Хроники Нордланда. Королева Мэг

– Куда они денутся? – Самоуверенно и горячо заговорил Карл. – Я понимаю, что будет шум, будет скандал, я не пацан! Пройдёт время, все успокоятся, и мы будем счастливы, вот и всё. Только устрой нам встречу, сделай это, Олле!

– Хорошо. – Пообещал Олле. – Если она не захочет, я на руках её к тебе принесу! – Он отправился в Гранствилл, а Карл, охваченный радостным возбуждением, поспешил в трапезную, где уже собралась на завтрак вся семья.

– А где Олле? – Ответив на его приветствие, спросила королева. – Вы так неразлучны!

– Отправился по делу, поест после. – Карл чуть ли не напевал, усаживаясь за стол. Король и королева переглянулись, и король, которому она ещё ничего не сказала, улыбнулся довольно, взглянув на Моргаузу, сидевшую по правую руку от принца.

Во время трапезы Моргауза время от времени невзначай касалась Карла, и всякий раз по её нежной коже разливался румянец. Принц невольно бросал на неё косые взгляды: она всё-таки привлекала его. Он рассматривал её руки, маленькие, с тонкими пальчиками, заканчивающиеся острыми, загнутыми вниз коготками, которые придавали её рукам какой-то неприятно-хищный вид. Когда она брала кусок мяса и ела, принцу делалось неприятно, а почему – Бог, весть? От неё шёл запах молодого зверя в гоне, еле слышный, но отчётливый, Карла это и волновало, и злило. Этот запах будил в нём то же дикое и жестокое, что заставляло его становиться неуправляемым; ему легко было представить, как он грубо рвёт на ней одежду и валит на стол, и он боролся с этими фантазиями, чувствуя себя не чистым, как и она. Принц не мог сказать, что не хочет её, наоборот. Но от чего-то в ней, что он не смог бы объяснить, отталкивался всем своим существом, и это, как и влечение к Мэг, было сильнее него. Когда Моргауза касалась его, Карлу хотелось отстраниться, и он еле сдерживал себя. Помогало ему предвкушение встречи с Мэг. Ожидая её, Карл мог вытерпеть что угодно!

Олле не было до самого обеда. Карл отнёс другу кусок пирога и кружку пива в их общую комнату, и ждал там, изнывая от нетерпения. Когда на лестнице раздались шаги Олле, – а принц знал их наизусть, – он как раз лежал на постели навзничь, раскинув руки, и представлял, как объясняется с Мэг. Одним движением сорвавшись с постели, он бросился навстречу Олле:

– Говори!!!

Тот кивнул:

– Сегодня, после захода солнца, под старым вязом у рва.

– Почему так долго?

– Она боится, что её увидят.

– Она сразу согласилась?

– Как бы ни так! Только после того, как я пообещал, что украду её и притащу к тебе силой!

– Ты так ей и сказал?!

– Она ни за что не соглашалась. Я бы и в самом деле сделал то, что говорил, и она поверила.

– Я бы не хотел, чтобы она боялась меня. – Пробормотал обескураженный Карл. Олле, уже жадно набросившийся на еду, возразил:

– Чего ты хочешь?.. Иначе она бы не пришла!

– Ты думаешь?

Олле ел, а Карл смотрел в решетчатое окно на бесконечные волны лесных листьев, слабо колышимых тёплым юго-западным ветром и отливающих серебром.

– Моргауза красивее. – Вдруг невпопад сказал Олле. – Но в этой Мэг есть что-то такое… Был момент, когда мне стало так стыдно за себя! И я за все сокровища мира не соглашусь сделать ей в самом деле что-то дурное.

– Значит, ты понимаешь меня? – Глаза Карла засияли от радости. – Ты за меня?

– Да. – Кивнул Олле. – Я понимаю. И я за тебя.

Глава вторая

Свадьба.

1.

