]. Подчеркивается именно одновременное наличие и экономической цели, и юридического факта. В противном случае «даже и при наличии такого юридического факта, но в отсутствие экономической цели, преследуемой перемещением имущества, или при недостижении (отпадении) этой цели впоследствии возникшее обогащение одного лица за счет другого не будет считаться основательным»[50 - Там же.].

Для применения данного подхода на практике Д.В. Новак предлагает следующую последовательность действий. Сначала необходимо выяснить, лежит ли в основе обогащения соответствующий юридический факт, породивший правоотношение, предполагающее перемещение материальных благ, направленное на осуществление той или иной экономической цели. Затем, если данный юридический факт будет установлен, необходимо определить, действительно ли имеет место цель имущественного предоставления, достижима ли она, не отпала ли она впоследствии. Положительный результат этих действий будет означать, что обогащение правомерно, отрицательный – неправомерно[51 - Там же.].

Представляется, что изложенный подход понимания существа правового основания весьма схоже подходом, поддерживаемым большинством современных цивилистов, рассматривающих в качестве основания обогащения правопорождающий юридический факт.

При этом одни авторы прямо называют правовое основание обогащения юридическим фактом из числа тех, что названы в ст. 8 ГК РФ как основания возникновения гражданских прав и обязанностей. Так, например, Н.Н. Агафонова отмечает: «Под основаниями, при отсутствии которых имущественная выгода будет признана неосновательным обогащением, признаются юридические факты, перечисленные в подп. 1–5, 8, 9 п. 1 ст. 8 ГК РФ»[52 - Агафонова Н.Н. Гражданское право: Учебик. Ч. 2 / Под общ. ред. А.Г. Калпина. М., 2002. С. 535.]. О том же говорит и О.Н. Садиков: «Под названными в ст. 1102 основаниями следует понимать разного рода юридические факты, дающие субъекту основание (титул) на получение имущественного права. Такие юридические факты названы в ст. 8 ГК»[53 - Садиков О.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный)/Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1996. С. 709. См. также: Завидов Б.Д., Гусев О.Б. Правовые проблемы ответственности, вытекающие из неосновательного обогащения. С. 58.].

В ряде постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ и окружных судов также можно найти подтверждение тому, что в качестве оснований обогащения, дающих лицу право на получение имущества, выступают юридические факты, т. е. сделки, договоры и иные, предусмотренные ст. 8 ГК РФ, основания возникновения гражданских прав и обязанностей[54 - См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 23 августа 2000 г. № 7826/99; от 3 июля 2001 г. № 9261/00; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 27 января 2000 г. № Ф04/229-741/А27-99.].

Другие авторы рассматриваемого подхода правовое основание обогащения юридическим фактом прямо не называют, но речь ведут именно о нем. В частности, В.А. Белов говорит о правовом основании обогащения как о соответствующем основании возникновения вещных, исключительных, личных, обязательственных, корпоративных и преимущественных прав[55 - См.: Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учеб. М., 2003. С. 897.]. Без ссылки на ст. 8 ГК РФ, но как о юридическом факте, о правовом основании обогащения говорит B.C. Ем: «О неосновательности приобретения (сбережения) можно говорить, если оно лишено законного (иногда его именуют правовым) основания: нет соответствующей нормы права, административного акта или сделки»[56 - Ем B.C. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2003. С. 414.]. Не совсем понятно, признает ли правовое основание обогащения юридическим фактом М.В. Телюкина, поскольку прямо об этом не говорит, но указывает, что такие основания «могут определяться исходя из статьи 8 ГК»[57 - Телюкина М.В. Указ. соч. С. 10.].

Не менее распространенным является подход, в соответствии с которым правовое основание обогащения рассматривается как соответствие обогащения содержанию (предписанию) закона, административного акта или сделки.[58 - См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. С. 217; Советское гражданское право: Учебник. Ч. 2/ Отв. ред. В.А. Рясенцев. С. 430, 431; Носов В.А. Внедоговорные обязательства. Ярославль, 1987. С. 60, 61; Юрченко B.C. Охрана имущественных прав советских граждан. Минск, 1962. С. 145.Среди современников данный подход разделяется Н.В. Корниловой. См.: Корнилова Н.В. Понятие и условия возникновения обязательств вследствие неосновательного обогащения. С. 2.] Так, Е.А. Флейшиц в свое время отмечала, что достаточным основанием обогащения является соответствие обогащения не экономической цели закона, административного акта или сделки, а содержанию их, которое, разумеется, всегда направлено на осуществление тех или иных целей[59 - См.: ФлейшицЕ.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. С. 217.].

