Я грешна уж тем, что ненавижу
Диких джунглей подленький закон.
Осень, унеси с дождем унынье,
Ветром унеси мою печаль.
Все, что пережито мною ныне,
Все не в радость, ничего не жаль.
Отчего?
Отчего сегодня мне так грустно?
Отчего тревога и тоска?
На душе невыносимо пусто,
Сердце давит и болит слегка.
Может быть, виновна в этом осень?
Ветра заунывный страшный плач?
Безысходность треплет нервы очень
И казнит мне душу, как палач.
Это дьявол, что страшнее зверя,
Правит бал жестокости своей.
Никого нисколько не жалея,
В стадо превращает нас, людей.
Мы идем покорно на закланье,
Улыбаясь, когда бьют других,
Избежав сегодня наказанья.
«Только бы не нас! Пусть бьют, но их!»
Очнитесь, люди!
О люди! Вы ведь все же не рабы,
Нельзя назвать вас бессловесным стадом.
Над вами издеваются. А вы?
А вы молчите. Вы побоям рады?
Иль рады вы тому, что против вас
Система зла работает активно?
Или тому, что живы вы сейчас?
А вам самим, девчата, не противно?
У них на службе мрази, вроде той,
Которой убивать людей привычно.
В ее душе, холодной и пустой,
Не важно все, что ей не нужно лично.
Но их не большинство, не бойтесь их.
Они и сами вас, порой, боятся.
Они боятся вас и в снах своих,
Они боятся даже просыпаться.
Терпенье может лопнуть и тогда,
Им не уйти уже от наказанья.
И будут вздрагивать они всегда
От стука за спиной и ожиданья.
Очнитесь, люди! И не бойтесь их!
И знайте, что зверей нельзя бояться.
И только тот останется в живых,
Кто сможет с этой мерзостью сражаться.
Распоясалось зверье
Распоясалось зверье,