Солнце клонилось к закату удручающе медленно. Карл сидел с ногами на сундуке, одном из тех, что служили и украшениями, и сиденьями, и хранилищем всевозможных вещей, и смотрел на запад, на коварное солнце, неподвижно повисшее над верхушками деревьев. Лиственные волны теперь отливали смуглым золотом, а небо, с редкими перьями лёгких облаков, неуловимо начало отдавать лиловым. Место, которое неведомые строители выбрали для замка, было идеальным и с точки зрения обзора и обороны, и красоты: Карл безумно любил Гранствилл и Хефлинуэлл. Небольшие меловые холмы, поросшие лиственным лесом, окружали здесь две скалы, одну больше – на ней стояли замок и город, – и одну меньше, на ней стояли две деревни, Старое Место и Белая Горка. Почему Старое Место, никто не знал – может быть, в честь тех, кто когда-то построил Золотую Башню?.. Со скалы, на которой стоял замок, видна была вся округа, вплоть до Фьяллара, острова и, в солнечную погоду, даже Далвеган. За скалой вставал Элодисский лес, дикий, сумрачный, волшебный – там даже охотники не смели показываться, лесные эльфы ревниво оберегали свои владения. Хлоринги получили Золотую Башню и Ригину только благодаря браку Карла и Дрейдре; но не больше того. Люди селились по пойме Ригины и у Фьяллара, но как ни были те места плодородны и красивы, там было слишком опасно благодаря дикарям, словно призраки, возникающим из леса, убивающим и вновь исчезающим. Жрецы Голубой Ели, главные враги Хлорингов, поклялись, что очистят Остров от проклятых Людей Железа; а после того, как верховный вождь был убит Аскольдом, убийства Хлорингов и его людей стали для дикарей делом чести. На юге Острова было множество земли, которая теперь, когда эльфы не могли претендовать на неё – их осталось слишком мало, – номинально принадлежала Элодису, но по факту Хлоринги и носа туда сунуть не смели. Скульд и король считали, что дикарей следовало уничтожить, а кто остался – превратить в рабов и использовать, пока и духу от них не останется. Скульд, чистокровный норвежец, не верил, что дикари могут когда-нибудь стать нормальными людьми, такими же, как он и его соплеменники. Но Карл считал иначе, и уже не раз вступал в яростные споры с королём и Скульдом из-за этого. Именно поэтому они держали его в стороне от военных действий, полагая, что он ещё не перебесился и не набрался ума. На днях Скульд прозрачно намекнул ему, что женитьба изменит его статус и позволит говорить с ними на равных… Это было заманчиво, но не могло поколебать решение Карла. Он женится на Мэг! Он женится на Мэг!!!

Но как же медленно идёт время!.. Солнце не двигалось назло ему, птицы пели, несомненно, составив какой-то вселенский заговор, и даже Оле, то появлявшийся, то исчезавший, его бесил тем, что утверждал, что ещё рано. На крепостной стене играли дети, и это Карла тоже раздражало… Но самое ужасное – когда сгустились сумерки, и Карл уже готов был мчаться к вязу, его позвал отец. Ему, видите ли, срочно приспичило узнать что-то! Боясь, что речь пойдёт о свадьбе, Карл просто сбежал. Они с Оле давно имели секретный выход из замка, с секретным лазом и незаметным спуском к самым кустам сирени над обрывом. Надо было только подтянуться на руках и спрыгнуть – и он… Ну, или удачно спустился, или нет. Когда как. Отряхнувшись, Карл шуганул пару собак, которые подняли было лай, но тут же узнали своего и проводили его до рва. Там рос старый узловатый вяз, ещё мощный, не смотря на явно почтенный возраст, и находилось очень удобное место для встреч и уединения, просто идеальное. Карл очутился здесь задолго до появления Мэг, и привычно устроился в ветвях над самой водой. Шпили низких башен Гранствилла засияли на закатном солнце нестерпимым блеском и погасли; а Мэг всё не было… Карл провёл под вязом больше часа, слушая стоны лягушек и пение сверчка. Изо рва несло тиной, а от отцветающей сирени – слабым запахом тления. Карл перебрался на камень под вязом, в слабой надежде, что Мэг просто не заметила его, но уже почти не верил в своё счастье и просто переживал разочарование. И вдруг она пришла. Карл вскочил, сияя, но тут же и напрягся: Мэг выглядела несчастной и испуганной. Остановилась в нескольких шагах от него, явно готовясь бежать, если что.

– Ты что, Мэг? – Спросил он. – Что случилось, тебя кто-то обидел?

– Конечно, сэр! – С чувством произнесла Мэг. – Я никак не ждала, что принц, который показался мне таким хорошим, окажется обыкновенным…

– Кем? – Нахмурился Карл.