Обогащение можно считать состоявшимся, если состоялся тот юридический факт, который и породил обогащение. Если обогащение соответствует содержанию закона, административного акта или сделки, то и юридический факт соответственно соответствует закону, административному акту или сделке. В связи с этим, думается, что приведенный выше подход принципиально не отличается от подхода, рассматривающего в качестве основания обогащения юридический факт, поскольку установление соответствия обогащения содержанию закона, административного акта или сделки сопоставимо с возникновением юридического факта, приведшего к такому соответствию.

Особое мнение в рамках данной дискуссии было высказано В.И. Чернышевым. Он считал, что при определении правового основания перехода имущества от одного лица к другому в равной мере должны учитываться и содержание, и цель гражданского правоотношения, ибо «только совокупность их может полностью исчерпать существо правоотношения». Исходя из этого, под правовым основанием приобретения имущества в относительных правоотношениях он предлагал понимать такой безвозмездный переход имущества от одного лица к другому, которым достигаются цели правоотношения в соответствии с его юридическим содержанием либо который совершается в силу прямого указания закона при условиях, им определяемых, независимо от достижения целей и их соответствия юридическому содержанию правоотношения. В тех же случаях, когда обязательство по возврату неосновательно приобретенного возникает как следствие нарушения абсолютного правоотношения, критерии цели и содержания при определении достаточного правового основания обогащения лишаются всякого смысла, так как в этом случае действует общее правило о недопустимости всякого безвозмездного перехода имущества от одного лица к другому, если он совершается помимо воли субъекта абсолютных прав или при отсутствии особых указаний закона. Таким образом, по мнению В.И. Чернышева, в абсолютных правоотношениях безвозмездный неволевой переход имущества допускается только в случаях, прямо предусмотренных законом[60 - См.: Чернышев В.И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. Ярославль, 1977. С. 37, 38. См. также: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 58–63; Юрченко B.C. Охрана имущественных прав советских граждан. С. 83; Бару М.И. Понятие и содержание возмездности и безвозмездности в советском праве //Ученые записки Харьковск. юрид. ин-та. 1959. Вып. 13. С. 75.].

Признавая все приведенные подходы взаимодополняющими и не противоречащими друг другу, заметим все же, что речь должна идти не об определении правового основания всякого обогащения, поскольку в противном случае обоснованным видится подход В.И. Чернышева. На наш взгляд, имеется потребность в усвоении правового основания обогащения именно одного лица за счет другого, и в этом смысле отсекаются все те правовые основания обогащения, которые позволяет обогатиться в отсутствие факта перемещения имущественного блага от одного лица к другому.

В связи с этим считаем, что под правовым основанием обогащения следует понимать такое перемещение имущественного блага от одного лица к другому, которое соответствует правовой регламентации, отражающей содержание экономической цели, определяемой субъективной волей лица, инициирующего перемещение имущественного блага. В свою очередь, обогащение одного лица за счет другого есть результат такого перемещения имущественного блага от одного лица к другому.

Представляется целесообразным рассматривать субъективную волю, экономическую цель, содержание закона, административного акта или сделки, а также реализацию установленных законом, правовым актом или сделкой правовых последствий (перемещение имущества) в качестве элементов, составляющих единый процесс, направленный на обогащение.

§ 3. Имущественное обогащение и его влияние на предмет возмещения

Перемещение имущественных благ необходимо толковать в широком смысловом значении, когда под такое перемещение попадают разного рода жизненные обстоятельства, приводящие как к приобретению, так и сбережению имущества.

