Магниты

«Ты сама ни разу не позвонила, вот мы и не стали тебя звать», – сказанное однокурсницей в ответ на ее «Я бы тоже с вами съездила».

«Тебе-то мамочка деньги дает, а некоторым работать приходится», – злое, гадкое, прилетевшее уже от другой одногруппницы в ответ на мимолетное Янино замечание о качестве купленных той ботинок.

Мама будто чувствовала ее растерянность и с поиском работы не торопила. Наоборот, уговаривала слетать отдохнуть. Только без глупостей.

Это «без глупостей» стало появляться в речи мамы все чаще. Она будто только сейчас заметила, что Яна выросла. Глупостей делать Яна не собиралась. Отдыхать тоже не поехала. Вместо этого каждый день ходила на Арбат послушать уличных музыкантов. Смотрела на них, зачастую недорого одетых, усталых, и придумывала себе страшные картины из их жизни, вынудившие этих людей пойти играть на улицу. Но картины не придумывались, потому что музыканты играли. Как же они играли! Сколько свободы было в этих звуках!

В один из дней мама сказала:

– Завтра ты выходишь на работу.

Яна, поперхнувшись чаем, долго кашляла, пытаясь понять, не ослышалась ли.

– Из Лондона возвращается Лев Крестовский. Будешь работать его личной помощницей.

– Но я же ничего не умею, – сипло выдавила Яна.

– Научишься, – пожала плечами мама и посмотрела так, что Яна поняла: спорить бесполезно.

Лев Константинович Крестовский, оказавшийся очень привлекательным мужчиной тридцати восьми лет, являлся совладельцем компании покойного Алексея Евгеньевича Волкова и все последние годы жил в Лондоне. Эту скудную информацию Яне удалось нарыть в интернете. Личная страница Крестовского в соцсети пестрела фотографиями с деловых встреч, каких-то симпозиумов и экономических форумов, поэтому сказать, что в первый рабочий день Яна была напугана до смерти, означало сильно преуменьшить ее состояние. Однако Лев Константинович приветливо улыбнулся и протянул ей руку.

– Мне тебя рекомендовали как жутко старательную, умную, красивую. В общем, уверен, сработаемся. Для начала свари нам с тобой кофе, а потом будем вместе выживать в этих джунглях. Я сам тут сегодня первый день после большого перерыва.

Яна сварила кофе, а потом помогла расставить мебель, да так увлеклась, что на следующий день заказала в приемную и в кабинет Льва Константиновича кучу цветов в горшках. Ей хотелось навести здесь уют, потому что она вдруг поняла, что жизнь есть не только в универе и дома.

Лев Константинович оказался классным боссом. Самым лучшим на свете. И Яна, кажется, даже немного в него влюбилась. Самую малость. Может быть, не совсем в него, а в его доброе и теплое отношение к ней. Настоящее какое-то. Такое, которое, наверное, не покупается деньгами. А еще от него она впервые увидела подтверждение тому, что дружба тоже не покупается и не продается. Потому что она получила эту фантастическую во всех смыслах должность, на которую больше бы подошел квалифицированный специалист с опытом работы, только потому, что была дочерью его лучшего друга.

В один из дней Лев Константинович пришел в офис особенно не в духе. В последнее время это стало для него привычным состоянием. Кажется, его сын, перебравшийся почти год назад из Лондона в Москву, попал в какую-то аварию. Подробностей Яна не знала. Впрочем, на ее работе его настроение, к счастью, не сказывалось. Он не грубил, не давал бессмысленных заданий, не повышал голос. В такие дни он просто не останавливался у ее стола по утрам и не спрашивал, как у нее дела. А ей было приятно, когда он задерживался с ней поговорить.

Яна ответила на его дежурное приветствие и, вздохнув, вернулась к работе. Запланированные дела нужно было сделать независимо от настроения и фазы Луны. Яна подтвердила все назначенные на сегодня встречи и телефонные переговоры, отправила в отдел снабжения заявку на канцтовары и, сварив кофе, ровно в десять постучалась в дверь кабинета босса. В одной руке она держала поднос с кофе, второй прижимала к себе папку с документами на подпись.

– Входи! – услышала она и толкнула дверь.

Лев Константинович молча смотрел на то, как она ставит поднос на стол и кладет на край стола папку с документами. Ее нервировало его молчание, потому что в такие моменты Яне всегда казалось, что она делает что-то не так. В глубине души она считала себя глупой и неловкой, и ни диплом о хорошем образовании, ни модельная внешность, увы, не могли придать ей уверенности в себе. Работать в другом офисе она бы не смогла. Ну кто еще стал бы закрывать глаза на то, что она могла разлить кофе на стол или же, записав сообщение для босса, растеряться и не спросить, кто звонил? Впрочем, подобные ляпы случались лишь в самом начале ее работы, но мысль о них мучила Яну до сих пор. Осознание, что Лев Константинович терпит ее только потому, что она пусть и не признанная, но дочь его друга, тоже уверенности в себе не прибавляло. Получается, сама по себе Яна все-таки не представляла собой ничего стоящего.