– А как ещё это назвать! Твой слуга пришёл, угрожал мне…

– Он не слуга! Он друг и брат! Он обещал, что устроит наше свидание, и сдержал слово, хоть и… – Карл запнулся, мучительно подыскивая слово, заметил, что Мэг смотрит на него в ожидании, и в бешенстве от своей беспомощности пнул камень, схватил с земли палку, сломал и отшвырнул её в воду, а сам отошёл в тень вяза. Остановился, чувствуя себя глупо и обижаясь на Мэг.

– Хоть и что? – Не дождавшись продолжения, спросила Мэг.

– Ничего. – Глухо ответил Карл. – Иди! Я не собираюсь тебе уг-г… – Поняв, что заикается, страшно покраснел, больно прикусил губу. И Мэг его поняла. Может быть, от своей природной чуткости и деликатности, а может и потому, что он ей так нравился.

– Ты хотел сказать, что вовсе не просил своего друга угрожать мне? – Спросила она мягко. – Да?

Карл пожал плечами, не глядя на неё, но уже оттаивая.

– Тогда прости мне мою злость. – Попросила Мэг, подходя чуть ближе. – Пожалуйста.

Он обернулся и улыбнулся ей. Так это искренне получилось, так хорошо! Мэг чувствовала, что Карл прекрасен, и она готова на всё ради него, абсолютно на всё… Ей вновь стало страшно, но это был сладкий страх, страх – предвкушение чего-то необыкновенного и очень – очень важного.

– Я просто… – Он посмотрел ей в глаза, и впервые в жизни перестал бояться быть глупым в такой важный момент. Он почувствовал, что как бы он ни говорил, как бы ни выглядел, это неважно для Мэг. Это было такое волшебное чувство! – Я п-просто вот… т-так заикаюсь, – он смущённо усмехнулся, – когда волнуюсь, ничего п-поделать не могу.

– А мне нравится, как ты заикаешься. – Хихикнула Мэг. – Это так мило. Правда-правда.

Он приблизился ещё, и по коже Мэг побежали мурашки от его близости.

– Тебе здесь нравится? – Спросил Карл. Он волновался страшно, не зная, что говорить, и произнося какие-то глупости. От Мэг сладко и нежно пахло, он чувствовал её тепло, и у него дыхание перехватывало. Ни за что на свете он не посмел бы грубо прикоснуться к ней, испугать её, не дай Бог обидеть!

– Да. – Мэг чуть дрожала, от волнения, напряжения. – Такой прекрасный замок! Я никогда такого не видела. Вот бы побывать там внутри…

– Побываешь. – Обрадовался Карл. – И очень скоро. Если только захочешь…

– О чём ты? – Глаза Мэг расширились, когда он подошёл совсем близко.

– Мэг… – Он сглотнул, набираясь решимости, словно прыгнул в ледяную воду. – Мэг, я влюбился в тебя. С п-первого мига, клянусь, это не каприз, не шутка, я т-тебя люблю, я… Т-ты всё для меня!

– Но я… – Мэг сама не смогла говорить, покраснела сильнее, ноги ослабли. – У тебя… ты…

– Невеста?.. Д-да п-плевал я на н-неё! Она м-мне не нравится! Я её н-не выбирал, и не п-просил её привозить! Я женюсь на тебе. Если ты х-хочешь. Скажи. – Он заговорил тише, нежнее, Мэг вся оцепенела, с гибельным томлением глядя ему в глаза. – Видишь, ничего дурного у меня на уме нет… Это судьба, Мэг, неужели ты этого не чувствуешь? Ты не чувствуешь?.. – Он говорил чуть слышно, почти касаясь губами её губ, и Мэг слышала каждое слово, чувствуя его дыхание на своих губах. Соловьи надо рвом пели так, словно деревья сошли с ума, одуряюще пахла сирень. Губы Карла коснулись губ Мэг в первом в её жизни поцелуе, и она чуть не упала от внезапной слабости. Карл подхватил её и поцеловал вновь… Спросил чуть срывающимся голосом:

– Что дрожишь?

– Мне страшно. – Жалобно прошептала Мэг. Она не могла ни сопротивляться, ни даже отстраниться, наоборот, всё тело её неосознанно тянулось к нему. Карл сам отстранился, бережно поддерживая девушку.