При этом перемещение имущественного блага, результатом которого стало приобретение, соответствует категории «действие», но не «событие». Исходя из природы последнего, оно не может быть квалифицировано ни как правомерное, ни как неправомерное, так как, возникнув, протекает независимо от воли субъектов права. Независимо от того, что лежит в основе события, оно не может привести к обогащению в позитивном смысле, а следовательно, не может рассматриваться основанием такового. Событие как жизненное обстоятельство, с которым закон связывает наступление правовых последствий, влекущее приращение имущества одного лица за счет другого, всегда лежит в сфере неосновательного обогащения.

Что же касается действия, влекущего приобретение имущества, то речь должна идти исключительно о фактическом перемещении материального блага, соотносимого с исполнением обязательства. Другими словами, перемещение есть активное действие, выступающее объектом обязательства, в основе которого лежит закон, административный акт, сделка (как правило, договор). Исключение составляют реальные сделки, например, обычный подарок, когда передача имущества совпадает по времени с правопорождающей сделкой и с момента совершения такой сделки необходимо говорить об обогащении.

Перемещение имущественного блага, приводящее к сбережению, выступает примером пассивного действия, а обогащение возникает в силу проявления не обязательственных, а вещно-правовых конструкций[61 - Наиболее ярко проявляет себя вещно-правовая природа сбережения при возникновении права собственности на бесхозяйные вещи (ст. 225–228, 230–231, 233 ГК РФ), при спецификации (ст. 220 ГК РФ), по давности владения (ст. 234 ГК РФ).]. Несмотря на то, что сбережение непосредственно не предполагает фактического (физического) перемещения имущественного блага, но может всецело зависеть от такового. Так, например, экономия подрядчика возникает не в силу того, что заказчик, зная, что передаваемый материал не будет использован для выполнения работ по договору подряда, все же передает его подрядчику. Экономия вытекает из исполнения обязательства по оплате работы, когда уплачиваемая цена, превышающая фактически расходы подрядчика, подлежит уплате, поскольку изначально предусмотрена условиями договора. Сбережение в данном случае определяется не исполнением денежного обязательства (передачей денег), а разницей между расчетными и реальными расходами подрядчика. Несмотря на то, что стоимостное выражение экономии подрядчика обусловливается передачей денег, момент ее возникновения соотносится с моментом передачи результата работы.

Другим примером выступают неотделимые улучшения арендованного имущества, произведенные арендатором без согласия арендодателя, стоимость которых возмещению не подлежит. В данном случае факт сбережения связан не с действиями арендатора по исполнению обязательства пользования арендованным имуществом, а с окончанием срока договора аренды, когда устанавливается факт наличия неотделимых улучшений, расходы на которые не возмещаются арендодателем в силу недобросовестности арендатора.

Обогащение одного лица за счет другого предполагает взаимообусловленность увеличения имущественной сферы одного лица и имущественных потерь другого лица. Перемещение имущественного блага как условие обогащения одного лица за счет другого определяет последующую направленность кондикционного обязательства, целью которого будет выступать восстановление хозяйственной сферы потерпевшего в размере имущественных потерь. Охранительная функция кондикционного обязательства гарантирует потерпевшему защиту от любого необоснованного ограничения его хозяйства, которое может произойти как вследствие непосредственного изъятия имущества из его хозяйственной сферы, так и посредством иных потерь, непосредственно не связанных с уменьшением его имущества.

Установление факта уменьшения в имущественной сфере потерпевшего в отсутствие факта увеличения в имущественной сфере другого лица исключает возникновение обогащения, а следовательно, и применение тех последствий, которые связаны с восстановлением имущественной сферы потерпевшего.

Так, при причинении вреда имуществу потерпевшего стоимость этого имущества уменьшается (либо вовсе исчезает, если имущество было уничтожено), что ведет к ущемлению имущественной сферы потерпевшего. Однако такое ущемление происходит в отсутствие обогащения на стороне лица, причинившего вред (ущерб) имуществу потерпевшего, в том числе в форме его уничтожения. Закон возлагает на причинителя вреда обязанность возместить стоимость поврежденного (утраченного) имущества, но не возвратить его, поскольку таковое либо вообще не выбывало из имущественной сферы потерпевшего, либо безвозвратно исчезло из имущественного оборота вследствие уничтожения.

Определяя, что перемещение имущества при неосновательном обогащении приводит либо к его приобретению, либо к сбережению, возникает потребность в усвоении существа как того, так и другого.